неспособен срываться в спринт, но безопасней всего считать всех стоящих на ногах мертвяков, джамперами, способными преодолевать до пятнадцати метров бегом.

Матёрый бегун мне встретился всего один, когда я выходил из аптеки на соседней улице. Тварь, потерявшая часть одежды и начавшая трансформироваться в более развитую форму — лотерейщика. Матёрые бегуны и лотерейщики уже из жёлтого раздела.

Споранами разжиться очень нужно, даже если нам суждено стать заражёнными, терпеть жажду и головную боль становится уже невыносимо. Однако и подвергать себя значительному риску совсем не стоит. Погибнуть во цвете лет мне не улыбалось.

Огляделся, никого. Подошёл к огромной дохлой твари, ранившей Серёгу. Споровый мешок нашёлся почти сразу. Вскрыл его охотничьим ножом. Из полости с грейпфрут размером пахнуло грибным духом. Внутри было много всего. Разбираться с содержимым, решил в более спокойной обстановке.

Огляделся, перевёл дух, оттёр выступивший пот, но возвращаться рано. Решил сходить до аптеки. Матёрый бегун носил в споровом мешке один споран, который отправился в карман к остальной добыче. На обратном пути никого не встретилось, но восхождение на девятый этаж мне далось с огромным трудом, словно девяностолетнему старику.

Едкий пот заливал глаза. Прилипшая к спине худи была насквозь мокрой. Воздух с хрипом вырывался из лёгких, в глазах темнело, а перед ними плыли разноцветные круги. И это всё, несмотря на то, что каждые три этажа я садился на ступеньках и подолгу отдыхал.

На последней такой остановке решил осмотреть, что мне досталось из споровых мешков. Дрожащими руками достал из кармана всё содержимое и рассмотрел.

С серо-зелёными маленькими вытянутыми и похожими на виноградины шариками было всё ясно — это спораны, и их у меня шестьдесят два. Желтоватых шаров приблизительно с ноготь мизинца, было четыре. По описанию они напоминали горох — его нельзя добыть в самых слабых заражённых, из-за этого он имеет определённую ценность. Служит для постепенного усиления дара. Что такое дар?

Дар — это что-то вроде сверхъестественной способности, обретённой теми, кто не превращается в мертвяков. Насколько стало понятно из текста книги, встречаются самые разные как полезные, так и не очень полезные дары. Если в самом лучшем случае это что-то вроде суперспособностей из комиксов, то при самом плохом раскладе это совсем бесполезная способность. Например, чем в выживании может помочь способность определять пол заражённого или нагревать жидкость в кружке, что в твоих руках.

Единственное, с идентификацией чего не возникло никаких проблем — чёрная жемчужина. Красивый шарик в обрывках рыжей, словно янтарной паутины, заполнявшей споровый мешок развитого заражённого. Очистил её об штаны и залюбовался. Красивая, гладкая, словно полированная, совершенная.

Глава 8

Из описания я усвоил, что жемчуг бывает чёрным и красным, и он главное сокровище этого нового мира. Получить жемчужину означает разбогатеть, потому как эти полумистические предметы значительно усиливают дар или открывают ещё один. Её не нужно ни в чём разводить, нужно просто принять, словно таблетку. Богатства мне сейчас не нужны. Всё, чего я хочу — выжить сам и помочь выжить другим. Если я буду сильней, это повысит наши шансы.

Жемчужина нагрелась в руке. Я ещё немного полюбовался и проглотил её.

Внизу живота вроде разлилось приятное тепло, но через минуту уже отпустило. Прислушался к себе. Никаких изменений в своём организме не почувствовал. Про дары и жемчуг в брошюре вообще было упомянуто вскользь. Так что оставалось только гадать, когда во мне проснуться сверхъестественные способности.

Тяжело вздохнул и совершил последний бросок на девятый. В коридоре встретила хозяйка с пистолетом на поясе. Она была в прежней одежде, оттянутая весом оружия кобура на крутом женском бедре, смотрелась комично и мило одновременно.

В кухне уже стояли две пластиковых бутылки на полтора литра, одна с водой, другая пустая, третья бутылка была бутылкой «Столичной». Тут же лежала воронка и сложенный вдвое кусок марли. Всё вроде бы готово для приготовления живуна.

— Немного странно, что тебя так накрыло споровым голоданием, — заметила Аксинья, глядя на меня, — Обычно оно наступает дней через пять.

Пожал плечами. Была у меня версия, что соседняя улица — это уже соседний кластер. Весь здешний мир состоит из таких. Кластеры могут быть большими и совсем крохотными. Большинство из них перезагружаются с разной скоростью. То есть обновляются, перенося в этот мир дома, магазины, дороги и людей. Тот пахнущий кислотой туман, с которого всё началось — признак перезагрузки. Есть версия, что это всё не настоящее, а копия. Исходя из этой теории в родном мире остался я оригинальный, не подозревающий о моих приключениях здесь. Но суть не в этом, а в многократном пересечении границ кластеров. Если пресекать их часто, симптомы спорового голодания нарастают значительно быстрей. Но сил вступать в дискуссии у меня не осталось. Голова кружилась так, что я уже еле сидел.

Аксинья налила в пустую бутылку воды, и добавила туда сто грамм водки, вкинула в горлышко споран, закрутив крышку, начала трясти бутылку, пока у неё не получился мутный раствор, живо напомнивший деревенский самогон. Полученную жидкость процедила через марлевый фильтр, наполнив бутылку.

Я рассмотрел расплывающимся зрением марлю, через которую был пропущен живун. Серая гадость. Ядовитые хлопья. Хозяйка налила мне в кружку на три глотка.

— Пей.

Я не стал заставлять себя уговаривать. Если до этого было сложно подняться на девятый этаж, то сейчас трудно было даже сидеть. В висках колотило словно молотками. Казалось, что бедная голова ещё чуть-чуть, и лопнет кровавыми неаппетитными брызгами.

— Ну? — с интересом наблюдала за мной Аксинья, — Как тебе на вкус?

Подавив рвотный позыв, я сидел, хватая ртом воздух.

— Видимо, не очень?

— Это слабо сказано, — ответил ей, всё ещё борясь с желудком, — Вкус сложно описать цензурными словами. Он отвратителен…

— Уже полегчало, да? Сидел за столом уже весь зелёный, а сейчас снова порозовел.

Я вновь прислушался к собственному организму. Мне всё ещё было паршиво, но с каждой секундой становилось лучше и лучше. Самое главное, сидел я уже без усилий, а перед глазами перестали плыть разноцветные круги.

— Почти нормально, — кивнул собеседнице обнадеживающе, — Прорвёмся, Аксинья.

Та скривилась, но комментировать мой ответ не стала.

— Я вам сейчас дам полотенце и разведу протирочный раствор на спирту и перекиси водорода. Пока светло оботритесь им. Ужасно пахнете и выглядите. Вещи вроде носков и нижнего белья выбросьте, я дам вам замену из вещей супруга.

Мне полегчало и я с шуткой спросил:

— А кто у нас муж?

— Офицер и герой…

— Понял, — кивнул в ответ ей, начиная понимать причины её плохого настроения, — А где он?

— Погиб семь лет назад.

— Соболезную.

— Не стоит. Я уже привыкла жить с этой утратой.

— Мне нужно серьёзно поговорить с вами.

— Мне сложно воспринимать вас всерьёз, пока вы так воняете, — не пытаясь смягчить впечатление от своих слов, ответила она, — Это может потерпеть до того, как вы приведёте себя в порядок?

— Думаю, да.

— Отлично.

Я был отправлен в ванну, где мне выдали всё необходимое. Хорошенько обтёрся составом из спирта и антисептиков. Видел, и тем более пользовался таким впервые. Не душ, но вполне приемлемо.

Почувствовал себя снова человеком. Недомогание отпустило. Через полчаса я сидел на кухне в обновках. Размер действительно мне подошёл. Хозяйки не было. Откровенно говоря, я не очень люблю находиться в гостях или вне своей холостяцкой берлоги, где всё мне привычно и знакомо. Некоторые любят принимать гостей и ходить в гости.

Но я не из общительных. Обладаю замкнутым характером. Есть те, кому общаться с другими изо дня в день, просто необходимо, а я утомляюсь после пяти минут бессмысленного пустого разговора. Одним словом, если вы не мой армейский друг, скорей всего, я вам не рад. Аксинья не вызвала у меня впечатления общительной личности, а тут ей на голову свалились аж трое незапланированных гостей. Серьёзно раненый жандарм, беспризорница и закоренелый холостяк. Две комнаты из трёх её квартиры оказались оккупированы. Я решил не лишать её последней третей.

— О чём вы хотели поговорить? — спросила Аксинья, входя на кухню в тот момент, когда я под светом свечи сосредоточенно читал брошюру.

— Как Сергей? — задал самый актуальный вопрос для меня.

Женщина поставила бутылку с живуном на стол и устало опустилась