«Чего ты так злишься, не понимаю? — невинно говорила она, пряча самодовольную улыбку. — Я же просто фотографировалась!»

«Ты вертелась перед ним в этом своем купальнике!» — шипел Николай.

«Чем тебе не нравится мой купальник, не понимаю».

«Он бесстыжий. Ты выглядишь в нем непристойно!»

«Правда? Тогда его нужно немедленно снять», — воскликнула Алена.

Она успела развязать один бантик, прежде чем Николай набросился на нее, звонко хохочущую, затянул тесемочки и потащил за собой, но уже не в сторону моря, где их дожидался Роман, а в противоположном направлении. И купальник был таки сброшен. И на ее загорелом теле остались белые треугольники, в точности повторяющие очертания лоскутов материи — два треугольника острыми вершинами вверх, один — вниз.

Кто знал, что всего несколько дней спустя эти потайные уголки станут достоянием другого? При мысли о Романе Бородине Николай непроизвольно скрипнул зубами. Женщина в брючном костюме настороженно покосилась на него. Но Николай ее уже не видел. Его взгляд был направлен на компанию, вошедшую в вестибюль.

Их было трое. Впереди шел молодчик откровенно наркоманского вида, с воспаленными глазами, шмыгающим носом и нервным тиком. Двигался он развязно, смотрел куда-то внутрь себя, нервные длинные пальцы то распускал веером, то стискивал в кулаки. Драные джинсы на нем смотрелись не стильно, а неопрятно. Длинное пальто с поднятым воротником, стилизованное под кавалерийскую шинель, почти волочилось по полу. Узкие носы сапог были окованы стальными накладками в виде черепов, каблуки издавали неприятный металлический звук.

Но двое сопровождающих требовали еще большего внимания. Они излучали угрозу. Николай сразу почувствовал в них равных противников, нюхавших порох не только в тире. Они тоже заметили его, выделив среди прочих людей в вестибюле. Оба были одеты в классические костюмы телохранителей — свободные, просторные, позволяющие прятать оружие и не мешающие двигаться.

В отличие от Николая, его напарник — недалекий и исполнительный Гена Жуков — увидел в троице не угрозу, а повод продемонстрировать бдительность.

— Вы к кому, господа? — осведомился он, вырастая на пути у молодого человека в шинели.

Дальше все произошло очень быстро. Молодой человек не замедлил шага и попросту налетел на Гену, который ничего подобного не ожидал. Столкновение было не сильным, но молодого человека шатнуло. Один из телохранителей взял охранника за плечо и с силой отшвырнул прочь. Пол был скользкий, подошвы Гены тоже; он нелепо взмахнул руками и, расталкивая посетителей, просеменил к стойке. Дежурившая за ней Светочка имела неосторожность глупо захихикать. Налившись свекольным цветом, Гена оттолкнулся от стойки и бросился в обратном направлении. На этот раз телохранитель поймал его сразу за оба плеча, развернул, уперся ботинком в зад и наградил столь мощным пинком, что Гена уже не просто пробежался, а буквально пролетел, пробив своим телом стекло фасада.

Это выглядело комично, но никто не засмеялся. Стеклянный пласт, обрушившийся на незадачливого охранника, погреб его под осколками, некоторые из которых не лежали, а торчали вертикально и слегка шевелились.

— «Скорую»! — крикнул Николай, перекрывая голосом нарастающий гомон. — И полицию. — Он уставился исподлобья на молодого человека и его свиту. — А вы остаетесь на месте!

Вместо того чтобы подчиниться, троица решительно направилась к выходу, распугивая публику угрожающими возгласами. Все, кто оказывался у них на пути, торопливо расступались, оставляя Николая наедине с ними. В считаные доли секунды он принял решение, каким образом действовать с максимальной эффективностью. Ложный бросок в сторону парня в пальто заставил телохранителя нерасчетливо шагнуть вперед и наткнуться подбородком на костяшки выставленного кулака Николая.

Со стороны это выглядело так, будто он не ударил противника, а лишь вскользь смазал его по нижней челюсти. Но это был очень точный, выверенный и мастерски исполненный удар. Отправленный в нокаут телохранитель качнулся назад, попытался сохранить равновесие, но рухнул лицом вниз, плашмя, не потрудившись смягчить падение выставленными руками или согнутыми коленями.

— Стоять! — коротко велел Николай. — До прибытия…

Второй телохранитель прыгнул на него — рассчитывал подмять под себя, воспользовавшись преимуществом в весе. Схватив его за лацканы, Николай послушно опрокинулся на спину, поддел ногой промежность и бросил через себя, как чучело. Падение девяностокилограммового тела на каменный пол было не очень громким, но сокрушительным.

Молодой человек в пальто, увидев быструю расправу над своими бодигардами, метнулся к выходу, но получил подножку, сочно шмякнулся и схватился за расквашенный нос.

— Порядок! — провозгласил Николай, поднимая руки. — Все успокоились и ожидают прибытия полиции.

Снаружи уже завывала «скорая помощь», к счастью оказавшаяся поблизости.

«Кажется, сегодня я заработал повышение, — подумал Николай, оставаясь на месте, чтобы контролировать ситуацию. — Или по крайней мере приличную премию».

Через час с небольшим он был уволен и выдворен из офиса с сумкой, набитой нехитрыми пожитками.

Так Николай Рахманов в очередной раз остался без работы и утвердился во мнении, что он полный неудачник.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил Николай.

Не ударил. Даже руки из карманов куртки не вытащил. Хороший знак? Во всяком случае безболезненный.

— Тебя жду, — сказал Роман.

Утром выпал снег и не растаял, так что город волшебным образом преобразился. Свет уличных фонарей казался непривычно ярким. Тени лежали на снегу четкие, красиво подсиненные. Из ртов говоривших вырывались радужные облачка пара.

— Зачем? — грубо спросил Николай. — Опять по морде захотел?

— Нет, — честно признался Роман. — Мне того раза хватило.

— А мне нет.

— Опять бить будешь?

— Почему нет.

Роман поморщился и сунул руки в карманы. Он как бы смирялся с неизбежным, однако в душе знал, что Николай никогда не ударит исподтишка, поэтому чувствовал себя в относительной безопасности. Это было правильное решение. Они просто стояли друг напротив друга, в очень похожих позах, не торопясь нарушить молчание и не предпринимая никаких действий. Люди, входящие в спортивный комплекс и покидающие его, посматривали на этих двоих настороженно. Даже издали ощущалось, что между ними происходит какой-то конфликт. Их хотелось обойти стороной.

Наконец Николай буркнул:

— Я здесь больше не работаю. Зашел справку забрать. У тебя был один шанс из тысячи меня встретить.

— Больше, — сказал Роман. — Я второй вечер тут околачиваюсь. Знаю, что тебя из-за меня поперли. Я не виноват.

— Виноват, — жестко отрезал Николай. — Нечего было соваться.