– Нам нетрудно, – надрывалась Куки, – живо управимся, нас много. Только скажи: где у тебя кран?

– Что? – подпрыгнул кролик. – Мало того что ты сгрызла всю морковь на моей плантации, так еще и приятелей привела. Все. До свидания.

Борис зашел в домик и захлопнул дверь.

– Не получилось, – простонала Куки. – И почему он от помощи отказался?

– Зачем ты так вопила? – спросил Никита. – У меня уши как при взлете самолета заложило.

– Борис глухой, – зашептала Куки, – вообще ничего не слышит.

– Но он тебе разумно отвечал, – удивилась Катя.

– Это потому, что я громко говорила, – пробормотала Куки.

Дверь домика распахнулась, на пороге возник кролик.

– Ты передумал, – обрадовалась мопсиха. – Где лейки?

– Я никогда не меняю один раз принятое решение, – надулся Борис. – Вышел спросить у тебя. Куки, посмотри, что у меня на макушке.

– Шерсть, – закричала мопсиха.

– А еще?

– Усы? – предположила Куки.

Борис закатил глаза.

– Куки! У меня есть уши! Неужели ты их не видишь?

– Они очень большие, – завизжала Куки, – огромные, их невозможно не заметить. Твои уши намного больше тебя по росту.

– А теперь ответь, можно ли быть глухим, имея такие уши? – спросил кролик. – Отвечу сам: нет. Я прекрасно слышу. Разобрал, стоя в доме, шепот, который ты адресовала своим спутникам. В другой раз не надрывай горло в моем присутствии, у меня от тебя голова заболела. До свидания!

Борис опять исчез в домике, не забыв хлопнуть дверью.

– Трифон говорил, что Борис глухой, – растерянно начала оправдываться Куки.

– Интересно, отчего еж так решил, – рассмеялась Капитолина.

– Всякий раз, когда Трифон приглашает Борю в гости на овощной шашлык, кролик бежит прочь, говоря: «Триша, я ничего не слышу, ни одного твоего слова не разобрал».

Никита расхохотался.

– Куки, ты говорила, что не ходишь пить чай к Трифону!

– Да, да, да, – подтвердила мопсиха, – он жуткий грязнуля, а я не могу пользоваться замызганной чашкой и пить заварку, которая воняет рыбой.

– Похоже, Борис тоже брезгливый, – сказала Аретта. – Куки, кролик просто прикидывался больным на все уши, чтобы не ходить к ежу в гости.

– Да? – изумилась Куки. – Почему он правду Трифону не сообщит? Зачем врать-то?

– Кролик слишком хорошо воспитан, – вздохнула Капитолина. – Чересчур хорошо. А чересчур хорошее воспитание – это плохое воспитание. Сообразила?

– Нет, – отрезала Куки. – Ты часто заковыристо высказываешься, а сейчас совсем непонятно говорила.

– У нас нет ключа, – напомнил Боня, – давайте дальше думать про доброе дело.

– Что-то плохо в Прекрасной Долине с добрыми делами, – запричитала Куки. – Вот очень хочешь кому-нибудь хорошее сделать и… ничего не получается. Пошли к реке.

– Зачем нам туда? – насторожилась Капитолина. – Купаться после обеда Муля не разрешает. И мы не захватили полотенца, костюмы, шапочки, тапки.

Куки взяла Катю за руку.

– Капитолина очень предусмотрительная: если мы идем гулять или на экскурсию собрались, она непременно прихватит огромную сумку, в которой окажется все!

– Да, так оно и есть. Капитолина даже на прогулку берет с собой свою здоровенную торбу на колесиках, – подтвердил Боня. – А зачем мы к речке пришли?

– Хотим сделать добрый поступок, – потерла лапки Куки, – столкнем тебя в воду и вытащим.

– Я не согласен, – испугался кот.

– Может, Никита в воду прыгнет? – задумчиво протянула мопсиха. – Начнет тонуть…

– Я прекрасно плаваю, – возразил мальчик.

– И я превосходно ныряю, – быстро добавила Катя, – мы в бассейн ходим.

– Но нам необходимо сделать доброе дело, – расстроилась Куки. – Ой! Смотрите! Бельчонок! Его похитили.

Катя прищурилась.

– Белка просто сидит.

– Это не взрослое животное, – пробормотала Аретта, – совсем малыш, еще в школу не ходит.

– Он привязан, – испугалась Куки и стремглав бросилась к бельчонку с криком: – Не бойся, я сейчас помогу тебе.

Когда все остальные подошли к лужайке, Куки уже почти распутала узлы, с помощью которых крошка был привязан к большому дереву.

– Дорогой, как тебя зовут? – нежно спросила Аретта.

– Степан, – дрожащим голоском ответил юный пленник.

– Ты, наверное, устал сидеть на привязи, – пожалела его Капитолина.

– Очень, – прошептал тот, – я хочу побегать.

– Ура, – закричала Куки, – все! Свобода. Степан, сейчас отведем тебя к маме.

– А-а-а-а, – завизжал малыш, вырвался из лап нежно его обнимающей Куки и в мгновение ока взлетел на ель.

– Эй, эй, ты куда? – занервничал Боня. – Мы тебя спасли, теперь надо домой идти.

– Кто тебя похитил? – спросила Капа. – Назови имя!

– Что вы тут делаете? – раздался за спиной Кати чей-то сердитый голос.

Девочка обернулась и увидела большую толстую белку с огромным роскошным хвостом.

– Матильда! – воскликнула Капитолина.

– Да. Это я, – согласилась белка. – А где Степа?

– Кто? – смутилась Аретта.

– Степан! – уточнила Матильда. – Мой сын!

– Не знала, что ты стала мамой, – заюлила Куки, – сейчас расскажу Муле, она тебе испечет поздравительный торт с орехами. Какие ты больше любишь? Грецкие или кешью?

– Ты, наверное, счастлива, – заулыбалась Аретта. – Дети такой подарок!

– Ну… – протянула Матильда, – конечно, рада. Вот только у Степы мотор в хвосте. Невероятно егозливый мальчик получился. Не успеешь моргнуть, как он набезобразничает. Сегодня он в особом ударе, я чуть с ума не сошла. К обеду морская болезнь от его беготни началась. Повела его гулять, так он по всем кустам пролез, везде нос засунул, в муравейник прыгнул, из лужи попил…

Белка приложила лапу к голове.

– Мигрень в мозг крокодилом вгрызлась. Пришлось за таблеткой домой скакать. Степана я к стволу дерева привязала. И где мой сын, а?