глядя на дорогу. Судя по выражению лица, он, казалось, был искренне поражен тем, что я открыто призналась в том, что одинока.

Он снова повернулся ко мне.

— Эллисон... у тебя нет других родственников?

— Ну, моя тетя Ирен, я зову ее Рини, живет на севере штата Нью-Йорк. У нее есть сын, но кузен Артур… он немного чудила, – я закатила глаза.

Седрик откинул голову назад и затрясся от смеха, услышав, что я употребила этот термин.

— Старый добрый кузен Артур-чудила… Мне нравится.

Я впервые слышала его смех, он был глубоким и мягким.

— Да, кузен Артур, — улыбнулась я. — Ему тридцать пять лет, у него неизлечимое акне и он проводит большую часть дней, играя в видеоигры и общаясь онлайн с другими трекерами (прим. поклонники сериала «Звездный путь»). Это моя ближайшая родня. Он подрабатывает в магазине комиксов, а остальное время сидит на шее у моей тети. Поэтому, по большому счету, я сейчас одна на этом свете, хотя и не чувствую этого, поскольку у меня есть замечательные друзья.

— Вот и хорошо. Рад это слышать это. — Седрик улыбнулся.

— Эм... мой съезд будет следующим. — Я указала на зеленый знак магистрали, который указывал, что мы находимся в четверти мили от моего района.

Я была подавлена тем, что наша поездка подходила к концу, но ничего не поделать. Не могла же я пригласить Седрика зайти. Или могла?

«Боже, как я этого хочу!»

Седрик съехал с магистрали, и я направила его по переулкам Малдена.

— Здесь поверни налево, это моя улица.

— Симпатичный район, — сказал он, глядя в окно.

— Да, он семейный, поэтому здесь довольно безопасно. Припарковаться можно прямо здесь, — я указала на площадку перед зеленым домом на две семьи, в котором я жила на втором этаже.

Седрик припарковал машину и затем удивил меня, когда полностью заглушил мотор. На улице было тихо, за исключением гудка поезда вдалеке.

Мы сидели молча несколько секунд, а затем Седрик повернулся ко мне. В свете уличного фонаря его голубые глаза светились. Казалось, он хотел что-то сказать, но медлил.

— Надеюсь, это не слишком личное, но знаешь ли ты что-нибудь о том, откуда родом? — наконец спросил он.

Это застало меня врасплох.

— Ты имеешь в виду моих биологических родителей? — уточнила я.

Седрик кивнул, ласково глядя мне в глаза, и прошептал:

— Да.

Вопрос удивил меня, поскольку мы только что познакомились, но я чувствовала себя с ним достаточно комфортно, чтобы быть открытой.

— Ничего. Мама говорила, что это было закрытое усыновление, поэтому найти женщину, которая меня родила, будет очень сложно. Но я и не пыталась. Я не хотела задеть чувства мамы, и, честно говоря, она была моей настоящей матерью во всех отношениях.

Это была правда. У меня не было желания встречаться с человеком или людьми, которые отдали меня. Моя мать была для меня всем, и я никогда не чувствовала себя ущемленной до тех пор, пока она не умерла.

Седрик опустил взгляд на свои туфли, размышляя над моим ответом, а когда снова посмотрел на меня, то его глаза, казалось, смотрели прямо в мою душу.

— Теперь, когда ее не стало, у тебя другие чувства насчет этого?

Я оторвалась от его пристального взгляда и на мгновение задумалась.

— Честно говоря, не знаю. Мамы не стало чуть больше года назад, и думаю, что моя биологическая мать или биологические родители, вероятно, уже нашли бы меня, если бы им было интересно… И если они никогда не хотели меня найти, то я определенно не хочу их искать тоже. Так что, я и дальше лучше буду одна. Надеюсь, когда-нибудь я создам свою семью, понимаешь?

Седрик медленно кивнул, впитывая мой ответ, затем сказал тихим голосом.

— Уверен, когда-нибудь ты станешь чудесной мамой.

Его успокаивающий голос и слова вызвали у меня столько эмоций, что по спине пробежал холодок. Мне хотелось, чтобы каким-то чудом именно Седрик когда-нибудь подарил мне семью. Мои чувства к нему росли каждую наносекунду, и было странно чувствовать себя так близко к человеку, которого только что встретила.

— Спасибо. — Я улыбнулась, надеясь, что мы перестанем обсуждать мою жизнь. Мне было некомфортно говорить о моих биологических родителях, казалось, этим я оскорбляю свою единственную настоящую мать. Я никогда не могла понять, как можно отказаться от собственного ребенка.

— Не могу поверить, что все эти годы мы жили в одном городе и никогда не пересекались, — сказала я, меняя тему.

С озорным взглядом Седрик рассмеялся. Он посмотрел вниз и покачал головой.

— Думаю, это к лучшему. В детстве я был немного панком. Тогда бы я тебе не понравился.

— Да неужели?

Я просто не могла отвести от него взгляд, и сейчас на лице Седрика появилась загадочно-озорная ухмылка.

«Боже, он необыкновенно красив».

— Я не шучу, — продолжал он, — только теперь я понимаю, что в детстве был придурком. С завидной регулярностью устраивал драки и разбивал окна. Друзья шутили, что в этом виновато мое полное имя. Из его заглавных букв складывается слово, которое значит на сленге в том числе «драчун» и «задира».  

Седрик на мгновение посмотрел на меня, ожидая реакции, а затем расхохотался.

Я покачала головой и засмеялась.

— Это как?

— Мое второе имя на «О». Поставь его между заглавными буками моего имени и фамилии и поймешь, – он усмехнулся.

Я сделала, как он велел и опять рассмеялась.

— Что ж, это имеет смысл. — И тут до меня кое-что дошло. — Подожди, твое среднее имя на «О»? У меня тоже!

У Седрика отвисла челюсть.

— В самом деле?

Я кивнула и усмехнулась.

— Офелия.

Его глаза расширились и сверкнули от удивления.

— Эллисон, ты, черт возьми, шутишь?

— Нет. Что не так с Офелией?

— Абсолютно ничего. Красивое имя. Но когда я назову свое...

— Какое? Оскар? Омар? О'Шонесси? Оби Ван Кеноби? Скажите мне! —  я засмеялась, напряженно ожидая.

Седрик положил руку мне на подголовник и пододвинулся ближе, что испугало меня. Я чувствовала его дыхание возле своего лица, когда он сказал.

— Эллисон, твое второе имя Офелия...

— Только не говори, что и твое тоже, — пошутила я.

— Не Офелия, но…

— Но что?

— Никогда не угадаешь.

— Тогда подскажи.

Он потер подбородок и улыбнулся.

— Оно тоже из Шекспира.

Я догадалась и у меня отвисла челюсть.

— Отелло? Неужели Отелло?

— Вот именно.

Это