Улыбаюсь ему и нежно воркую:

— Хотела провести воскресный вечер со своим мужем.

Джейк улыбается мне в ответ и садится за стол. Я раскладываю еду по тарелкам и поднимаю бокал:

— Предлагаю тост за за тихий семейный вечер.

Отхлебнув вина, Джейк кивает, после чего отставляет бокал в сторону и активно принимается за ризотто. Он равнодушен к алкоголю, и я почти уверена, что он больше к нему не притронется.

— Очень вкусно, малыш. — хвалит, наливая себе воды. — Как прошел твой день?

Джейк сам пытается поддержать беседу и это не может не радовать, поэтому я с воодушевлением отвечаю:

— Навестила салон красоты, готовилась к докладу.

— Что за доклад?

Уже неделю я бьюсь с ненавистной макроэкономикой, которая представляется мне самым скучным предметом из всех, что у меня были за годы учебы. Возможно, потому что преподаватель читает лекции так нудно, что мухи от на окнах аудитории начинают похрапывать.

— Макроэкономика, — говорю со вздохом. — Профессор Флетчер, помнишь, я тебе о нем рассказывала? Тот, который весь семестр, не снимая, носит один и тот же свитер. Понятия не имею, как буду сдавать ему экзамен. Каждый раз, стоит мне увидеть его унылое лицо, я начинаю зевать. Да и не я одна. Джен тоже говорит, что..

Концентрации Джейка хватает ровно на две мои первые фразы. Его взгляд постепенно становится отсутствующим, после чего он задумчиво роняет:

— Кажется, я забыл кроссовки в спортзале.

В его словах нет ничего ужасного, но почему-то хочется заорать. Но если это произойдет, весь мой план пойдет насмарку, поэтому я подавляю обиду, залпом осушая бокал.

— Я соскучилась по тебе, Джейк. — Встаю и, сопровождаемая недоуменным взглядом, огибаю стол и взбираюсь мужу на колени.

Джейк обнимает меня одной рукой и заглядывает в глаза. Стараюсь игнорировать невысказанный вопрос и быстро присасываюсь к его губам. Муж осторожно отвечает на поцелуй, словно боится разрушить границы пристойности, поэтому я удваиваю напор языка и жду, когда между бедер вспыхнет желание.

— Пойдем в спальню, — шепчу Джейку на ухо, и, к моему облегчению, он послушно поднимается.

Едва мы доходим до кровати, застеленной свежими простынями, я нетерпеливо стягиваю с себя платье. Джейк удивленно пробегается глазами по моему нейлоново-кружевному образу и негромко произносит:

— Ты очень красивая, детка.

Ободренная комплиментом, решаю целиком взять инициативу в свои руки и обвиваю руками его шею:

— Займись со мной сексом.

Джейк целует меня в ответ и мягко гладит по волосам:

— Малыш, ты все здорово устроила, но… просто дай мне немного отдохнуть. Я жутко устал после тренировки, и еще поел…

Мне словно отвесили оплеуху. Подобные отказы для меня не в новинку, но не тогда, когда я так готовилась и была нацелена на результат. Слезы мгновенно набегают на глаза, и я уже не считаю нужным их скрывать:

— Почему ты совсем меня не хочешь, Джейк? У тебя кто-то есть? Просто скажи, и возможно, мне станет легче.

Джейк хмурится и отступает назад:

— Я тебе не изменяю, и ты прекрасно об этом знаешь, Ева.

Я действительно ему верю. Не могу это объяснить, но чувствую, что он не врет.

— Тогда в чем дело? — вырывается у меня. — Почему? У нас ведь все было хорошо в самом начале.

Джейк мнется, словно не может принять решение, стоит ему говорить об этом или нет. Утираю слезы со щеки и стараюсь звучать ровно:

— Просто скажи мне, Джейк. Я твоя жена, в конце концов.

— Мне скучно, Ева. Наш секс стал однообразным, и мне не интересно им заниматься. Не могу возбудиться. Если бы ты придумала что-то новое…

— Что? — перебиваю его. — Костюм медсестры? Кляп в рот? Секс качели?

— Ну…хотя бы…

Ярость окутывает меня плотным плащом, застилая глаза красным. Он, черт возьми, тоже винит во всем меня.

— Значит, чтобы получить дозу того, что подразумевают под супружеским долгом, мне нужна подготовка как на Хэллоуин, Джейк? — не утруждаю себя тем, чтобы пытаться понизить голос. — Ты мог бы заикаться о разнообразии, если бы мы были пресыщены сексом. О, я бы могла найти тысячу способов увлечь тебя, но при условии, что чувствовала в себе уверенность! Но ты растоптал во мне женщину! Знаешь, чего мне стоило сделать все это сегодня? Подойти к тебе, зная, что получу такой ответ? И ты думаешь, в следующий раз, помня об этом, я приду к тебе в костюме развратной учительницы, жонглируя анальными шариками? Да ты, видимо, не в себе!

Джейк растерянно хлопает глазами и морщит лоб. Я никогда не говорила ему подобных вещей и никогда не повышала голос. Плевать. Я устала.

Натягиваю на себя платье и перекидываю через плечо сумку:

— Пойду прогуляюсь.

— Ева…

— Нет! — рявкаю в ответ. — Я хочу побыть одна.

Вдеваю одеревеневшие ступни в каблуки и вылетаю за дверь. Голова идет кругом, тело потрясывает от гнева и обиды. Достаю из сумки телефон и трясущимися пальцами набираю сообщение:

Ты дома?

Не проходит и тридцати секунд, когда приходит ответ:

Блядь, наконец-то.

Ева

Всю поездку до дома Ника в такси я киплю от негодования и обиды, убеждая себя, что все делаю правильно. Я устала молить о близости. Хочу хотя бы на один вечер почувствовать себя живой и желанной. Но когда оказываюсь стоять перед массивной черной дверью, уверенность куда-то улетучивается, и я начинаю думать, что лучше бы вернуться домой. Как, наверное, жалко я выгляжу со стороны, приехав к чужому мужчине с намерением заняться сексом.

Поднимаю руку к звонку и снова ее опускаю. Ведь это простое нажатие — мой последний символичный шаг к измене.

Круглая кнопка затерта взглядом до блеска, когда дверь неожиданно распахивается, и на пороге появляется Ник. Столбенею от смущения и неожиданности, впиваясь ногтями в ладони. Даже в домашней одежде он выглядит потрясающе: свободная серая футболка обнажает загорелые ключицы, а спортивные трико висят на бедрах с сексуальной небрежностью.

— Ты торчишь около моей двери уже десять минут, златовласка. — усмехается, жестом указывая мне входить. — Решил тебе немного помочь.

Я машинально киваю головой и робко шагаю внутрь.

Квартира Ника — жилище холостяка от кутюр. Максимум пространства, минимум мебели. Настоящая дизайнерская пещера из камня и дерева с горящим в стене камином.

— У тебя красиво, — потираю предплечья, как если бы это помогло унять дрожь в теле.

— Присаживайся, златовласка, — Ник указывает на диван и вопросительно поднимает бровь: — Вина?