Я в ужасе осмотрел тело. Коричневая юбка, серая футболка скрасным воротником, руки, раскинутые в разные стороны, длинные перепутанныекаштановые волосы, лицо с широко открытыми глазами… Катя! Горничная! В ту жесекунду до меня дошло, что красный воротничок — это на самом деле кровь, а изоснования шеи, около ключицы, торчит что-то ярко блестящее.

Стараясь сохранить относительное спокойствие, я шагнул назади успел подхватить падающую без чувств Ларису.

В кабинет ворвались Анна и Белла, за ними вошел СергейПетрович. Поднялась суматоха. Женщины заметались по дому. Маргарита припала кбутылке с коньяком, Анна схватилась за валокордин. Клара и Белла рыдали вголос, Павел, очень бледный, твердил:

— Ой, как плохо, просто ужас, сейчас ментов понаедет!

Я похлопывал по щекам закатившую глаза Ларису. СергейПетрович с кем-то разговаривал по телефону, один Валерий не появился в кабинете— очевидно, он мирно спал, решив, что домашние разберутся без него.

Часа через полтора прибыла милиция, да не простые парни нараздолбанном «уазике», а высокое начальство на иномарке со спецсигналом икрасивый минивэн, набитый вежливыми ребятами в костюмах.

Сталкивались ли вы когда-нибудь с правоохранительнымиорганами? Если нет, то от души желаю никогда не иметь с ними дела. Потому что,даже если представители МВД вежливы и ни в чем плохом вас не подозревают, стоитим войти в дом, как мирное, уютное жилище мгновенно превращается в кошмар. ДомКузьминских не стал исключением. В кабинете начала работу следственная бригада,в столовой Сергей Петрович угощал приехавшего генерала чаем, в гостинойустроились трое мужиков, допрашивающих домочадцев, еще двое парней бродили позданию, абсолютно бесцеремонно распахивая все шкафы и заглядывая в каждую щель.

Я бесцельно маялся в спальне. Через час прибыл еще одинминивэн. Я увидел в окно, как из него высыпала группа людей, и покачал головой:ну и незадача.

Впереди всех шел довольно полный лохматый мужик — мой лучшийдруг Максим. Прежде чем выйти из комнаты и протянуть ему руку с приветствием,следовало обдумать свое поведение.

Дело в том, что, вызвав милицию, Сергей Петрович подошел комне и шепотом предупредил:

— Ваня, очень прошу, ни слова о пропавших деньгах.Говори всем, что я нанял тебя для составления генеалогического древа.Исчезнувшие баксы — чисто внутреннее дело нашей семьи.

Я кивнул, потому что хорошо понимаю Кузьминского. Кто бы ниприсвоил деньги, он его родственник, и Сергей Петрович сам разберется снечистым на руку членом клана.

Но Макс слишком хорошо меня знает, я же не умею врать.

Как и следовало ожидать, приятель ни на секунду не поверилмоему рассказу.

— Значит, — прищурился он, — Элеоноравременно одолжила тебя Кузьминскому?

— Да, — осторожно кивнул я.

— Чтобы ты написал родословную его семьи?

— Ну, в общем, так.

— Почему Кузьминский обратился именно к вам, — неуспокаивался Макс, — есть же профессионалы, историки?..

— Об этом лучше спросить у Сергея Петровича, —нашелся я, — сам знаешь, я — личность подневольная, что приказали, то иделаю.

— Значит, Нора решила временно остаться без своихзапасных рук и ног, — протянул Макс, — чтобы оказать дружескую услугуКузьминскому. Да, это очень на нее похоже!

Приятель ухмыльнулся. Я постарался сохранить серьезноевыражение лица.

— Ты врун, — заявил Макс, — ну да ладно,думаю, потом озвучишь истинную причину твоего появления в доме. Очевидно,Кузьминский — ваш новый клиент. И что у него стряслось? Кто-то из домашнихтырит деньги из сейфа?

Я еще раз поразился профессионализму Макса: надо же, сразувыдвинул верное предположение.

— Так как? — улыбался Воронов. — Я угадал?

Но тут, на мое счастье, появился следователь и сказал:

— Иван Павлович, ответьте на пару вопросов.

С огромной радостью я порысил в гостиную, сунув по дорогенос в кабинет. Тело уже увезли. На полу остались очерченный мелом абрис и паратемно-красных пятен. Кузьминскому придется менять паркет, если он не хочеткаждый день спотыкаться о то место, где были кровавые лужи.

Я начал давать показания: пришел на крик, увидел тело, в шееторчали ножницы, как у несчастной Глафиры…

— Это кто такая? — искренне удивился оперативник.

Я поразился в свою очередь: неужели никто до меня неудосужился озвучить дурацкую «легенду»? Придется вводить милиционера в курсдела. Парень слушал внимательно, я говорил и говорил, потом ткнул рукой впортрет:

— Вот Глафира.

— Мама! — по-детски воскликнул мент.

— Я испугал вас?

Милиционер уставился на полотно, я тоже посмотрел на него ивторой раз в жизни заорал от неожиданности.

На шее дамы в районе ключиц ярко краснело круглое пятно.

Сами понимаете, что этот день превратился в сущий ад. Никтоиз членов семьи не уехал в город. Белла и Клара прогуляли занятия. СергейПетрович бросил служебные дела. Маргарита, Павел и Анна сидели на втором этажев холле. Впрочем, законная супруга Кузьминского скоро так накушалась коньяка,что всхрапнула на диване.

В районе семи вечера зазвонил мой мобильный. Я взглянул наопределитель: Жанна.

— Ванечка, — защебетала она в трубку, —приезжай ко мне на городскую квартиру, Григорий улетел в Тюмень.

Она могла бы и не уточнять место встречи. Все свидания у наспроисходят в здании у метро «Октябрьское Поле». В загородном особняке Кукина —это фамилия Гриши — я никогда не был. В доме полно любопытной прислуги, котораяне преминет настучать хозяину о визите любовника. Городская квартира Кукинымипрактически не используется, изредка Григорий остается тут переночевать. Эту жилплощадьон приобрел еще в прошлой, более чем небогатой жизни. Квартира расположена всамой простой, блочной девятиэтажке, вход в которую никто не стережет. Однимсловом, это идеальное место для неверной супруги, приводи хоть легионстриптизеров, никто ничего не заметит.

Я посмотрел на ходики. Если смоюсь на пару часиков, ничегоне случится. Милиция уехала, и домочадцы зализывают раны. Сергей Петровичзаперся в спальне, Маргарита спит пьяным сном, Анна и Валерий затаились в своихкомнатах… Впрочем, я подчиняюсь только Кузьминскому, а он, уходя к себе,буркнул:

— Отдыхай, Ваня, завтра побеседуем.