—А имя ей ничего не напомнило? Да и телефон ведь в сумке наверняка был.

—Понимаешь… Я Юле не сказал, что нашел сумку и документы. Решил, пусть немного побудет без прошлого. Ей так лучше.

—Да, ты коварный перец… Не ей, тебе так лучше. Умыкнул девушку со свадьбы! Интересно взглянуть на мадам, что так вскружила тебе голову. Да, Питер, Питер…— рассеянно пробормотал Саня, а потом вдруг посетовал: — Зря я женился, сразу после института…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты вроде и на войну ушел из-за семейных неурядиц?

— Да. А как вернулся, сразу разошлись.

—Тебя девушки всегда осаждали, один не останешься.

—Да дело не в том, что баб нет. Тут другое. Прошлое червем гложет.

—Мы с тобой столько просидели в вонючей яме в плену, обо всем вроде переговорили. Неужели я что-то не знаю о тебе?

—Выходит, не знаешь… У меня девчонка до жены была. Красивая такая. Когда она по улице шла, народ шеи сворачивал. Очень любила меня, не знаю за что. Сдрейфил. Подумал, создал Господь такую красоту для другой жизни… Да и вообще, малышке моей тогда семнадцати не исполнилось. Дальше поцелуев дело не заходило. Мда… Накануне своего выпускного пригласил ее на свидание и сказал как отрезал: "Куда я, зеленый специалист со смешным окладом, тебя на другой конец страны потащу?" Малышка всегда веселая такая была, улыбка в тридцать два зуба, глаза блестели, а тут… Мы с ней ночь целую проговорили. Она не плакала, не кричала на меня, но взгляд ее до сих пор перед глазами стоит. Будто омертвел он у нее. Я утешал себя дурак, мол, пройдет время, оклемается, станет звездой эстрады или подиума. Сама спасибо потом скажет. Она в конкурсе красоты в том году как раз участвовала. Ребята по курсу меня не поняли. Глаз на нее тогда положили многие из нашей компании, а она, кроме меня, смотреть ни на кого не хотела. Так что с пацанами мы тоже холодно расстались. А я через неделю после выпуска женился на девахе из соседней общаги. Спал с ней самым бесстыдным образом уже два года. Уехали с супругой за тридевять земель. Как же потом жалел, волком выл… Отправился на войну по контракту. Если бы сейчас встретил девочку ту, на колени встал, прощения у нее попросил…

—Так что же ты ее не нашел?

—Да как-то совестно было. Самурай звонил ее родителям, мать сказала, что моя малышка уехала в Германию..

—Он тоже в нее влюблен?

—Нет… Дружили они. Такие оба эпатажные. Зажигали на дискотеках… Их заприметил кто-то с телевидения, и даже приезжали для передачи молодежной снимать. Такое на сцене вытворяли! Ладно, не знаю, что на меня нашло. По поводу твоей Юли можно поузнавать. Только тогда давай мы познакомимся хотя бы с ней.

—Давай,— согласился Роберт и добавил с улыбкой,— только чур, не отбивать. Знаю я, как твой взгляд с поволокой на женские сердца действует разлагающе.

—Да ладно, у тебя отобьешь, пожалуй. Ты когда уезжаешь из Москвы?

—Не в курсе пока. Днем созвонимся. И притормози где-нибудь цветы купить.

[1] Солнце отражается в твоих глазах, тепло — в твоих волосах. (англ.)— Солнце отражается в твоих глазах, тепло — в твоих волосах.

[2] Sex appeal (англ.)— сексуальная привлекательность.

[3] Audi multa, loquere pauca (лат.)— слушай много, а говори мало.

Роберт вошел в номер, тихо подкрался к кровати и прислушался к дыханию Юли. Затем поставил цветы в вазу на тумбочку около постели и скрылся в ванной комнате.

Он отвернул оба крана, умыл лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. «Как можно расстраиваться из-за того, что не прикончил человека, хоть и нелюдь? В мире люди умирают каждую секунду, но нужно ли мне становится убийцей, пусть и за правое дело?— задавался он вопросами.— Как давно я стал таким кровожадным?» Роберт присел на край ванной, скинул ботинки и отшвырнул их в угол, стянул с себя одежду и встал под душ. Когда теплая вода заструилась по телу, он уперся ладонями в стену и вновь задумался: "Все эти годы я вынашивал планы мести, но с появлением Джу, в душе все перевернулось. Как ток меняет полюса, так и сейчас ненависть уступила место любви. Странно все это и непривычно".

Роберт обмотал бедра полотенцем и отправился в спальню. Его мучило искушение нырнуть под одеяло и взять Юлю в плен объятий теплой, сонной и безоружной. Но как отнесется она к такому неожиданному пробуждению. Он тяжело вздохнул и пошел спать в кабинет на диван. Но сон не шел. Роберт откупорил бутылку коньяка, захватил стакан и вышел на балкон. Сто грамм «Хеннесси» обожгло горло, оставив доброе послевкусие. Он уселся в плетеное кресло, вытянул ноги и выпил второй бокал коньяка уже не спеша. Мысли упорядочились в голове, соблазнительный образ Юли дезабилье, однажды увиденный им, вышел на первый план и раздразнил воображение. «Завтра ты станешь моей, и даже сам черт не отберет тебя у меня» — он упал на пол, отжался раз двадцать и отправился спать.

***

Рано утром трезвон мобильника заставил Юлю открыть глаза. Она спросонок не сразу поняла, где находится и села в кровати. Густой, сладостный, дурманящий аромат свежесрезанных роз с первым осознанным вдохом наполнил все ее существо. Она обернулась и замерла: в напольной вазе красовался букет из бесчисленного числа головок алых и белых крупных цветков. Юля выскочила из постели, как есть в кружевной синей сорочке, и подбежала к букету.

—Какая красота!— она присела около него на пол, обняв колени.

Роберт с телефоном в руке выглянул из кабинета, подмигнул ей и послал воздушный поцелуй. Он притворил дверь, после чего послышалась неразборчивая напряженная речь. Юля посмотрела на свое нескромное одеяние и бегом вернулась под одеяло. Ночная непогода сменилась ясным утром. Вставать совершенно не хотелось, но оставаться в постели было небезопасно. «Более близкое знакомство пока стоит отложить, но я рада, что львенок вернулся!— она потянулась и сладко зевнула.— Господь услышал мои молитвы. Так, попробуем вспомнить как меня зовут. Татьяна? Елена? Ксения? Катюха? Пестимея? Так, тут полный провал и никаких намеков на воспоминания. Где я жила? Роберт говорит, в Петербурге. С таким же успехом я могла жить где угодно. Все что говорит Роберт на веру принимать не стоит. Где училась? Лингвист какой-нибудь? Вроде понимаю английский и что-то всплывает в голове из латыни. Нет, вряд ли. Что я умею? Танцевать. Точно, танцевать». Юля встала с постели и включила телевизор. По одному из каналов показывали аэробику. Шесть девушек в купальниках цвета киновари и голубых лосинах с одинаковыми улыбками энергично выделывали однообразные па под убойное техно. Юля натянула футболку и джинсы и с непринужденной легкостью присоединилась к экранным красоткам. Когда по разогретым мышцам побежало тепло, ей надоели однообразные выпады и махи, она пощелкала пультом и нашла канал MTV. Самба бразильским карнавалом ворвалась с экрана в номер. Юля пустились в пляс, а бедра задвигались так, будто она всю жизнь только и делала, что танцевала на улицах Рио-де-Жанейро.