безусловно, незаурядная личность — заурядной такое не по силам. Та-ак, посмотрим, о чем же он доносит… — бегло пробежав глазами текст, Гепард быстро приспособился к манере письма доносившего и дальше читал довольно бегло:

«Как я являюсь примерным семьянином, то и не могу глядеть без душевного несоответствия на безобразия соседа моего по Индии птицы-Носорога, который над законной женой куражится…»

При этих словах Удильщик встрепенулся, но чтобы скрыть нездоровое любопытство, спросил как можно более безразличным тоном:

— А как куражится, написано?

Гепард подтвердил, что автор «данисенея» кураж описал, и довольно подробно, в чем Удильщик может убедиться сам — и он передал бумагу, показав, с какого места продолжить чтение. Удильщик, водя концом удочки по неровным строчкам, стал торопливо читать:

— «Из дому ее никуда не выпускает, выход из дупла глиной замазал, а теперь так и вовсе перья у бедной отобрал, чтобы летать не могла, и на улицу чтоб не в чем было выйти».

Чувствительная Стрекоза не смогла удержаться от возгласа: «Какой ужас!»

Удильщик, с укоризной взглянув на нее, попросил не прерывать его и продолжил:

— «И кто ему, птице-Носорогу, дал такие права? Нет такого закону, чтоб у родной жены последние перья отбирать, и какой пример для молодежи, а у меня дочери растут».

Прочитав последнюю фразу, Удильщик растерянно развел плавниками и протянул:

— Мда-а… Что тут скажешь…

— Как, вам нечего сказать, Удильщик?! — вскричал Кашалот. — Замуровать в дупле жену, мать своих детей!! Да ведь это же… это… — он никак не мог найти подходящее определение, но наконец нашел и выпалил — как припечатал: — Это типичные феодально-байские пережитки, отрыжка прошлого!!!

Обличительные слова председателя были поддержаны возмущенными восклицаниями его верных соратников. Возмущение требовало выхода, и председатель отдал распоряжение секретарю КОАППа птице-Секретарю подготовить карикатуру на птицу-Носорога для стенда «Не проходите мимо!» Надо сказать, что во времена, к которым относится данное повествование, такие стенды получили у людей широкое распространение. В них публично клеймились пьяницы, прогульщики, бракоделы, дебоширы, хапуги и прочие лица с антиобщественным поведением. Кашалот давно уже собирался воспринять этот ценный опыт и завести подобный стенд в КОАППе, справедливо полагая, что раз люди заимствуют изобретения Природы, то и созданиям Природы не грех воспользоваться иногда изобретениями людей. Но из-за чрезмерной занятости до реализации этой идеи как-то не доходили ласты… И вот сейчас он решил, что час пробил: вопиющий прецедент с птицей-Носорогом — весьма подходящий повод для того, чтобы осуществить наконец давнее свое намерение. Кашалот ни минуты не сомневался, что если выставить самодурство пернатого домашнего тирана на всеобщее обозрение, это вызовет резонанс и будет способствовать облагораживанию нравов.

— Только прежде чем рисовать карикатуру, выясните сначала, как эта птица выглядит, — посоветовал он на всякий случай птице-Секретарю: вдруг сама не догадается?

— Да чего тут выяснять-то, — вмешалась Сова, — обыкновенно выглядит: клюв огромадный, книзу загнутый… Ты лучше вот чего скажи: донос-то этот кто написал?

Кашалот глянул в конец бумаги, которая уже вернулась к нему и снова лежала на председательском пне, и сообщил, что под заявлением стоит подпись «Доброжелатель».

Мудрая Сова с сомнением покачала головой. Во всех жизненных ситуациях она привыкла проявлять осмотрительность, а посему сочла необходимым предостеречь:

— Слышь, председатель, ты бы погодил с этой… как бишь ее… с кирикатурой. Надо бы наперед узнать, что за зверь такой али птица — Доброжелатель.

— Да-да, милая Сова, обязательно надо узнать! — поддержала Стрекоза. — Вдруг Доброжелатель вовсе не зверь и не птица, а насекомое? — судя по тону, ей этого очень хотелось, что неудивительно: Стрекоза была патриоткой своего класса. — Между прочим, — добавила она как бы мимоходом, — вероятность того, что это насекомое, очень велика: ведь в нашем классе насекомых полтора миллиона видов — больше, чем во всех остальных группах животных, вместе взятых, и каждый год открывают новые… Так, может быть, и Доброжелатель — новый вид насекомых, неизвестный науке?

— Допустим… и что это меняет? — в вопросе Удильщика явно содержался и ответ: ничего это не меняет. Однако он счел нужным сформулировать свое утверждение более четко: — Если факты достоверны, то каким бы животным ни оказался Доброжелатель…

Но он не договорил — его перебил Человек, объяснивший, что такого животного нет, а словом «Доброжелатель» обычно подписывают анонимные письма, заявления, доносы, то есть сообщения, авторы которых хотят скрыть свое имя.

Кашалот тут же заверил коллег, что скрыть его вряд ли удастся, поскольку для проверки фактов, изложенных в заявлении, он командировал в Индию собственного корреспондента газеты «Вечерний КОАПП» на суше Мартышку…

Услышав об этом, коапповцы вздохнули с облегчением: столь длительное отсутствие Мартышки на заседании КОАППа начинало их беспокоить — ведь обычно она опаздывала не больше, чем на пять-десять минут. Что же касается отсутствия Рака, то никакого беспокойства оно не вызывало — все знали, что у него очередная линька, и по этому случаю он остался дома, оформив больничный лист (линька, правда, не болезнь, но не менее опасна для здоровья и даже для жизни: ведь первые дни после линьки раки совершенно беззащитны).

…Кашалот тем временем продолжал увлеченно развивать мысль о неизбежности раскрытия инкогнито Доброжелателя: мол, ясно, что в процессе проверки заявления Мартышка наверняка выйдет на автора и установит его личность, а заодно выяснит, почему он не подписался собственным именем.

— Может, ему угрожали? — предположила Стрекоза.

— Всё может быть, гадать бесполезно — подождем результатов проверки… — Кашалот принял вдруг чрезвычайно важный вид и, оглядев подчиненных многозначительным взором, торжественно изрек: — Однако независимо от них мы обязаны принять срочные меры! Прежде всего нам следует провести среди животного населения разъяснительную работу. Пора заострить внимание на проблеме семейных отношений и вообще на нашем отношении к женам, матерям, сестрам и подругам!

Сова энергично закивала головой в знак полного согласия:

— Ой пора, Кашалотушка, давно пора!

— Совершенно верно, уважаемая Сова, эта проблема существует давно — с тех самых пор, как на свете появились матери, жены, сестры и подруги.