Эдвард устало улыбнулся. Виктор второй год сулил золотые горы, предлагая променять дождливый Лондон на не менее капризный в этом плане Петербург.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Виктор, ты мой друг, и, пожалуй, я могу об этом сказать только тебе,— Эдвард замялся. Виктор уставился на него, и в его зеленых глазах запрыгали бесенята.

—Ты что, тоже влюбился?

—Нет, ну что ты!— Эдвард уже пожалел, что начал этот разговор.— К тому же это Роберт ее нашел.

—Влюбился, точно!— Виктор на пальцах изобразил выстрел из пистолета.— Ну и что! Нашел ее он, а вылечил ты. А барышня как к тебе?

—Знаешь, произошло что-то странное. Когда она пришла в сознание, то увидела первым меня. Мне показалось, девушка потянулась ко мне всем своим существом. И даже после того, как Роберт провел ночь около ее постели, хотела довериться мне.

—А ты чего?— Виктор с хрустом надкусил яблоко.

—А я собственноручно толкнул ее в объятья сына.

Друг перестал жевать и посмотрел на Эдварда.

—Тяжелый случай.

—Странное чувство,— продолжил он,— весь день в глубине души, у меня жила надежда, что завтра утром я увижу ее и смогу что-то изменить. Я даже желание загадал, если всех пациентов на этот свет сегодня верну, то девушка будет моей.

—После того как ты ее оттолкнул?— усмехнулся Виктор.— Русские барышни гордые, да и Роберт у тебя тот еще ухарь.

—Ухарь — это что-то неприличное?

—Нет, но это то, что уложит твою красавицу сегодня в его постель.

—Уверен, что до постели дело сегодня не дойдет. Тут другое,— Эдвард вытянул ноги и закинул руки за голову.— Они с Робертом подходят друг другу. И это я тоже не знаю, как объяснить.

—Жизнь все сама расставит по местам,— усмехнулся Виктор,— а как документы найдутся, еще проверим по базе, что это за леди.

—Красавица, вы позволите пригласить вас сегодня на свидание в тенистую аллею?— в глазах Роберта плясали огоньки.

Он въехал на парковку около одной из московских гостиниц и выключил зажигание. Несмотря на многочасовой переезд, Роберт выглядел бодро и флиртовал напропалую.

—Я даже не знаю, сэр, маменька не отпускает меня так поздно гулять, но если вы обещаете танцы и вести себя пристойно…— Юля подыгрывала ему, стараясь скрыть усталость.

—Вы умеете танцевать?

—Мне кажется, даже лучше, чем ходить.

—Тогда я ангажирую все ваши танцы,— проговорил он с жаром способным расплавить и тихоокеанские льды.

Роберт зарегистрировался у стойки администратора, и они с Юлей на лифте взлетели на один из верхних этажей. Панорамные окна двухкомнатных апартаментов выходили на Москву-реку.

—Увы, жить мы с тобой будем вместе. Огромная кровать в твоем распоряжении, а я устроюсь в кабинете…

—Не оправдывайся. Здесь, помимо нас, спокойно поместится чета слонов и вольер с бегемотом. Я не возражаю. Для друзей это нормально.

— Тогда подруга, собирайся в ресторан, новые наряды, полагаю, найдешь сама. Мне нужно сделать несколько звонков. Даю тебе полчаса на сборы.

Роберт скрылся в кабинете.

Юля скинула костюм и прошла в ванную. Боль в голове больше не досаждала. Обнаженная, она вытянулась перед зеркалом, внимательно изучая тело: «Вот наглый докторишка! Везде пролез! Неужели я девственница?» Безупречная фигура надежно хранила секреты прошлого. Юля приняла душ, уложила волосы и с интересом открыла новую косметичку.

—Ого, полный боекомплект,— она обнаружила в ней: тональный крем, корректоры, помады трех оттенков, тушь, коллекцию теней с румянами и даже набор кистей.

Юля распечатала упаковку с французским парфюмом. Взяв лиловый пузатый флакон, она прыснула немного духов в воздух, и по ванной разлился дразнящий аромат черной смородины и иланг-иланг. Юля вернулась в комнату и нерешительно остановилась около пакетов: «Невзирая на все его заверения, начинаю чувствовать себя содержанкой! Надеюсь, Роберт не рассчитывает, что я от восторга паду в его постель сегодня ночью? Походу, такое вообще не в моих правилах, но, должна сказать, что парень мне нравится. Господи, меня просто раздирает от желания заглянуть, что в этих сумках лежит!»

Она решила оставить терзания на потом, когда совсем нечего будет делать, и вывалила покупки на кровать.

— Небеса, красота-то какая.

Юля натянула кофейного цвета шёлковые трусики-шорты, отороченные тонкими кружевами, и взяла лифчик. Роберт выбирал для неё бельё! А ведь видел её совсем голой. К щекам прилила кровь. «Бедный львеночек…— Юля провела ладонями по груди, расправляя ткань.— Отчаянно весь день меня соблазняет. В отличие от своего отца, который меня буквально впихнул в объятья сына. Нечто странное влечет меня к Эдварду, но вот что?». Юля смутилась, вспомнив, как выпрыгнула из халата, будто под гипнозом, и осталась перед обалдевшим доктором в чем мать родила. "Вот уж кто умеет манипулировать женщинами, как шулер колодой карт. Правда, почему он так смутился? Странно для врача. Я понравилась ему, к бабке не ходи, вот и смутился». Юля неспешно натянула чулки.

—Будьте с моим сыном!— прошептала она и добавила с досадой в голосе.— Какое самоотреченье!

Из трёх нарядов ей приглянулось платье из коричневого шелка. Другие — чёрное и цвета индиго, не подходили по настроению. Она втиснулась в наряд, и застегнула на талии молнию. Жёсткий лиф бесстыдно вытолкнул упругую девичью грудь в откровенное декольте, и она застыла под жемчужинками бус.

В другом пакете лежали без коробок две пары чудных туфель, мокасины и кроссовки. Юля достала туфли на высокой платформе из мягкой коричневой кожи с золотыми квадратными пряжками. Обувшись, она сделала несколько шагов: «Потрясающе! Хоть всю ночь в них танцуй!». Юля повертелась у зеркала, придирчиво рассматривая отражение:

—Красивая, но совершенно незнакомая дива!— резюмировала она.

Роберт так тихо вошел в комнату, что Юля вздрогнула, увидев его позади себя в отражении зеркала.

—Из какой же сказки моя принцесса сбежала?— прошептал он, взяв ее за плечи.

Юля улыбнулась и прислонилась к нему спиной:

—Из очень страшной, со Змеем Горынычем и Кощеем Бессмертным. По-другому быть не может.