Лиам набрал номер частного детектива. Тот ответил сразу же.

— Что вы узнали? — спросил Лиам после краткого приветствия.

— Перейду прямо к делу, — усмехнулся сыщик. — Это как раз мой тип клиента.

Лиам терпеливо ждал, пока Даттон выложит ему все, что узнал о Терезе.

По сути, тот ничего не выяснил. Ни‑че‑го.

За что он платил этому парню? Лиам не был уверен, стоит ли ему радоваться или переживать из‑за отсутствия отрицательных моментов в прошлом Терезы. Даттон работал тщательно, на него можно было положиться, и ему можно было доверять безусловно.

Итак, единственное, что детектив мог обнаружить, — это то, что Тереза значительное количество времени проводила с отцом Лиама.

— Продолжайте копать, — сказал Лиам. — У каждого есть свои секреты. Если там что‑то есть, мне нужно знать, что это.

— Это ваши деньги, Кристофер. — Даттон усмехнулся. — Я буду стучать во все двери и сметать все преграды на пути, пока вы мне платите.

— Хорошо, но будьте осторожны!

Лиам закончил разговор и сунул телефон в карман. Он защищал интересы своей семьи и свое сердце. И все же он не мог избавиться от ощущения, будто предает Терезу, изучая ее прошлое за ее спиной.

Лиам вздохнул. Он был уверен, что Тереза что‑то скрывает. Но тогда и он должен был признаться в своих секретах. Секретах, которыми он не осмеливался поделиться ни с кем.

У него была причина подозревать, что его усыновили.

Джесси посмотрела на часы после того, как отпарила платье, выбранное для завтрашнего выступления. Было почти десять вечера. В Нью‑Йорке шел уже второй час ночи. Джесси чувствовала смену часовых поясов. Если сейчас она ляжет спать, то еще успеет выспаться и даже порепетировать до завтрака. В этот момент зазвонил телефон.

Женева.

— Привет, старшая сестренка! — Джесси зевнула. Это был сигнал для Женевы, что разговор не будет длинным. — Что ты делаешь так рано утром?

В Амстердаме еще не было семи часов утра.

— Где ты встретилась с Гидеоном? Он сразу тебя узнал? — Сестра полностью проигнорировала ее вопрос.

— Я в «Чаше и виноградниках». Это…

— Роскошный отель в долине Напа. Я знаю, — с ноткой зависти в голосе сказала Женева.

— Ты знаешь, что это за отель?

— А разве кто‑то его не знает? — усмехнулась Женева. — Что ты там делаешь?

— Я тут выступаю. Миллиардер Мэтт Ричмонд и несколько его деловых партнеров проводят тут выездное мероприятие…

— То, которое было отменено из‑за оползня? — недоверчиво произнесла сестра. — И что будет сейчас?

— Они перенесли мероприятие в Напу. Я буду выступать завтра и послезавтра.

— Значит, Гидеон — друг Мэтта Ричмонда из «Ричмонд индастриз»?

— Кажется, да, — сказала Джесси и преувеличенно громко зевнула. Как будто все, что касалось Гидеона, интересовало ее меньше всего. — Они оба живут в Сиэтле. Ты же знаешь, что богатые парни, которые там живут, вращаются в одном кругу.

— Так как же он выглядел? Он сразу тебя узнал? В конце концов, он не видел тебя с тех пор, как я рассталась с ним.

Неправда. Но она не хотела рассказывать об этом своей сестре.

— Он сразу узнал меня. И он выглядит примерно так же, как и раньше. Только он стал более зрелый.

«И более красивый», — подумала она, но и эту информацию решила оставить для себя.

— Как ты думаешь, он так же богат, как пишут в журналах?

Интересно, откуда Джесси могла это знать?

— Послушай, я же не в налоговой инспекции работаю!

— Я знаю, умница ты моя. Скажи мне просто, во что он был одет. Я сама пойму, что у него с деньгами.

— Боюсь, я разглядывала весь его наряд недостаточно внимательно.

Узкий темно‑серый костюм от Тома Форда с тонкими полосками, белоснежная рубашка с бордовым галстуком тоже от Тома Форда и пара черных кожаных туфель от Дольче и Габбана, начищенных до блеска.

Но и этой информацией она с сестрой не поделится.

— Ну, что он спросил тебя обо мне? Это ты, надеюсь, помнишь? — нетерпеливо спросила Женева.

— Я помню, — спокойно ответила Джесси. Как она могла забыть? Впервые она увидела, что Гидеон смотрел на нее как на привлекательную женщину. Но затем он разрушил все ее заблуждения относительно своей заинтересованности, спросив о ее сестре. О женщине, которая разбила его сердце. — Он спросил, как у тебя дела.

— И?

Джесси вздохнула.

— А еще он спросил, живешь ли ты до сих пор за границей.

Это раздражало ее больше всего: значит, Гидеон следил за Женевой.

— В любом случае почему ты так беспокоишься о том, что он сказал? Ты давно вышла замуж, живешь за границей, разве ты забыла? — поддразнила сестру Джесси.

Женева внезапно всхлипнула.

— Я кое‑что тебе не сказала, Джесс. Эдмонд и я… ну, мы расстались.

Джесси как раз вошла в ванную и начала распаковывать туалетные принадлежности.

— Когда?

Женева не спешила отвечать.

— Три месяца назад.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас?

Джесси и Женева были не из тех сестер, которые рассказывали друг другу все.

— Мы говорили по крайней мере дюжину раз за последние несколько месяцев. — Джесси вернулась в гостиную и посмотрела в окно на виноградник, освещенный гирляндами. Неужели она была настолько погружена в свою жизнь, что не заметила, как несчастна была ее сестра?

— Почему ты ничего не сказала?

— Я надеялась, что это было временно. Что мне никогда не придется расстраивать тебя или маму с папой.

Джесси сомневалась, что причины, по которым Женева скрывала правду, заключались в нежелании огорчать родственников.

— И ты уверена, что вы больше не помиритесь? — Джесси опустилась в одно из удобных кресел в комнате. — Или же новость о том, что твой прежний возлюбленный, миллиардер Гидеон Джонс, спросил о тебе, подтолкнула тебя принять это решение?

— Не будь такой, сестренка, — жалостно протянула Женева. — Я знаю, ты думаешь, что у меня тяжелый характер, но этот разрыв с Эдмондом сильно повлиял на мою уверенность в себе.

— Извини, я не хотела тебя обидеть… Но что произошло? В прошлый раз, когда я была у вас в гостях, ты и Эдмонд казались очень счастливыми.

— Я тоже думала, что мы счастливы. Но это не помешало Эдмонду найти молодую, красивую модель, которая сделала его счастливее.