я не знаю, что у нас к чаю, — она поежилась, уткнувшись подбородком в отворот свитера. Кончик ее вздернутого носа прикольно дернулся, как у кролика.

— Лучше, кофе, — согласился заскочить на двадцать минут. У него, как раз обеденный перерыв… И снова в ад. Рыть. Копать. Слушать бестолковые отчеты сотрудников. Биться головой об стену.

Коська повис на матери, обхватив руками и ногами, как маленькая обезьянка. Даша вышла из кухни. Поздоровавшись, сказала, что наделала блинчиков и они с Костиком уже поели.

Юлии хотелось в душ, но пришлось пока просто руки помыть. Она видела, что Травкин поглядывает на время. И так сколько с ней провозился, пока из больницы забирал.

Коська сидел на высоком стуле между взрослыми, важно болтая ногами. Он прогрыз в блинчике дыру посередине и смотрел через нее одним глазом на гостя, а потом на маму.

— Спасибо, все было вкусно, — Сергей засобирался. Приподнялся, похлопывая по карманам брюк, проверяя, что ничего не забыл, ключи и телефон на месте. — Я, позвоню, — сказал, надевая кожанку.

Юлия кивнула. Пусть звонит, когда захочет. Стало легче дышать после «позвоню», что хрупкая нить не обрывается. Он не обязан ей ничем. Может исчезнуть в любой момент.

Расцеловав сына в обе щеки и крикнув:

— Даш, я в душ! — наконец, смогла спокойно смыть с себя запах больницы.

***

— Юля?! — звал незнакомый женский голос у магазина.

Она не обернулась. Мало ли Юлей в округе? Да, этих Юлей, как котов на каждом углу… Но, настойчивый топот каблуков за спиной, говорил о том, что дамочка преследует именно ее. Захотелось беспричинно добавить шагу. Вот, не зря сегодня ночью снились курицы, бегающие без головы и сбивающие друг друга как кегли.

Юлия дернулась и чуть пакет с продуктами не выпал, когда рука в перчатке из бежевой замши обхватила запястье.

— Эй! — возмутилась Юля на беспардонность. Резко развернулась, чтобы посмотреть обознавшейся тетке в глаза и замолкла.

Вот, уж кого не ожидала увидеть рядом с собой, так это ее. Медленно опустила взгляд на удерживающий захват руки, и любовница бывшего мужа разжала пальцы.

— Поговорить нужно, — вздернула нос рыжеволосая. Выражение глаз не разглядеть за темными очками.

Глава 19

Юлю брезгливо передернуло. Приставучка поняла все иначе, и довольно хмыкнула. Ей Леха говорил, что жена — овца трусливая, вшивая интеллигенция. Ей средний палец покажи, в обморок хлопнется.

— Не о чем нам говорить, — Юлька попробовала развернутся и удрать от навязчивой девицы. Ее там дети дома ждут. Коска шоколадное молоко выпрашивал… Да, и Даша собиралась со своим мальчиком погулять.

— Еще как есть! — эта нахалка дернула за один конец вязанного красного шарфа. Шерстяная удавка перетянула горло и Юлия выронила пакет. Ей понадобились все руки, чтобы вырваться из захвата. Шарфом пришлось пожертвовать, провернув второй его конец, спасаясь от удушья.

— С ума сошла? — Проданова держалась за горло и хватала ртом воздух. — Я в полицию позвоню, дура! — заверещала на нее.

— Черепу побежишь жаловаться, подстилка ментовская? — зашипела рыжая. — Мне похрен, поняла? — тряхнула головой и очки у лешкиной любовницы слетели с глаз, обнажив миру красно-фиолетовый подтек под одним из них.

Юля ничего не поняла про «подстилку ментовскую». Мало ли у этой психопатки запоздалое осеннее обострение случилось?

— Что. Тебе. Надо? Мы развелись! Он твой со всеми потрохами! — выкрикнула Юлия, махнув рукой в сторону. Ей хотелось присесть и собрать выпавшие продукты из пакета обратно, но девица может кинуться, едва она отвлечется и подставит спину.

— Как, что? А мебель? Бытовую технику! — соперница страшно выпучила глаза, как рыба в момент нереста. — Кухонный гарнитур тоже заберем и кровать…

У Нельки скопилась обильная слюна во рту, которой она подавилась от жадности, нечаянно вздохнув в себя слизь. Закашлялась, как туберкулезная, согнувшись пополам — ни вздохнуть, ни пернуть.

Собрались типичные зеваки, чтобы поглазеть на склоку женщин со стороны. Никто вмешиваться не хотел, но чужие страсти — это так интересно. Они разочаровано вздыхали, что самая активная скандалистка подавилась и продолжение будет не скоро. Стали расходиться.

Юля, поняв, что шанс ей дан, пока стервоза хыркает. Быстренько сгребла свои пожитки и обхватив пакет, побежала в сторону дома. В спину ей неслись проклятья каркающим голосом.

Пусть, со стороны могло показаться, что она струсила, но кинуться в рукопашную с дебилкой, еще можно самой виновной остаться.

Отпыхиваясь у своего подъезда, Юлька несколько раз обернулась, вынимая трясущимися руками ключи из кармана. Правый бок колет. Дышать трудно. Вспотела, пока неслась сломя голову. Она, отделалась испугом и потерей шарфа. Очень жаль, сама вязала.

— Мам, ты чего такая? — Дарья сразу заметила, что мать всклочена и глаза раскраснелись.

— Встретила по пути ту женщину, — от дочки Юля не стала ничего скрывать и рассказала, как все было, умолчав только про оскорбления в свой адрес.

— Вот, коза драная! — из Дарьи попер праведный гнев. — Она кто такая, чтобы на наши вещи пасть разевать? Пусть только появятся, мы им такой гарнитур покажем! — стукнула кулаком по столу, на который Юля выложила продукты и проверяла герметичность упаковок, все ли цело. — Надо дяде Сергею сказать, — прищурила мстительно глаза. — Он же в полиции работает.

— Как, в полиции? — моргнула Юля и медленно начала приседать на стул с упаковкой шоколадного молока в руке. — Так вот почему она… — и прикусила язык, чтобы не проболтаться. Пазл сложился.

Прибежал Костик и увидев у мамы свою вкусняшку, захлопал от радости в ладоши. Юля сполоснула под краном чудо — молоко, воткнула трубочку и вручила нетерпеливому сладкоежке.

— Мам, ты разве не знала? Он не говорил? — Дашка присела рядом, и подперев кулаками щеки, рассматривала ее в упор.

— Я не спрашивала, Даш. Понимаешь, если человек захочет, то сам расскажет.

Про себя подумала, что «не захотел» рассказать. Видимо, не посчитал нужным. В груди что-то стрельнуло. Ей захотелось знать больше о своем загадочном защитнике.

Юлия позвонила.

— Извини, что беспокою. Ты занят? — сердце колотится, как заведенное. Пальцы немеют от волнения, их не разжать потом от телефона.

— Замотался, Юль, но говорить могу. У тебя что-то случилось? — послышалось беспокойство в голосе.

— Ничего страшного… Просто, — ей стало стыдно, что звонит по пустякам, отнимает у него время со своими глупостями. Стало неловко от самой себя.

— Через три часа заеду. Не поздно будет?

— Нормально, — она закивала. Все плохое отступило и день закончится поощрением. Она увидит Травкина, вдохнет запах дыма и будет смотреть в серые загадочные глаза. Юля заслужила.

С ней так было всегда. Юлька придумала себе систему поощрений. Если раньше это была чашечка кофе