– Вперед! – командую, как только вертолет касается колесами почвы. Пока бойцы осуществляют посадку, переосмысливаю полученную информацию. А ведь американцы – это не обязательно Соединенные Штаты Америки, про США никто ничего не говорил, точно. Это ведь и ЧВК[7] какая-нибудь может быть. И самолет тоже частный, а то зачем его Турции сбивать? С Америкой они вообще союзники и в одном блоке состоят. Точно ЧВК. Уф, слава богу, разобрался. Аж от сердца отлегло. Думал, совсем сбрендил. Но одна закавыка все же осталась – радиостанции. Так откуда же все-таки они у нас взялись? Может, Леонов что путает? Да ладно, хватит воду в ступе толочь, пора бойцов в курс дела ввести, а то долетим скоро.

– Уши навострили, – обратился я к своей группе. – Сбит летчик противника. – Смысла рассусоливать и разжевывать бойцам все хитросплетения нет. Американцы, ЧВК, зачем сейчас это? Чтобы и они полчаса лбы морщили? Нет, увольте, просто летчик противника, просто две роты негров, может, и не негров, но если америкосы, то сколько-то негров наверняка есть. – Нам необходимо захватить его живым. Ключевое слово здесь «живым»! – кричу я, стараясь перекричать гул моторов и свист винтов. – Возможна встреча со значительными силами противника. В случае если летчик будет уже у них, наша задача уничтожить всю эту шоблу… – договорить язык не повернулся, ввернув другое, – воблу, и в первую очередь летчика. Всем понятно?

– Так точно! – бормочет сидевший рядом со мной радист Синюшников, и это меня успокаивает. Я замолкаю. Вертолетная тряска возвращается ко мне холодом ползущего страха. И то ли от него, то ли от выброшенного в кровь предбоевого адреналина тело начинает бить дрожью. Стремительно проносится земля. Чуть отставая, по левому борту тащится наша мельтешащая тень. Справа, слегка приотстав, идет вертолет с группой Леонова. От сирийцев сообщают: их беспилотники обнаружили парашют, но летчика нигде не видно. Предположительно ушел в зеленку. Но уверенности в этом нет, и потому нам предстоит идти по его следу. Странно, но точных координат приземления вражеского пилота так и не передали, только район. Что ж, будем искать. Пока пребывал в собственных рассуждениях, «МИ-8» начал сбавлять скорость и наконец завис, зацепившись колесами за землю. Пулемет с турели снят. Пора десантироваться.

– Пошел, пошел, пошел! – поторопил я бойцов, кивнул на прощание Кузьме Ивановичу и сиганул вслед спрыгнувшему радисту. Приземлился не слишком удачно, на камень, едва не подвернув ногу, поскакал дальше, прихрамывая, ругаясь и одновременно поглядывая, как мои парни разбегаются в разные стороны. Выбежав из-под лопастей, я распластался на глинисто-каменистой почве. А турбовальные двигатели уже набрали обороты, вертолет слегка клюнул носом, оторвал от земли задние «лапки» и, постепенно набирая скорость, отвалил в сторону.

– Двигаем! – потребовал я, направляя группу к сомкнувшемуся прищуром горизонту. Слева от нас выстраивались в боевой порядок разведчики второй группы. Так мы и пойдем, параллельно друг другу, быстрым шагом, иногда переходя на бег. Застать вражеского летчика на открытом месте (со всеми проистекающими из-за этого минусами) все же предпочтительнее, чем выискивать его в зеленке местного оазиса. Надеюсь, что он еще где-то на равнине, а не в лесу. Но, скорее всего, мы опоздали.

Обе группы начали движение, и почти сразу же меня по радиостанции вызвал капитан Леонов.

– Виктор, пятно справа видишь? – спросил он.

Я глянул в сторону, сразу же действительно заметил нечто пестрое, тут же отозвался:

– Да, вижу.

– Приглядись повнимательнее, – попросил Леонов, – кажется, парашют.

Я хмыкнул: чего приглядываться, если у меня пятнадцатикратный бинокль? Поднес к глазам окуляры – несомненно, на земле лежал разноцветный купол.

«Вот тварь, – мелькнула мысль, – даже парашют прятать поленился, сразу к лесу рванул!»

А может и не рванул, заныкался где-то и лежит покалеченный? Говорят, их иногда катапультой жестко вытряхивает.

– Вижу, парашют точно! – сообщил я Леонову. – Надо дойти поглядеть, вдруг он где рядом.

– Дуй, – принял мое предложение, не споря, командир второй группы. – Я со своими, чтобы время не терять, по прямой пойду, у зеленки встретимся.

– Заметано, – согласился я. И уже своим: – Головняк, слышали?

– Так точно! – отозвался сержант Козлов.

– Сворачивайте. И предельная осторожность. Может залечь и ждать, – предупредил я бойцов. Хотя большого смысла в том не было – ребята и без напоминаний прекрасно понимали, что к чему.

Солнце палило нещадно. Казалось бы, пора давно привыкнуть, но какое там, – жарко, как в первый день приезда. Я физически чувствую, как пот выступает на моей одежде белесым налетом соли. Хочу пить, но не буду. Иначе начну пить каждые пять минут. Ни к чему. Да и никто не пьет, все терпят. Напьемся позже. Идем по хрустящему песку. «Солнце светит прямо в глаз, офигенная жара».

Увы, америкоса подле парашюта не оказалось. Удрал, гад, – на песке отчетливо отпечатались уходящие в юго-восточном направлении следы. Что ж, без всяких неожиданностей – американский летчик уходил к оазису.

– Космос, – назвал я позывной группы Леонова, – мы идем по следу. Клиент движется в заданном направлении.

– Принял, – отозвался Аркадий, и мы побежали.

Догнать в «поле» летчика так и не удалось. Не повезло – ни переломов, ни каких-либо серьезных травм и ушибов у него, по-видимому, не оказалось. Шел он размеренно, я бы даже сказал, уверенно. Так что надежда нагнать американского пилота на равнине с самого начала была призрачной. Разве что ногу подвернет или на солнышке перегреется. Не подвернул и не перегрелся. Так что когда мы вышли на небольшой взгорок, за которым открывался вид на простирающийся на несколько десятков километров лес, местность вокруг него была пустынна. Я взглянул на раскинувшуюся перед нами чащобу и задался резонным вопросом: «И где его, мля такого, тут искать?

– Работаем как намечено?! – одновременно и спросил и приказал Леонов, ведь как-никак майор Белов назначил его старшим.

– Да, без изменений, – отозвался я, без лишних раздумий шагнув вперед и движением руки растягивая группу в цепь. Без особых изысков проческу зеленки мы решили осуществлять по тактической схеме «Противник с фронта» – отличие только в постоянном движении.

– Идем медленно, – потребовал я, именно потребовал, мне еще не хватало, чтобы кто-нибудь в спешке на пули нарвался. Задача задачей, а о здоровье личного состава забывать не надо. – Смотреть внимательно. Левый фланг – постоянная зрительная связь с Космосом. Космос, ты слышишь?

– Да, – отозвался Леонов, совершенно не к месту продекламировал: – «Родина слышит, Родина знает…» – и умолк, переключившись на что-то другое.

Первые полчаса поисков прошли в тревожном ожидании выстрелов. Но выстрелов не было. И слава богу. Потом я, окончательно разуверившись в успехе наших потуг, уже брел совершенно бесцельно. И лишь иногда автоматически заглядывая под кусты и в переплетения ветвей, среди которых тщился отыскать вражеского летуна. Но где там! Видимо, только из-за своего неверия в успех я и проскочил мимо него взглядом. И если бы не собственное подсознание, отметившее некий диссонирующий с окружающим пространством признак, то ходить бы по лесу нам пришлось еще долго.