голос. Мышиный ковер опал, переструктуировался, и льнулся на жителя Преисподней. При этом его путь лежал через охотников. Млак застрочил из арбалета, пьёс спустился на четыре лапы и расшвыривал набегавших, не забывая при этом лишать их тех или иных конечностей или просто напросто половинить. Пак размахивал колом:

— Зашмакайтесь, тварьки!!! — орал он при этом.

Мышиный ковер начал обходить охотников стороной, все они накучивались на цапка. Тот ревел, рычал, завывал, во всю разшмякивая нападавших. Но те, не считая забитых, лились и лились на него. Распучивались новые норы и появлялись новые мыши.

— Уходим! — воскликнул Млак.

— Да, да, и чем быштрее, тем лучше, — поддержал его тут же Пак.

Приятели бросились бежать в сторону от цапка. Мыши больше не выдавали им своего внимания.

— Это надо ше, сколько их, — сказал Пак оглянувшись.

Цапок уже был обкусан ими со всех сторон. Казалось, что сзади трепещет живой клубок из тел, когтей и хвостов.

— Почему они оставили нас? — спросил Млак.

— Вы что, не знаете? — удивился пьёс. — Цапки ведут истребление мышей с самого первого времени. Они не дают им жизни в Преисподней. Почти весь мышиный род вызвели. Ну, а мыши отвечают им такой же ненавидностью здесь. У нас большое везение, что этот цапок смог пробраться сюда.

— Хорошо, что не по нашей норе, — сказал Млак.

— Тошно так, — кивнул Пак.

Охотники отбежали на немаленькое расстояние и завершили бег. Оглянулись. Сзади шебуршилось серое пятно. Ничего разглядеть не было вариантов.

— Зашмакали они его, — сказал пьёс.

— Ну и хфост с ним, — плюнул Пак.

— Что дальше делать будем? — спросил Млак.

— Надо Лялу дальше искать, — встав на две лапы, произнес Фьордомигав, — чую беду у нее.

— И где нам ее искать? Сможешь сказать?

— Я нет. Вожак стаи сможет. Я принесу ему ее запах, он найдет.

— А жашем нам это вопше нушно? — прошепелявил Пак, поглядывая на своих спутников по очереди, — Хто она нам? Родня? Нет, так жашем?

— Я дал ей свое обещательное слово. Оно как длина моего хвоста!

Пак и Млак посмотрели друг на друга.

«Ну, что?» — спросил глазами один другого.

«Это же твой пьёс, тебе решать» — ответил другой.

Пак выдохну, сунул кол себе за спину и протянул руку Фьордомигаву.

— Ты моя родня, — сказал он, — я буду с тобой.

Млак так же протянул руку:

— Пак моя родня, я тоже буду с тобой.

Пьёс оскалился улыбкой, вложил в руки уши, лизнул одного, затем другого.

— Родня, — сказал он.

* * *

В логово охотников не пустили. Оставили их снаружи. Они примостырились на выступающий фундамент соседнего, выпуклого дома, лысого как лысина.

Мимо прошествовала котия. Она виляла своим филе и щекотала хвостом усы. Стоявший у пасти в логово пьёс, чуть ухо себе не згрыз, пока провожал ее взглядом.

— И пошему они такую нелюбофь имеют друг к друшке? — спросил Пак, поглядывая на них.

Млак пожал плечами. Он перезаряжал барабан в арбалете. Дождь скончался, и на небоклоне засветило солнце. Оно уже хилело и вечер начал свое приближение.

— Быштрей бы он там, што ли, — не находил себе место Пак, то подвскакивая, делая несколько шагов, то обратно садясь.

Из-за поворота вышвырнулась детская ватажка. В ней были и люди и пьёсы, и даже пару вампиренышей с цепенышами. Они с улюканьем преследовали крылатую мышь, которая махала крыльями из совсем уже ослабевших сил. Шумиха пронеслась мимо, а рядом с охотниками задержался один из малышей.

— Это арбалет? — ткнул он пальцем в оружие Млака.

Тот неприветливо кивнул.

— Ты вампиров охотишь им?

Млак снова кивнул.

— И меня заохотишь, когда я вырасту?

— Если станешь вампиром, обязательно.

— Но что я тебе сделал? Я же родился человеком, как и ты!

— Я человеком и остался, а у тебя вон уже бледность проступила.

— Но я же в этом не виноват. Мы дружим все, и люди и пьёсы и даже цапки. Дружим, играем, почему одни должны охотить других?

Млак отвернулся, продолжая зарядку.

— Малик, што пристал, фырастешь, поймешь, — сказал ему Пак, — иди фон, дальше, ихрай.

Тот серьёзно на него посмотрел, теранул нос рукавом, сплюнул через дырку между намечающимися клыками:

— Вы взрослые неумки. Зачем злыми такими выращиваетесь? Дружить надо со всеми, вот!

— А ну пшел от сюда, — рыкнул на него Млак, быстро развернувшись.

Малыш испуганно отскочил, хлюпанул носом и заревел.

— Плохие дядьки! Плохие! — завопил он и побежал по улице.

— Ты ехо испухал.

— Пусть знает, что к охотникам приставать с неумностями нельзя.

Из пасти логова вышел Фьордомигав. Он был хмурной, хвост недовольно подрагивал.

— Ну как? — спросил его Млак, поднявшись.

Пьёс неопределительно шевельнул ушами.

— Не нашел фошак?

— Нашел. Она у КВУ.

— Кольячая сила! — воскликнул Млак. — И че сотворять теперь будем? Твоя стая не поможет нам по случаю?

Пьёс отрицательно качнулся.

— Но троем дело не сделается. Мы туда не попадем даже.

— Я мысль думал, — сказал Фьордомигав, — надо вместе ее обдумать.

— Мысль это хорошо, только лучше дома ее думать, на жабитый шивот.

Предложение Пака было поддержано, и друзья направили свой путь к дому.

ГЛАВА 17.

Юрген проснулся, потянулся, выглянул одним глазом из склепа. Стоял день. Где-то середина дня, возможно немного больше. Спать больше не хотелось. Он вылез наружу, осмотрел себя. Одежда была грязная.

— Жмуть, — нахмурился вампир, стягивая балахон. Его тут же подхватили пауки и утащили стирать.

Юрген одел чистые штаны, рубашку, пиджак.

— Так лучше.

Прошел в обедательный зал. На столе уже стоял свежий кувшин с кровью. Вампир сел на лавку. Глотнул. Посмотрел на то место, где вчера сидела Ляла.

— И поразговаривать никого нет, — распечалился вампир.

Он положил голову на ладонь. Вспомнил свою некрасивую прилетелку. Белый наряд, сплетенный пауками, ей очень подходящим был. И слушала она его, испытывая глубокое внимание. Удивлялась всему. Юрген улыбнулся, представив как расширяются ее косые глаза, приоткрываются пухлые губы.

— Интересно, что там делает с тобой КВУ? Может пойти сходить? Но он не звал. Так нет разрешения… Рот клыкастый! Чего это я сижу и нюкаю. Кол с ней, с этой прилетелкой, пойду тараконов дрессировать.

Допив кровь, вампир