На сцене певица томно затянула балладу про замечательную жизнь на английском языке. Роберт подозвал официанта и попросил счет.

—The sun's in your eyes, the heat is in your hair[1]… — подхватил Роберт слова песни,— Джу, пойдем потанцуем.

Юля вложила пальцы в его большую теплую ладонь и пошла за ним. Роберт умело вел в танце, и ей оставалось лишь следовать за ним. Юле захотелось раствориться в его объятьях, ощутить силу рук и вкус губ: «Интересно, как с такими распутными мыслями в голове я осталась целомудренной особой. Или дело в этом парне?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она подняла на Роберта глаза. В его расширенных зрачках отражались огни, озаряющие сцену. Он смотрел на Юлю не отрываясь, будто она могла исчезнуть. Сквозь тонкую ткань платья кожу обжигал жар его ладони. Роберт прижал ее к себе и робко коснулся губами щеки. От этого невинного поцелуя по телу Юли пробежала дрожь, и все ее существо наполнилось томящим восторгом.

—Ты невероятная,— прошептал он.

Отважившись, Юля запустила руку в волосы Роберта. Она сходила с ума от его запаха, взгляда, обжигающего дыхания. Роберт шептал что-то еще, и бархатистый голос окутывал ее мягким шелком. Их тела соприкасались, полыхая желанием слиться воедино.

Музыка закончилась, и Роберт проводил Юлю к столику.

—Что ты вытворяла сейчас, проказница?

—Я?

—Ты, моя дорогая, ты! Твой sex appeal[2] просто зашкаливает. Как это правильно сказать по-русски?— Роберт скользнул взглядом по ее плечам, груди и цокнул языком.— В общем, от тебя веет фантастическим сексом. Мужчины таких женщин просто так не пропускают.

Юля допила вино и рассмеялась:

—Сомнительная похвала,— она продолжала улыбаться: «Так, еще не хватало, чтобы ты принял меня за особу легкого поведения».

—Но это похвала. Я теряю контроль рядом с тобой.

—Ты тоже хорош! Смотришь так, что хочется раздеться. Всегда так девушек одурманиваешь?

—Одурманиваю? Да я дитя по сравнению с тобой.

—Но это не значит, что сегодня мы окажемся в одной постели,— притормозила Юля его лошадей.

Телефон Роберта клацнул новой смской, он кинул на экран беглый взгляд.

—Сегодня точно нет… Джу, нам нужно вернуться в номер.

—Как скажешь.

—Ты не обиделась, что я так откровенно?— Роберт протянул к ней руку, и она вложила в нее свою ладошку.

—Нет. Я прекрасно понимаю, что мы не сможем быть просто друзьями. Но наберись терпения и давай поговорим о чем-нибудь другом сейчас.

Теплая улыбка коснулась его лица.

—Ты прекрасно танцуешь,— Он изучил чек и вложил несколько купюр в папку для расчета.

—Скажи, какие еще таланты ты прячешь от меня?— Роберт протянул ей руку и повел за собой к выходу.

—Audi, multa, loquere pauca[3], — задумчиво проговорила Юля.— Это можно отнести к талантам?

—Латынь? А ты та еще штучка!— обернулся Роберт так резко, что она врезалась в него.

—Да, наверное, латынь. Не знаю, как это объяснить, но я чувствую все оттенки твоего настроения. Если ты вздумал играть со мной в кошки-мышки, то знай, я раскушу тебя с полуслова.

—Прости, принцесса, я только хочу уберечь тебя от… от проблем,— он обхватил ее за талию.

—Тогда запри меня в башне.

Роберт рассмеялся:

—Я бы с удовольствием, но, мне кажется, на свете нет такой башни, которая удержит тебя. Если только ты сама этого не захочешь.

Лифт распахнул перед ними двери. Роберт пропустил Юлю вперед и обнял, сцепив руки на ее животе.

—Я лучше поселю тебя в замке,— его дыхание обжигало и превращалось в пытку. Жар вновь объял тело, связывая узлом все ее существо. Но Юля уже была начеку, и когда руки Роберта легли ей на грудь, она вывернулась из объятий.

—Ладно, прощаю. Только давай договоримся: можешь не рассказывать мне всего, но не обманывай.

Роберт смиренно склонил голову:

—Да, миледи. Тогда не спрашивай меня больше ни о чем сегодня.

В номере он скрылся в кабинете и вскоре вышел в джинсах и черном кашемировом свитере.

—Мне нужно уехать. Если я не вернусь к утру, позвони моему отцу. Будь с ним, а я присоединюсь позже,— он протянул ей визитку.

—Я могу тебе чем-то помочь?

—Ты уже помогаешь мне. Тем, что ты есть, и я повторюсь: если не будешь задавать лишних вопросов, буду премного благодарен. Сказать, куда я еду не могу — мы договаривались не врать друг другу.

—Но ведь я и не спрашиваю. У тебя все получится.

—Моя прекрасная леди!

—Возвращайся скорее,— Юлин голос дрогнул.

—Ты даже не успеешь соскучиться.

—Иди же,— она ласково потрепала его по волосам.

—Забыл документы!— Роберт снова исчез в кабинете.

Юля взглянула на визитку, приятную на ощупь и украшенную красивым вензелем, с написанным на ней от руки российским номером.

—Мистер Эдвард Фаррелл…

—Спокойной ночи, ваше высочество,— Роберт обладал талантом подкрадываться. Он схватил Юлю на руки и донес до кровати.— Ложись и постарайся уснуть. Хочу увидеть тебя завтра свежей и отдохнувшей.

—Тогда, если не возражаешь, я хотя бы переоденусь. В платье не очень удобно спать.

Он еще раз прижался губами к ее лбу, взял куртку и вышел.

***

Дождь заливал набережную, напоминая, что на дворе уже не лето. Луна спряталась за тучами, и фонари в одиночку освещали засыпающий город. Роберт подбежал к припаркованному у гостиницы черному джипу со стальными дугами на морде и, оглянувшись, нырнул в него. Водитель рванул с места, и машина покатила по набережной. Светловолосый коротко стриженный здоровяк, сидевший за рулём, толкнул Роберта плечом в плечо:

—Здорово, Британец!

—Рад встрече, Самурай!— Роберт посмотрел на фиолетовый шрам, опоясавший шею друга. Всякий раз ему казалось, что голова у того пришита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— «Первая встреча, последняя встреча…» — пропел красивым баритоном Дмитрий Сотников, он же Самурай, строчку из старинного романса и на скорости вошел в крутой поворот.