Представительницы первой волны феминизма, которые боролись за то, чтобы женщины тоже могли голосовать, считали: как только они добьются своей цели, другие формы дискриминации по гендерному признаку исчезнут следом84. Но реальность удручала. Начиная с 1920-х годов заработок мужчин стал расти и в конечном итоге достиг уровня, при котором мужчина мог содержать семью на одну зарплату – тогда-то и появилась «традиционная» семья с мужем-кормильцем и женой-домохозяйкой. Женщины ушли с фабрик и стали заниматься домом, что заложило основы гендерного неравенства, которое мы наблюдаем сегодня.

По другую сторону Атлантического океана произошло нечто похожее. Там стали принимать так называемые защитные законы, которые ограничивали то, как, когда и где может работать женщина. В Мичигане женщинам запретили выполнять работу, которая могла нанести вред их здоровью или испортить их нравственность85 (например, работать в баре), а в некоторых штатах женщинам не разрешали работать по ночам (при этом за ночные смены платили больше)86. Мужчины же могли устроиться на любые должности, которые только могли найти.

В Огайо женщинам запретили переносить багаж, чистить обувь, работать в бильярдных и залах для боулинга, а в Нью-Йорке – работать в ресторанах по ночам, чтобы они не губили здоровье87. Хотя реальная причина, скорее всего, заключалась в том, что в перечисленных местах женщины контактировали с большим количеством мужчин, чаще всего грубых, и были опасения, что это «негативно повлияет на поведение женщин»88.

В некоторых штатах, включая Калифорнию, Огайо и Орегон, женщинам урезали часы работы89. И это стало проблемой для женщин, у которых не было обеспечивающих их мужчин или были цели, на которые они копили деньги, а также для тех, кто еле сводил концы с концами. Суд оставил в силе решение об ограничении рабочих часов, сославшись на «физическое строение и выполнение материнских функций»90.

Брачный ценз

Вплоть до 1970-х годов в Великобритании, США, Нидерландах и Ирландии женщины, как правило, переставали работать после того, как выходили замуж. Эта распространенная практика называлась брачным цензом: женщин, которые работали в сфере образования, в правительстве, банках или администрации, заставляли уходить на пенсию после вступления в брак или отказывали им в работе. Считалось, что если женщина продолжает работать на прежнем месте после замужества, то она «лишает занятости тех, кто в ней больше нуждается» (имелись в виду мужчины), и что «девушки, которые работают несколько лет, а потом выходят на пенсию, обеспечивают необходимую текучесть кадров». В статье Spectator от 1946 года утверждалось, что «замужние женщины менее надежны и менее мобильны, чем незамужние»91, – и такое отношение к ним все еще существует во многих сферах труда, хоть и проявляется бессознательно.

Принудительный выход на пенсию после заключения брака сохранялся несмотря на то, что работодатели вкладывали время и деньги в обучение женщин, и на то, что текучесть кадров приводит к сбоям в работе и увеличивает затраты на наем новых сотрудников. В правительственном отчете от 1944 года отмечалось: «Очевидно, что есть значительное количество образованных и обученных женщин, выходящих на пенсию вопреки их желанию»92. Финансовому положению женщин уделялось мало внимания. Напротив, увольнение менее богатых замужних женщин оправдывали тем, что «из-за отсутствия средств для найма домашней прислуги они в большинстве случаев выходят замуж», чтобы самостоятельно выполнять обязанности по уборке и ведению домашнего хозяйства93.

А еще благодаря брачному цензу можно было платить женщинам меньше: поскольку они выходили на пенсию раньше, их карьерное значение было ниже94. В 1944 году в Великобритании брачный ценз сняли с сотрудниц BBC и учительниц (когда власти поняли, что замужние женщины тоже способны обучать детей), но для госслужащих и работниц почты он сохранялся до 1954 года, а в некоторых отделениях профсоюзов – и вовсе до 1960-х95.

Профессии

Чтобы женщины могли улучшить свое финансовое положение и хоть немного приблизиться по статусу к противоположному полу, они должны были получить возможность зарабатывать столько же, сколько и мужчины. Тем не менее общество упорно сопротивлялось появлению девушек в университетах. И даже после того, как образовательные организации все-таки приняли студенток на учебу и разрешили им сдавать экзамены, женщинам по-прежнему не разрешалось иметь ученые степени и практиковаться в своей научной сфере. Борьба за право женщин получать прибыльные профессии (например, в области медицины) продолжалась десятилетиями. Если говорить о юриспруденции, то британские женщины еще долго не могли заниматься юридической практикой после того, как аналогичное право получили американские и канадские женщины.

В области, которые, как считалось, требовали более развитого интеллекта, женщин не пускали из-за мужских убеждений об их врожденной неполноценности и о том, что у них не хватает ума для решения математических, логических и научных задач. Устойчивость этого предубеждения отражает следующая история: когда в 1867 году изобрели пишущую машинку, она считалась слишком сложной для женщины. А спустя сотню лет, в конце 1960-х, вышла печально известная реклама пишущей машинки Olivetti, где светловолосая женщина сидит за прибором. Рядом надпись: «Машинка настолько умная, что ей [быть умной] необязательно».

Иронично, что женщина на фотографии уж точно не была глупой. Ее звали Шир Хайт, и она пошла позировать, чтобы заработать на оплату учебы в аспирантуре на историческом факультете престижного Колумбийского университета. Хайт была уверена, что для рекламы Olivetti выбрали ее, потому что она умела быстро печатать, и не подозревала, как ее фотографию будут использовать в дальнейшем. В итоге она смеялась последней. Хайт продала 50 миллионов экземпляров своей книги «Доклад Хайт. Общенациональное исследование женской сексуальности», которая коренным образом изменила восприятие женщинами собственного тела.

Считалось, что пресловутая интеллектуальная неполноценность женщин – биологический факт, но даже после того, как это убеждение стало ослабевать, против нас использовали женскую биологию. Люди верили, будто бы сидение на университетских лекциях может каким-то образом повлиять на матку или иссушить молочные железы.

Элиза Орм была первой женщиной в Англии, получившей юридическое образование. В 1888 году она окончила Университетский колледж Лондона. Она считала, что женщинам нужно больше защиты, а такая профессия – достойная и хорошо оплачиваемая – должна быть для них открыта. Тем не менее ей пришлось ждать 31 год, прежде чем ей законодательно разрешили вести адвокатскую практику. Соответствующее дело в суд в 1913 году передали четыре женщины, в том числе Гвинет Бебб, которая изучала юриспруденцию в Оксфордском университете и сдала экзамены на отлично, но формально так и не окончила вуз.

Бебб подала заявку на вступление в Ассоциацию юристов, чтобы сдать экзамены и стать адвокатом, но ей вернули сумму взноса, объяснив: женщин не допустят до экзамена, потому что они не могут стать юристами. Тогда Бебб обратилась в суд с утверждением, что под «лицами», способными заниматься адвокатурой, имеются в виду и женщины тоже. Суд решил, что весь женский пол не подпадает под определение «лицо»: «Закон о солиситорах 1843 года не подразумевает, что женщина является лицом, и на этом основании отказ в доступе к предварительному экзамену, проводимому Ассоциацией юристов, правомерен», – говорилось в постановлении апелляционного суда96. Судебное решение базировалось на средневековом трактате, где говорилось: «Закон не допустит женщин, младенцев и крепостных к юридической профессии»97.