— Да, — коротко ответил тот. — Через полчаса, угол Куйбышева и Макаренко, устроит? Я буду на сером «Форде» возле кафе. Там и поговорим.

— Договорились, — согласилась я и медленно повесила трубку.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Митя, не сводивший с меня глаз за время моего разговора с Крюковым. — Что-то прояснилось?

— Скоро начнет проясняться, — пообещала я. — Собирайся, пойдем в кафе.

— Это еще зачем? — удивился Митя. — Я вроде бы не голоден.

— Помянем покойничка, — пошутила я. — Ну-ну, не надо так морщиться. Просто у нас состоится встреча с интересным человеком.

Несколько минут я раздумывала над вопросом: а стоит ли вообще тащить с собой Митю на свидание с Крюковым? Не представляет ли эта встреча опасности для моего клиента? Кто знает, что на уме у человека, который только что потерял брата? Федя был, конечно, негодяем, причем негодяем-неудачником, а таких недолюбливают даже ближайшие родственники. И все же…

Присутствие рядом со мной Мити Корнелюка может дать положительный эффект.

Во-первых, я буду уверена, что клиент никуда не сбежит. Он будет все время у меня на виду. А если дело запахнет жареным, я смогу постоять за себя и не дать в обиду Дмитрия.

Во-вторых, пусть молодое дарование возьмется за ум и начнет мне помогать в моей работе. Шевелить мозгами Дмитрий Владимирович явно не собирается, так что придется мне его немного растормошить. Полезно увидеть и услышать людей, которые могут иметь какую-то информацию по нашему делу. В конце концов, кому это больше надо — ему или мне?

Риск, конечно, был немалый, что и говорить. И все же я была почти уверена — Крюков-старший тут ни при чем. Так пусть же сам посмотрит на человека, которого хотел убить его брат, и поможет мне вычислить заказчика. Если он действительно такой серьезный человек, как мне описал его сержант, пусть подтверждает репутацию.

К встрече с серьезным человеком следовало серьезно подготовиться.

Я выбрала из своего арсенала следующие предметы: дымовую шашку, взрывное устройство и пистолет. Звучит, должно быть, диковато, правда?

Но если уточнить, что дымовая шашка была замаскирована под пуговицу на платье и ничем не отличалась от остальных пяти кругляшков, что взрывное устройство умещалось в пачке сигарет «Вог», а шестизарядный пистолет «ППС» калибра 7,62 мм свободно умещался в косметичке и весил восемьсот с небольшим граммов, то все становится понятным. Я, конечно, подстраховывалась, беря с собой столько средств защиты — обычно я полагаюсь большей частью на свой опыт ведения боя без оружия, но чем черт не шутит!

— Женя, почему вы от меня что-то скрываете? — зудел Митя по дороге и мешал мне вести машину. — Почему вы не хотите сказать, с кем мы должны встретиться в этом заведении? И что принесет эта встреча?

— Как минимум информацию, — чуть повернулась я к Мите, подрулив под светофор. — А встречаемся мы с братом того самого человека, которому я переломила шейные позвонки сегодня вечером.

Митя побледнел. Он даже бросил взгляд за окно, прикидывая, не стоит ли ему выскочить из автомобиля. Бедняга! Скажи я ему дома, что нам предстоит общение с преступным авторитетом, Корнелюк перетрусил бы еще больше и, кто знает, может быть, совсем отказался бы сопровождать меня. А теперь деваться уже некуда.

— Я никогда не думал, что вляпаюсь в такое… — проговорил он с отчаянием. — Как все же круто может поворачиваться жизнь!

— Но не просто же так! — парировала я, подруливая к перекрестку, где располагалось кафе, в котором была назначена встреча.

Корнелюк на секунду задумался. Он был так сосредоточен, что мне показалось, будто я слышу, как поскрипывают его мозги. Но Митя зря напрягался. Подняв на меня глаза, он покачал головой.

— Нет, я ничего не могу понять, — глухо произнес он. — Я в сотый раз задаю себе вопрос: «За что меня хотят убить?» — и не нахожу ответа.

— Значит, будем искать вместе, — подытожила я. — Потому что ничего другого нам с вами, Дмитрий Владимирович, не остается.

Я бросила взгляд за окно. Серый «Форд» уже стоял у кафе, мотор был заглушен, стекло у сиденья рядом с водительским чуть приспущено.

Поставив машину рядом, я посигналила, и стекло опустилось еще ниже. На меня в упор смотрел человек лет сорока, одетый в коричневый бархатный костюм. Взгляд тяжелый, и выдержать его было очень трудно. Однако он не выражал ни угрозы, ни ярости — ничего, кроме холодной и скептической проницательности.

Удостоверившись, что я — тот самый человек, которого он ожидает, Крюков вылез из машины, велев шоферу дожидаться его возвращения.

Митю била мелкая дрожь. Молодой человек был настолько перепуган, что у него тряслись даже мышцы ног — я заметила, как подрагивает левая штанина.

— Помогите мне, Дима, у меня тут шарф зацепился… — попросила я, незаметно перекинув узел на каемке своего шарфа через выступ на передней панели автомобиля.

Корнелюк с готовностью исполнил мою просьбу, и это слегка привело его в чувство — все же он помог даме. Взяв Митю под руку, я позволила ему довести меня до входа.

Господин Крюков уже поджидал нас на крыльце. Он не поздоровался, лишь ограничился легким кивком и распахнул перед нами дверь.

Мы прошли в зал, где для нас уже был заказан столик на троих. Помещение было маленьким, но народ заполнял кафе почти целиком, несмотря на кусачие цены. Например, чашка кофе «эспрессо» здесь стоила сорок рублей, как я разобрала из начертанного мелом меню при входе, а про спиртное я вообще умолчу, а то мне не поверят.

— Вам? — коротко поинтересовался Крюков, когда мы уселись и к нам подлетел официант с таким выражением глаз, как будто он всю жизнь ожидал именно этой минуты и готов исполнить любое наше желание.

— Апельсиновый сок, кофе. И три рюмки водки, — сделала я заказ.

— То же самое, только водки не надо, — проговорил ошарашенный Митя.

— То же самое и еще три хлеба, — проговорил Крюков, понимающе посмотрев на меня.

Похоже, моя инициатива насчет помянуть покойничка ему понравилась. Однако лицо Крюкова по-прежнему оставалось таким же бесстрастным.

Когда наш немудреный заказ был выполнен, мы выпили по рюмке, не чокаясь, как водится. Митя даже не пытался увильнуть и честно опорожнил содержимое своего сосуда, не оставив ни капли.

Закусив хлебом, мы с Крюковым закурили, а Митя принялся медленно тянуть апельсиновый сок. Крюков выжидающе смотрел на меня, и я решила, что следует приступить к основной части нашей беседы.

— Как вы понимаете, я не хотела смерти вашего брата, — сказала я. — Но он хотел смерти моего знакомого. Я сожалею, что так случилось… Но как бы вы поступили на моем месте?

— Знакомого или клиента, Женя? — медленно произнес Крюков, выпуская струю дыма.