— Да ну ее, — сказал Александрии муж. — Уволишь ее, кактолько захочешь. Обещаю тебе, сегодня или завтра я с ней поговорю. Разводполучить легко, делить с ней квартиру я не собираюсь.

— И напрасно, — язвительно проговорила Вика. — Ты имеешьтакое же право, как и она, ты ж там прописан…

— Я специально узнавал, Вик, — доверительно сообщил Андрей.— Квартира приватизирована на ее имя, и в завещании оговорены какие-то условия.Судя по всему, эта ее бабка была не промах, хотела внучку застраховать отнеприятностей с жилплощадью…

— Да х… с ней, с бабкой! — капризно протянула Вика. — Япопрошу папаньку, и мне эту квартиру так отсудят, без всяких завещаний.

Они делят мою квартиру, подумала Александрa. B голове у неешумело, как с похмелья. Они хотят отнять ее у меня. А где тогда мне жить?

— Ну не сердись, — умоляющим голосом попросил Андрей. — Несердись. Ты умница, красавица, ты деловая женщина…

— А женат-то ты на ней! — плаксиво пробормотала Вика. — Нупоговори ты с ней, ради бога, или я убью ее. Отравлю. Не доводи до греха.Уверяю тебя, эта сука давно все знает. Все все знают. Просто она за тебядержится, надеется, что ты останешься. Подожди, она тебе еще заявит, чтобеременна, и ты тогда втюхаешься в миллион судебных разбирательств. Или будешьпо гроб жизни алименты платить. Я знаю этих сук, которые виснут на мужиках,путаются у них под ногами, липнут к ним, потому что сами ни на что не способны.Нищенка проклятая, как я ее ненавижу…

— Все будет хорошо, — заверил ее Андрей, — и очень скоро.Убери ее с телевидения, если она так тебя раздражает. Уволь ее с волчьимбилетом, расскажи знакомым, что она у тебя деньги украла или идеи какие-нибудь.Кассеты, например, Ты же все можешь, радость моя, и прекрасно знаешь всю этукухню. Ну что?..

Александра поняла, что ее судьбу давно определили. Ей от нихне уйти. Захотят — уволят. Или выгонят из квартиры. Или отравят. Или что тамеще…

Неожиданно дверь у нее за спиной дернулась, и ИванВешнепольский проорал совсем рядом:

— Александра!

Скрипнуло кресло, и в комнате все затихло.

— Сашка! — громче прежнего завопил в коридоре Вешнепольский.— Ты где? Выходи, или я сейчас уеду. Сколько ждать-то можно?!

— Она что, здесь? — еле слышно спросила Вика. — ПочемуВешнепольский так орет?

У Александры оборвалось дыхание.

Какими-то остатками разума она поняла: если Иван сейчасуйдет, тогда ей совсем пропадать. Вика найдет ее здесь и выставит вон, при этомбудет издеваться и потешаться над ней.

Это мгновение нужно пережить, приказала она себе. Простопережить, сейчас, сию минуту, а потом — будь что будет.

Непослушной, как будто чужой, рукой она оттолкнула кресло,прикрывавшее ее убежище, и выбралась наружу. На застывшую в изумлении пару онане смотрела.

Александра открыла дверь, когда Иван дернул ее в последнийраз, и почти что вывалилась наружу.

Иван не сразу ее узнал.

— Ты что? — спросил он, сообразив, что это АлександраПотапова.

— Я же говорила тебе, какая это подлая тварь, — слабымголосом проговорила за ее спиной очнувшаяся Вика. — Конечно, она подслушивала. Тыбы проверил, может, у тебя «жучки» в телефонах? Может, она давно ведетнаблюдение? Нет, ты видел эту сучку, а?

— Саш, ты что? — повторил Иван в полной растерянности.

Прижимая к себе пакет с хлебом и не оглядываясь на Ивана, непоспевавшего за ней, Александра стремительно шла по коридору, все убыстряя иубыстряя шаг. Не дойдя до лифта, она выскочила на лестницу и опрометью кинуласьвниз по ступенькам.

Они пили уже часа три. Пили и ревели.

Александре с ее «полетным весом», как деликатносформулировал когда-то сосед по даче, бывший летчик-испытатель, напиться былотруднее всех, хотя она очень старалась. Ладка набралась в два счета, а третьялучшая подруга, субтильная Маша Вершинина, заливалась слезами два часа подряд,и, как подозревала Александра, выплакала весь поглощенный алкоголь, так что онпропал даром.

Лада узнала обо всем происшедшем сразу, когда появилась наработе.

Вся редакция «Новостей» гудела, как осиное гнездо, в котороетолько что наведался медведь.

Вика провела свою партию безукоризненно — от начала доконца.

Во все перипетии минувшей ночи были немедленно посвященыпять или шесть самых надежных подруг. Подруги отрабатывали расположениевсесильной звезды с исключительным рвением. Через два часа все «Останкино» былоознакомлено с Викиной версией событий. Все знали, что Александра Потапова,выслеживая своего несчастного мужа, забралась под стол в комнате «Новостей»,чтобы поймать влюбленных с поличным.

Выскочив из-под стола в самый разгар трудного объяснениядвух благородных, но связанных обязательствами влюбленных — ибо какой-то мужвсегда маячил у Вики на заднем плане, — Александра Потапова устроила дебош инепристойную драку. Она вцепилась в кроткую Вику, порвала на ней эфирныйкостюм, испортила прическу, перевернула кресла и папки с бумагами. Даже Андрейне мог ее утихомирить. С ней как будто сделался какой-то припадок.

Вы никогда не замечали? Может, у нее проблемы с психикой?

Вполне возможно и, знаете, даже скорее всего…

Утихомирить Потапову смог только подоспевший Вике на помощьВешнепольский, знаток восточных и разных прочих единоборств. Кое-как скрутивхулиганку, он утащил ее из комнаты, но она вырвалась, прибежала обратно, но ужерыдая и умоляя не выгонять ее с работы. Даже в своем болезненном состоянииПотапова поняла, что Виктория Терехина, при всей ее кротости, не сможет терпетьна работе буйнопомешанную.

Иван, в ночь улетевший на Кавказ, ни подтвердить, ниопровергнуть ничего не мог. Шеф-редактор, пришедший утром на работу, обнаружилв комнате «Новостей» полный хаос: разбросанные материалы, раскуроченныекассеты, опрокинутые кресла и разодранные папки.

В этот момент остолбеневшему от изумления шеф-редакторупозвонила Вика, с точностью до секунды рассчитавшая время. Сообразить емуничего не дали. Специальный корреспондент Александра Потапова в течение часабыла уволена «за нарушение трудовой дисциплины».

— Радуйся, что уголовное дело не завели, — сказал АлександреПотаповой Михаландреич. — Хулиганство все-таки, не хухры-мухры…

Он все понимал, этот пожилой человек, проработавший нателевидении тридцать лет.