станции «Зет-3» раскопали кучу мусора высотой около ста метров и обнаружили у основания странное образование – гигантский, металлический с виду обрубок пятипалой лапы со «скелетами» четырёхсуставчатых пальцев. Его длина достигала двенадцати метров, и выглядел он чудовищным артефактом, лапой древнего механического трансформера, обрубленной во время схватки с более сильным противником.

Проанализировав состояние находки, компьютер станции попытался было очистить «руку» от грязи, но внезапно по сочленениям конструкции побежали призрачные спиральки света, она напряглась, складываясь в кулак, и раздавила дрон, как куриное яйцо! Ещё через мгновение дрон исчез.

«Сто второй» закапсулировал станцию, проникшую в зал, однако трансформация «лапы» прекратилась, последние разрядики растаяли в пыли, и на дальнейшие манипуляции земных аппаратов реагировать она перестала. Дроны с величайшей осторожностью перенесли «лапу» в отсек «сто второго» с образцами и запеленали в защитную плёнку.

Кроме «лапы» в этом же зале нашлись ещё два уцелевших фрагмента всей конструкции: один – в форме самой настоящей одноручной ножовки и «скелета» меча длиной около пяти метров. «Скелет» был проеден дырами от сверхдолгого нахождения в зале и на действия земных машин не реагировал. Материал «меча» также представлял собой изотоп железа, которого в земной Вселенной не существовало.

Двое суток после этого беспилотники «сто второго» работали в Пузыре более или менее спокойно.

Местные «фагоциты» привыкли к его присутствию и нападали редко, словно для профилактики, хотя давно могли убедиться в мирных намерениях гостей из далёкой галактики. Но подчинялись они не человеческой логике, и «Охотник» претензий к ним не имел, лишь отметил, что дохры, похожие на рыбьи скелеты, в нападениях на земные аппараты почти не участвовали, предоставляя это право «акулам».

Кроме обломков оборудования башни, дроны нашли более двух десятков мелких пыльных гор во всех отсеках обелиска, однако грузить их на борт «сто второй» не стал. Образцов для полноценного анализа строений в Пузыре хватало с избытком. Сделав вывод, что ступы с пятидесятипроцентной вероятностью являются послевоенными артефактами: их возраст достигал всего около трёхсот миллиардов лет, – «Охотник» послал в ЦЭОК ещё одно сообщение. Целью его исследований становилась одна из белых башен, внутри которой шевелилась «живая» система, ради которой кем-то и были выбраны беспрецедентные меры безопасности.

Но мирная, размеренная деятельность земного посланца была внезапно прервана. В Пузыре появились новые гости, намного опаснее, чем защитные «антивирусные» силы «грибной» композиции.

Пришельцев было двое: первый – чистой воды земной летающий динозавр – птеранодон размерами с гору Эльбрус, только с двумя парами крыльев («Охотник» так и зафиксировал его под названием «Эль-1»), и второй – змеевидный организм с двумя головами, выраставшими из шеи параллельно друг другу. Его длина достигала двух километров, и двигался он совершенно по-змеиному, изгибая тело по синусоиде и тыкая головами вперёд. Он мгновенно отреагировал на «Охотника», висевшего над платформой возле белой башни, и атаковал его с помощью ярчайших зелёных молний.

«Сто второй» вовремя прикрылся защитным куполом и сманеврировал, уклоняясь от молнии, но потерял беспилотник над башней. Сделав ещё один манёвр с использованием режима «инкогнито», он забрал станцию «Зет-1», однако снова был обнаружен и атакован повторно. И тогда в компьютере аппарата сработал другой вшитый режим, которым подобного рода дорогие изделия рук человеческих пользовались нечасто, несмотря на царящую в психике человека идею «звёздных войн»: «Охотник» перешёл в режим стохастического «танца» и ударил по змееподобному космолёту из всех видов имевшегося на борту оружия.

Пришелец явно не ожидал такой реакции.

Лазеры и плазмеры не произвели на него никакого воздействия, отражённые зеркалами полей. Для неймса расстояние между кораблями было слишком большим, и его излучение просто не добралось до противника. Зато сработал брандер – «циркон», дрон-камикадзе с бомбой на борту, детище российского военно-промышленного комплекса, достойный потомок ракет начала двадцать первого века. Развив скорость немногим меньше ста километров в секунду, он подкрался в режиме невидимости вплотную к змею и инициировал подрыв «нихиля» – вакуумной бомбы, сжимающей материю в миниколлапсар. Всего змея уничтожить она не могла, но хвост отбила напрочь, превратила в пустоту, после чего ошалевший змей суматошно кинулся наутёк, извиваясь всем телом как настоящая земная гадюка.

«Охотник» мог бы ударить по нему ещё одним «нихилем», но, подчиняясь программе разумной достаточности, только проводил удиравшего во все лопатки змея до границ Пузыря.

Глава 7

Совет да любовь

30 июля для российских медиков, учёных и наноинженеров ознаменовалось радостными открытиями.

Во-первых, очнулись пассажиры Копуна, долгое время находившиеся в коме: физик-универсалист Шапиро быстро шёл на поправку, а астрофизик Ядогава Хироси чувствовал себя пока очень слабым.

Во-вторых, начал приходить в себя и сам Вестник, благополучно избежав смерти и фрустрации умственной деятельности. С каждым часом он набирался сил, приводил в порядок связи, питался, строил энергетику, восстанавливал организм и уже к вечеру попросил работавших с ним экспертов соединить его с Дариславом Волковым.

Дариславу давно надоело заниматься штабными делами, в которые входила подготовка экипажей для экспедиций ЦЭОК, поэтому он с громадным облегчением откликнулся на вызов руководства, надеясь вернуться к оперативной работе. Жил он чаще всего на космодроме Плесецкий, изредка посещая отцовский коттедж в Греции и свою «хибару» на берегу Байкала, куда переехал в начале этого года, после возвращения с планеты Пушистой. Именно здесь он и встречался с Дианой, служащей в ЦЭОК главным логистиком.

Узнав, что она тоже приглашена в гости к Копуну, он обрадовался ещё больше, взял служебный пинасс и слетал к любимой в Арктику, где подо льдами Северного полюса располагалась российская база РКС, и, разумеется, не выдержал феминоатаки: около часа они ни о чём не думали, не в силах оторваться друг от друга.

В пять часов вечера их встретил заведующий лабораторией в Дубне Марцин Паровски. Предки Марцина переехали в Россию из Кракова ещё в начале прошлого века, при распаде Польши, и он считал себя русским и по происхождению (мать его была русская), и по мировоззрению.

Он был молод (тридцать семь лет – не срок), хорош собой и доволен жизнью. Решив, что гостям это будет интересно, он было начал экскурсию по зданию, но был остановлен Мишиным, прибывшим на пять минут раньше Дарислава:

– Дорогой, у нас мало времени, проведи нас к пациенту.

Паровски стушевался и рысью побежал к лифтам.

Цифранж научного кластера в Дубне действительно был красив, эстетичен и гармоничен, решённый как средоточие огромных древесных наплывов. Всего таких зданий было семь, образующих своеобразную рощу, в каждом по двадцать-тридцать веток-этажей, представляющих отдельные офисы и лаборатории. Однако лаборатория Марцина Паровски пряталась от глаз посетителей под землёй, и Дарислав кивнул сам себе: лаборатория испытывала новые технические наработки с применением высокоэнергетических технологий, несущих немалые риски.

В последние годы земные строители всё чаще применяли цифровые технологии, выращивая деловую среду в рабочих помещениях, интерьерах отдыха и внешнего дизайна зданий. Как показал опыт применения удалёнки, то есть онлайн-технологий, к началу двадцать второго века далеко не все коллективы перешли на формат фриланс, хотя для многих видов работ это стало привычным явлением. Но оказалось, что производительность работ увеличивается при сохранении офисов, и даже вечно занятая интернетом молодёжь с охотой участвует в заседаниях вживую, а не по совершенным видеолиниям. В связи с этим жилые пространства Земли приобрели футуристическое оформление, что придавало праздничного настроения и ощущения сказочности, особенно в тех этнолингвистических поселениях, где складывались общинные отношения. Такими стали районы российского