У Кати вдруг стало горячо за ушами.

– Ну… это я стукнула Кита, поэтому тебя злостью на землю сбросило.

– Ты же не хотела мне навредить, – пролепетала Рита. – Мне жаль, что ты переживаешь, не расстраивайся, все будет хорошо, мне совсем не больно.

Уж лучше бы сойка, услышав от девочки правду, завопила на нее, клюнула, ударила лапой. Но Рита утешила Катю, оправдывала ее, не рассердилась, соврала, что не чувствует боли. У Кати в груди появилось странное ощущение, словно кто-то положил внутрь слева ледяной кирпич. Глядя вслед уезжающей машине, девочка не понимала, почему она не двигается, когда остальные ушли.

– Корона на подставке! – закричал хор голосов.

Катя вздрогнула и поспешила на звук.

Золотая корона стояла справа от входа в коттедж кошки Люси.

– Как вам это удалось? – удивилась Катя.

Боня показал моток толстой веревки.

– Привязали и подняли.

Аретта бросилась в дом.

– Мама, мама, смотри, что тебе дочки Мули и ее гости подарили.

Спустя пару минут на крыльце показалась Люси. На плечах у нее был меховой палантин, на голове сидела кожаная шапочка, украшенная букетиком искусственных цветов.

Хозяйка окинула взглядом золотое безумие, ее усы стали похожи на щетку для обуви.

– Это мне?

– Муля основала премию «Помощь». Ты стала ее лауреатом, – льстиво запела Капитолина. – Награда сделана в виде короны милосердия, она свидетельствует о том, что ты добрая, всегда готова поддержать тех, кто попал в беду.

– Верно, – кивнула Люси, – я такая. А у кого в нашей деревне еще есть такой приз?

– Он только у тебя, – заверила Капитолина. – Жюри рассматривало несколько кандидатур. Но ты оказалась вне конкуренции.

– Вот это по справедливости, – заулыбалась Люси, – когда меня награждают, а других нет, это правильно. Когда же другим дают медали, а мне ничего, это ошибочно. А кто еще претендовал на корону?

– Черчиль! – выпалила Капитолина. – И Феня! Но они не набрали нужное количество голосов. А за тебя все подняли лапы. И хвосты в придачу!

Люси вскинула подбородок.

– Ну что ж! В таком случае приглашаю всех выпить чаю. Всех, кроме него! Он меня Буркулюкой обозвал! Спросил, знаю ли, я что такое Гудибуду, а когда я удивилась, стал ругаться. Буркулюка! Фас ее!

Все повернулись к Никите.

– Она ничего не поняла, – возмутился он. – Речь шла о городе Уагудугу, столице государства Буркина-Фасо.

– Слышите? – подпрыгнула Люси. – Вот опять Гуду-буду, Буркалюка и фас ее.

Капитолина взяла Люси за лапку.

– Дорогая, Никита – представитель мира людей. Он приехал поздравить тебя с присвоением награды. У человеков постоянно новые слова появляются. Ты в последний раз служила Хранителем… э… когда?

– Давно это было, – произнесла кошка.

– Вот потому ты и не в курсе, что люди теперь называют королеву – Буркулюка. Фас ее – целую лапку, Никита тебя от души поздравил.

– А-а-а, – протянула Люси, – так бы сразу и сказал. Идите на веранду. Аретта, неси чай. Я сейчас вернусь.

– Капа, ты глупо соврала, – засмеялся Никита, усаживаясь за стол.

– Иногда войну выигрывает не самый умный, а самый хитрый, – улыбнулась Капитолина, – а вот и Аретта.

Дочь Люси появилась на веранде, держа в одной левой лапе поднос.

Боня вскочил.

– Ари, я тебе помогу.

– Не надо, – смутилась кошечка, – сама чудесно справлюсь.

Аретта присела перед столом, начала опускать на него поднос, слегка наклонила его, стоящий на краю чайник зашатался, из его носика на колено сидящей рядом Кати выплеснулась малая толика заварки.

– Что ты делаешь?! – заорала девочка. – Косорукая!

– Прости, не хотела. Извини, пожалуйста, мне очень жаль, – стала извиняться Аретта, – это случайно получилось.

– От твоих разговоров пятно на моих брюках не исчезнет, – сердилась Катерина. – Почему поднос одной лапой несла? Двумя надо! Из-за тебя у меня брюки испорчены.

– Сейчас принесу универсальный пятновыводитель, – пообещала Аретта и убежала.

Все присутствующие молча смотрели на Катю, один Никита взял из вазочки пряник и стал его есть.

– Что вы на меня уставились? – спросила Катя.

– Ты обидела Аретту, – объяснила Куки, – она очень старалась, подавая чай.

– Если кто-то ведет себя глупо, он не должен дуться на справедливые замечания, – заявила Катя. – Может, ваша чудесная Аретта из шкуры вывалилась, чтобы заварку притащить, но она даже с таким простым делом справиться не может. Младенцу ясно: поднос держат двумя руками. Двумя! Она бы еще его на хвост водрузила. Совсем глупая. Смотрите, что с моими брюками стало!

– Зефирка сошьет тебе новые, – пообещала Куки, – она гениальная портниха! Ее зовут всех невест одевать.

– Всегда мечтала заполучить штаны, сшитые собакой, – покраснела Катя. – Нет уж! Спасибки. Аретте надо было за поднос двумя лапами взяться! А она тут цирк развела, присаживаться начала!

– У Ари одна передняя лапка! – сказал Боня.

Катя осеклась.

– Что?

– У всех кошек четыре лапы, а у Ари три, – объяснила Куки, – правой передней нет. Совсем.

– Почему? – удивился Никита. – Под машину попала?

– Она такая родилась, – вздохнул Боня. – Доктор Паша может все! Но отрастить Аретте новую лапу он не способен.

– Кошка-инвалид, – пробормотала Катя, чувствуя, как ледяной кирпич в груди стал таким холодным, что начал обжигать.

– Нет, нет, нет, – зачастила Куки, – Аретта умеет шить, вязать, рисовать, писать, готовить, убирать дом, занимается гимнастикой. Она герой! Научилась все одной лапкой делать.

– У нас в классе есть Оля, у нее глаза косые, поэтому с ней никто не дружит, – сказал Никита, – у Лазаревой очки толщиной со стену, она вечно спотыкается и ноет.

– Аретту все любят! – взвилась Куки. – А вы нехорошие дети. Разве можно не принимать в компанию девочку, если у нее глаза плохо видят?

– У нее еще уши еле слышат, и она глупая, – буркнул Никита, – ябеда. Всегда ходит с мамой за ручку, жалуется ей, что ребята на переменах толкаются. Сама виновата, ходит медленно, вот и получает.