― Дорогие и бесценные мои сограждане! Если сегодня мысобрались на главной площади города, то это значит, что...

Фразу завершает Селения:

― ...что время не ждет! Поэтому благодарю за внимание.И в путь!

Принцесса хватается за рукоятку меча и рывком тянет его насебя.

― Селения! Ты же знаешь, меч нельзя вытащить простотак, с налету! ― говорит король, которому очень не хочется огорчать дочку[3].

― Меч идет в руки только к тем, кто хочет восстановитьсправедливость! ― напоминает мудрый Миро.

Но Селения ― настоящая принцесса, и вдобавок упрямая,так что у нее есть целых две причины не слушать того, что ей говорят. Онаупирается ногами в землю и, отклонившись назад, обеими руками тянет меч. Клиноквыскакивает из камня с такой же легкостью, как если бы он был воткнут в кусокмасла. Не ожидая, что усилия ее не встретят никакого сопротивления, Селения совсего размаху падает на землю.

На трибунах царит всеобщее удивление. Король не может прийтив себя от изумления. Хотя он вполне мог предположить такую возможность. Современи своего последнего приключения его дочь значительно повзрослела. Это ужене прежняя буйная и вспыльчивая особа, готовая ради исполнения своих капризовотправиться на небо, чтобы достать оттуда луну ― если ей вдруг приспичило.Она научилась владеть своими чувствами и читать в своем сердце.

Селения смотрит на меч, который сам дался ей в руки, и неверит своим глазам.

― Значит, время действительно не терпит, раз богинялесов позволила мне извлечь могучий меч из камня! ― взволнованно восклицаетона.

― А как же речь, Миро? А протокол? ― врастерянности вопрошает своего главного советника король.

Старый крот пожимает плечами.

― Не хочу тебя обидеть, мой добрый Миним, но нашпротокол в самом деле иногда излишне долог, а твоя речь ― излишне занудна,― без обиняков заявляет мудрец.

Король даже утратил дар речи. Он не привык, чтобы егоперебивали, тем более в самом начале протокольной церемонии. Однако настоящийправитель обязан найти выход из непредвиденной ситуации. Максиминианус смотритна дочь и вновь прочищает горло:

― Кхе-кхе!.. ну, значит... принимая во вниманиесложившиеся обстоятельства, могу сказать одно: в дорогу!

Не знаю, насколько быстро собрались в путь наши герои, ноУрдалак уже в пути. Впервые он идет по настоящему шоссе, гладкая и твердаяповерхность которого с элегантной белой линией посредине пленяет его сердце.Мягкое прикосновение асфальта ласкает, словно натуральный шелк. Это изобретениебольшого мира очень нравится завоевателю. В своем мире он передвигался либо поузким каменистым тропам, выбитым в скалах, либо по лесным просекам, когда всегонесколько метров удавалось преодолевать на протяжении нескольких лун кряду. Аздесь дорога прямая, словно стальная проволока, и тянется вдаль насколькохватает взора. Даже на развилке ― хочешь, смотри влево, а хочешь ―вправо, конца все равно не увидишь.

Урдалак смотрит налево, затем направо и задается вопросом, вкакую сторону ему идти. Попав в другое измерение, он по-настоящему растерялся,ибо никак не может привыкнуть к новым размерам.

«Интересно, какую породу гамулей тут разводят, чтобыпередвигаться по этим дорогам?» ― размышляет Урдалак.

И ветер приносит ему ответ. Точнее, издалека доноситсянарастающий гул.

Шум, напоминающий угрожающее жужжание, надвигается споистине ужасающей скоростью. Сомнительно, чтобы у здешних гамулей выросликрылья. Значит, это не гамуль, а кто-то другой. Урдалак всегда распознаетгамулью иноходь. За свою жизнь он отловил немало этих животных. Приближающийсяшум гораздо более мощный, более грозный, чем ворчание гамулей. Урдалакприслушивается, но определить, кто может исторгать эти звуки, ему все равно неудается.

― А может, это шмель? ― задумчиво произносит он.

Если это шмель, то он должен обладать поистине огромнымиразмерами. Представив себе гигантского шмеля, мчащегося на бреющем полете надасфальтом, Урдалак невольно содрогается. Однако внимание! Штука, которая издаетзвук, наконец-то показалась вдали и на полной скорости приближается к УжасномуУ. Прищурившись, Урдалак понимает, что движущийся объект ― всего лишьгигантский жук.

Сидя за рулем большого полицейского автомобиля, лейтенантМартен Балтимор тоже щурит глаза и задается вопросом, откуда посреди дорогивзялся этот старый, поросший мхом столб. Он вопросительно смотрит на напарника.Но у Симона тоже нет никаких соображений на этот счет. На всякий случайлейтенант снижает скорость.

Урдалак наклоняется, желая получше рассмотреть загадочноенасекомое, приближающееся к нему на большой скорости. Ясно различивхромированную решетку радиатора, напоминающую зубастую челюсть, он более несомневается: зверь, который не стесняется демонстрировать клыки и грозно рычит,может быть только хищником. Урдалак всегда охотился на хищников и никогда их небоялся. Впрочем, он вообще мало чего боится.

Лейтенант Балтимор также ничего не боится, но ему все равноне по себе.

― Быть может, мы столкнулись с явлением оптическойиллюзии, возникшим из-за жары? ― высказывает предположение Симон.

Собственно говоря, соображений у него нет никаких, нооставить вопрос начальника без ответа устав не позволяет.

― Согласен, жара оказывает влияние на дорогу. Асфальтплавится, над дорогой повисает марево, появляются миражи. Но столбы от жары нерастут! ― заявляет лейтенант.

― Разумеется, но иногда случается оптическая иллюзия,под действием которой предметы, находящиеся далеко, даже на расстояниинескольких километров, кажутся совсем близкими, ― скромно отвечаетнапарник.

Лейтенант задумывается. В двух километрах отсюда, у въезда всоседний городок, действительно стоит огромный столб линии электропередач.Стоит справа возле дороги. И Мартен улыбается.

― Молодец, малыш, вовремя вспомнил! Это столб линииэлектропередач, ну тот, который высится напротив супермаркета. Из-за жарывозник эффект увеличительного стекла, и нам кажется, что столб стоит совсемрядом, тогда как на самом деле он очень далеко.

― Спасибо, шеф, ― скромно, но гордо отвечаетначинающий полицейский.

― Не за что. Надо уметь признавать свои ошибки,когда... когда ты не прав, ― добавляет лейтенант, и вновь нажимает напедаль акселератора.