– Ты вырос в Америке?

– Да. А в Англии я учился в нескольких пансионах. Во время каникул в Лос-Анджелесе я становился невольным свидетелем оргий, которые устраивал отец.

Сильви вздрогнула.

– Вы никогда не были близки?

Тон Аркима был холоднее льда.

– Я не видел его с юности. – Сильви ахнула, а он насмешливо продолжил: – Живя с ним, я еще в детстве познал одну важную истину: жизнь – не сказка.

Это циничное замечание задело Сильви. У нее остались самые светлые воспоминания о детстве.

– С большинством людей ничего подобного не происходит. – И она задала следующий вопрос: – Поэтому ты решил жениться на Софи? Ты не веришь в любовь?

– А ты что, веришь? – парировал Арким.

Сильви прокляла себя за несдержанность и отвернулась. Она могла бы посоревноваться с ним в циничном отношении к жизни, но различие заключалось в том, что она видела, какова настоящая любовь.

Сильви снова взглянула на Акрима.

– Иногда, думаю, да. Но даже счастливый брак очень легко разрушить.

«Когда приходит неизлечимая болезнь и смерть».

– А какой была твоя мать? – спросил он.

– Она была восхитительная. Красивая, нежная, добрая… – Он оставил ее слова без комментария, и Сильви продолжила: – Я помню аромат ее духов… он был особенный. Отец покупал их для мамы в одном и том же магазине в Париже. Его хозяйкой была уроженка Индии. Однажды папа взял меня с собой. У этой женщины тоже была дочь… – Ее губы улыбались, она погрузилась в воспоминания. – Я часто сидела у ног матери и смотрела, как она собирается в театр или на прием. Она все время что-то напевала. Французские песни. И еще мы с ней танцевали…

– Звучит как сказка. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Голос Аркима ворвался в ее воспоминания, как грубый сигнал клаксона. Сильви вздернула подбородок. Она и забыла, где находится и с кем.

– Это было на самом деле. И это было хорошо. Ей не нравилось, что ее голос слегка дрожит. Она не вынесла бы, если бы Арким начал расспрашивать ее о смерти матери. Последний год ее жизни был пыткой, рак превратил красивую женщину в тень. Потеряв мать, Сильви потеряла обоих родителей…

– Так почему ты хотел жениться на моей сестре? Расскажи.

Лицо Аркима ничего не выражало.

– Я уже объяснял тебе.

Сильви встала и отошла к стене. Она услышала, что он тоже встал, и повернулась, ощутив нарастающее внутри волнение.

Арким стоял в нескольких футах. Слишком близко. Неожиданно он признался:

– Не могу сказать, что ни капли не сомневался… Сильви замерла.

– Тогда в библиотеке… Я не был уверен, что готов пойти на это. Но тут появилась ты и… – в его глазах сверкнул гнев, – помогла мне решиться.

– Так это моя вина?!

– Зачем ты сорвала свадьбу? Просто назло?

До Сильви дошло, что Арким мог все отменить, и она немного успокоилась, но сердце ее все равно билось быстро, а губы дрожали. Она не могла раскрыть тайну. Она обещала сестре.

– Поверь, если бы нужно было сделать это снова, я не стала бы сомневаться.

– Мотоцикл – очень милая идея, – протянул он. – Ты специально научилась его водить, чтобы добавлять драматизма некоторым сценам?

Сильви вспыхнула.

– В Париже у меня был мотоцикл. А потом его угнали. В тот день я взяла мотоцикл в аренду, скорее, из практических соображений.

Она насмешливо взглянул на нее.

– Чтобы быстро улизнуть и избежать последствий?

Прежде чем Сильви успела ответить, появились Халима и еще несколько слуг и принялись убирать со стола. Напряжение немного спало.

Когда слуги ушли, Сильви посмотрела на Аркима так, будто они были соперниками на ринге. Его откровение по поводу того, что именно она стала причиной его окончательного решения жениться на Софи, заполнило все ее мысли. Такую женщину, как она, он не хотел бы видеть рядом с собой, – вот в чем дело. Это было обидно.

Сильви постаралась успокоить разбушевавшиеся эмоции.

– Арким, отпусти меня.

Его лицо было будто высечено из камня. Ни прощения, ни эмоций. Сильви поежилась.

– Я достаточно заплатил за твой приезд и думаю, что было бы неплохо посмотреть, как ты танцуешь. – Его губы скривились, – В конце концов, тысячи мужчин видели твои танцы. Чем я хуже?

Она похолодела.

– Сейчас? – Ее голос дрогнул.

– Нет. Завтра вечером. Это будет приватный танец. Я буду единственным зрителем.

Она выпрямилась.

– Если ты надеешься увидеть что-то вроде стриптиза, тебя постигнет разочарование. Я не занимаюсь ничем подобным.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Я с нетерпением буду ждать твой танец.

Сильви отбросила его руку, придя в ужас оттого, что растаяла от одного прикосновения.

– А какого черта я должна выполнять все, о чем ты меня просишь?

Арким сжал губы и грубо бросил:

– Потому что ты у меня в долгу.

Халима взяла один из танцевальных костюмов Сильви, украшенный горным хрусталем, и пришла в восторг:

– Какой красивый!

Вряд ли эта девушка в длинной тунике способна надеть его, оставив неприкрытой большую часть тела. Сильви стало неудобно. Она мягко отобрала костюм у Халимы.

Сильви не могла есть, ее желудок выполнял кульбиты при одной мысли о танце перед Аркимом. Она готова выполнить желание человека, который хочет ее и одновременно презирает.

И все же Сильви не стала просить Халиму передать шейху, что она занята.

Девушка рассматривала себя в зеркало, а Халима закрепляла вуаль на ее лице так, чтобы были видны только подведенные глаза, а губы и нос были прикрыты. Волосы ее были заколоты и спрятаны под полупрозрачным шарфом.

Интересно, понравится ли Аркиму, что она выбрала роль, основанную на истории Шахерезады?

Сильви вдохнула и повернулась к Халиме:

– Мне нужен меч. Как думаешь, здесь найдется? Девушка задумалась, потом просияла:

– Да!

Арким ждал, кипя от предвкушения. Он распорядился, чтобы Сильви привели в церемониальный зал, где шейх приветствовал гостей. Окна в зале были распахнуты. Канделябры с тысячами свечей отбрасывали на стены и пол золотистые мерцающие тени.

Неожиданно сильный порыв ветра едва не затушил свечи. Буря. Когда Арким днем выводил Азиза из конюшни, он заметил, что ветер крепчает. Жеребец нервничал и хотел скорее вернуться в стойло.

Посреди зала была мраморная сцена, на которой обычно сидел шейх на официальных церемониях. Время от времени она использовалась для представлений и танцев. Арким не сомневался, что репутация зала будет подпорчена, если здесь будет танцевать Сильви, но его это мало волновало.