— Нормально, — сиплым голосом произнес тот. — Нога зудит…

— Ну, ей сейчас положено зудеть. Наверно, пить хотите?

— Н-нет…

Кин расстегнул ворот бронекостюма, полез в нагрудный карман мундира, вынул плитку фруктина и положил на прикроватную тумбочку.

— Это вам. Поправляйтесь, отращивайте ногу. Вы классный водитель, Даркоф.

Бледный как полотно парень слабо улыбнулся:

— Спасибо… что пришли… только сласти зачем, зря вы…

Рубрика ориентации в досье Даркофа скупо сообщала: «Уровень притязаний без дисбалансов, аксиология традиционная, сексуальность в норме, весьма неравнодушен к сладким лакомствам». Что ж, приятно, когда срабатывает тщательно выпестованное внимание к мелочам и умение извлекать их из памяти в нужный момент. Даже если это чисто человеческий жест, не имеющий отношения к выполняемому заданию. Кин мягко похлопал его по плечу:

— Ешьте на здоровье.

— Там… в горах… — Даркоф с трудом ворочал языком после наркоза. — Кто нас приласкал бронебойным?

— Это был не снаряд, Ронч ошибся. В турбоход подложили мину, — объяснил Кин.

— Ну, дела-а… Кто?

— Я сам хотел бы это узнать.

— Надо же… мина… Что ж за гад такой в гарнизоне завелся!.. — У парня сжались кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

— Попробуем разобраться. Как вы думаете, кто имел возможность сунуть мину в воздухозаборник? — спросил Кин. — Это случилось между одиннадцатью и двенадцатью, никак не раньше.

За окном палаты потемнело, по стеклу косо хлестнули первые капли дождя.

— Не знаю… — после длительного размышления ответил Даркоф.

— Я имею в виду: после того как вы получили задание выехать на космодром, кто-нибудь крутился возле турбохода?

— Да вроде никто…

— Вроде или никто? Подумайте хорошенько, — настаивал Кин.

— Никто, — твердо сказал, поразмыслив, Даркоф. — Точно вам говорю.

— Где вы находились, когда получили задание?

— У себя в кабине, где ж еще. Гронски брякнул по присебейчику, передал приказ. Ну, я стал проверять систему, сделал продувку. — Парень старательно припоминал, морща лоб. — Вчера штуцер правого бака подтекал, я сразу сменил прокладку. Нормально села. Потом пришел квадрат, и мы сразу погнали на космодром.

— Никуда не отлучались?

— Нет. Отпуском клянусь, нет. А ведь это вас грохнуть хотели, инспектор, — вдруг сообразил наконец Даркоф.

— По-видимому, да. Ладно, не буду вас больше мучить. — Кин поднялся с табурета. — Поправляйтесь, а на досуге еще подумайте. Припомните все детально. Хорошо?

Посещение окончилось ничем. Однако мина не могла сама подползти и запрыгнуть в двигатель, до таких взрывных устройств еще не додумались. Наверняка парень упустил из вида какую-то мелочь. Ну, скажем, отлучился справить нужду, а теперь напрочь забыл. Да это и неудивительно после такой травмы и общего наркоза. Может, еще вспомнит, когда у него прояснится в голове.

На прощание Кин сердечно пожал влажную от испарины ладонь Даркофа, но тот вдруг задержал его руку в своей.

— Инспектор, погодите, — после секундной паузы попросил он.

Видимо, что-то важное вертелось у парня на языке, и наконец он решился. Кин снова опустился на табурет.

— В общем, хочу, чтоб вы знали, — облизнув пересохшие губы, заговорил Даркоф. — Ко мне уже приходил наш главный рыбоглаз, Нариман. Спрашивал о вас.

— Что именно спрашивал?

— Ну, как вы себя вели, чем интересовались. Я ему сказал: разговор шел насчет здешних зверушек, а вообще, мол, не прислушивался.

Дождь начал хлестать вовсю, по оконному пластику снаружи зазмеились толстые водяные жилы.. — Он расспрашивал только обо мне? — уточнил Кин. — И больше ни о чем?

— Да. Только это между нами, идет?

— Конечно. Спасибо, что сказали.

Кин постарался ничем не показать, насколько он близок к бешенству. У этих олухов под носом преспокойно трудится имперский агент, а они ищут, кем бы еще заняться на досуге. И ведь нашли, кретины.

— А еще я вот чего хочу вам сказать… — продолжил Даркоф, окончательно отбросив колебания. — Когда вы спросили квадрата насчет фабров, помните? Так вот, все было совсем не так, инспектор. Извиняюсь за выражение, квадрат вам хрей на лоб загибал.

— То есть?..

— Ну, когда пятерых космопехов замочили. Все было наоборот. Точно вам говорю, это у фабра башка на жопу съехала, вот он на ребят и набросился.

— Откуда вы это знаете? — насторожился Кин.

— В гарнизоне разное говорят. Но я-то знаю, у этого фабра уцелела башка, и умнички из фабрконцерна утащили ее к себе в лабораторию. Значит, хотят разобраться, что там за неполадки. — Раненый умолк.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Ну, в общем, у меня все. А разве мало?

— Еще раз спасибо, Даркоф. Вы мне очень помогли.

— Да не за что, инспектор.

Дотошно выуживать из него подробности сейчас не стоило. Еще успеется, пускай парень сначала поправит здоровье.

Когда Кин вышел из лазарета, ливень обрушился стеной в быстро сгущавшихся горных сумерках. Опустив забрало шлема, он зашагал по мелким лужам обратно к двухэтажному дому. Хмель после двух рюмок натощак, выпитых в командирском блокгаузе, давно сменился ноющей головной болью. Чтобы ее утихомирить, придется откупорить прихваченную с собой бутылку злаковой. Идея навестить Даркофа, не дожидаясь, пока явится приставленный Абурхадом телохранитель, оказался в высшей степени удачной. Запись беседы не имела юридической силы, поскольку парень не был предупрежден о том, что разговор фиксируется диктофоном. Но это мелочь, гораздо важнее найти подтверждение полученной информации.

Дело о стычке между солдатами и фабром поначалу являлось чисто формальным предлогом для поездки мнимого инспектора, но теперь оно вдруг стало чрезвычайно интересным. Кин чувствовал, что в его руках оказался ключ к происшедшему.

Свернув на ведущую к дому дорожку, издали он заметил у крыльца неподвижную фигуру фабра с плазменным ружьем наперевес.

Размашисто шагая к дому под щедрым ливнем, Кин почувствовал, как в нем проснулся охотничий азарт. Забавно вспомнить, ведь еще сутки тому назад, перед вылетом на Тангру, предстоящая миссия казалась ему рутинной и совершенно бесперспективной. Теперь совсем другое дело, притом вряд ли список сюрпризов исчерпан до конца.

Полыхнула молния, и почти сразу же раскатисто грянул оглушительный гром. Грозовой эпицентр шел над самым рудником.

Застывший у крыльца в напряженной позе биоробот, видимо, выслеживал какую-то притаившуюся тварь. На всякий случай Кин остановился, включил пневмоочистку залитого струйками воды прозрачного забрала, огляделся по сторонам. Ничего подозрительного не обнаружилось, но все же он положил руку на застежку кобуры, и это неожиданно вывело фабра из столбняка. Шагнув навстречу Кину, тот вскинул ружье к плечу. Грозное дуло нацелилось контрразведчику в живот, казалось, еще миг, и грянет выстрел.