Думаю, японимала, что уход отца ранил Скарлетт больше, чем меня. Уменя была мама, которая сутра довечера заваливала меня комплиментами, которая душила меня объятиями ипоцелуями. УСкарлетт был отец, который гладил ее поголове повозвращении домой. Маленькой девочке этого мало, нопосле ухода отца Скарлетт недоставалось итакой ласки.

Когда впоследующие недели яслышала сдавленные всхлипы, приглушаемые подушкой, то ложилась рядом ссестрой игладила ее поволосам, пока она незасыпала.

Однажды вечером мы сидели накухне иели спагетти болоньезе. Мама разговаривала потелефону содной изсвоих подруг.

–Ты сума сошла!– воскликнула она вкакой-то момент.– Прежде чем рожать второго, нужно подождать хотябы четыре года! Погодок тянуть сложно, стресс разрушает отношения. Посмотри наменя: вот родилась Скарлетт, иМэтт ушел.

Скарлетт замерла, спагетти прилипли кее подбородку. Ее пухлые щечки были заляпаны томатным соусом, аможет, она покраснела. Широко раскрытые карие глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели вопросительно иудивленно. Потом она встала, убрала засобой тарелку и, неговоря нислова, поднялась внашу комнату. Мама вернулась застол, даже необратив внимание наотсутствие младшей дочери.

Той ночью Скарлетт неплакала вподушку, нопосле того, какпогас свет, она еще долго лежала безсна (когда восемь лет спишь скем-то водной комнате, то понимаешь это подыханию). Язабралась ксестре вкровать, крепко обняла ипрошептала ей наухо:

–Если хочешь, завтра все будет по-твоему.

Думаю, именно тогда наши роли изменились. Именно тогда японяла, что мне нужно заботиться оСкарлетт. Потому что вовсем мире унее больше никогонет.

* * *

После трех недель работы в«ЭверДрим» жизнь вошла врутинную колею. Это пошло мне напользу. КакДжереми Миллер иговорил, моя работа носит чисто административный характер. Кристоф поручает мне простые задачи, такие какподбор страхования длясотрудников, подключение телефонной линии, закупка офисных принадлежностей. Яслежу заего расписанием, веду корпоративную документацию, отвечаю нателефонные звонки иоплачиваю счета. Язанята, уменя неостается времени нарефлексию, что меня более чем устраивает.

Оставшиеся уменя успокоительные япринимаю только вкрайнем случае. Снотворное принимаю накаждый третий день, ав остальные два сплю понесколько часов. Яочень устала, нопока держусь. Благодаря терапевту изНью-Йорка уменя есть запас таблеток, который обошелся мне вкругленькую сумму. Япытаюсь придумать выход иэкономлю таблетки сбережливостью белки, готовящейся кзиме.

Наработу яприхожу вдевять утра. Явсегда прихожу первой. Уменя дресс-код: костюм, блузка. Это дают осебе знать годы работы вбанке. Втринадцать-ноль-ноль явыхожу купить сэндвич, который потом съедаю нарабочем месте. Каждый день Кристоф приглашает меня пообедать сним, Виктуар, Реда и– иногда– Джереми, который кажется такимже «общительным», какия. Каждый день явежливо отказываюсь.

Посубботам яхожу впрачечную, покупаю продукты, занимаюсь уборкой, говорю сАнджелой поскайпу ивожусь сДэвидом. Повоскресеньям– изучаю французскую систему бухгалтерского учета спомощью книг, которые мне посоветовали вкнижном магазинчике наплощади Сен-Мишель.

Один минус: мне никак неудается отмазаться отприветственной вечеринки. Сначала яупомянула овоображаемом визите кврачу, потом одне рождении иновоселье. Кристоф каждый раз переносил вечеринку. Вего смеющихся глазах, скрытых захипстерскими очками, небыло нималейших следов раздражения из-за моих неприкрытых попыток саботировать данное мероприятие. Вконечном итоге ясдаюсь: мне неловко, что из-за меня встречу постоянно откладывают.

Когда Кристоф выходит изсвоего кабинета, ясосредоточено читаю учредительные договоры компании. Он одет вджинсы иярко-желтую толстовку, накоторой черными буквами написано: «Немечтай ожизни, живи мечтами!»

–Вперед, эвердримеры! Вечеринка неждет!– сэнтузиазмом выкрикивает он вникуда.

–Я сейчас,– говорюя,– только устав дочитаю.

–Хорошо, только незадерживайся! Мы пока возьмем напитки.

–Тебе что-нибудь заказать, Алиса?– спрашивает Реда, поправляя бейсболку, которую никогда неснимает.

–Нет, спасибо. Яприду исама закажу.

Они уходят, иэхо их шутливых разговоров постепенно стихает вдали.

Возвращаюсь ксвоему занятию. Финансовая структура компании нетакая, какой ясебе непредставляла. Почти все акции «ЭверДрим» принадлежат Джереми, уКристофа всего девятнадцать процентов. Решив провести небольшое расследование, выхожу вИнтернет ивыясняю, что раньше Джереми Миллер был старшим разработчиком вГугле, новпоследние годы он занялся бизнесом, разработал несколько проектов иинвестировал деньги впару-тройку успешных стартапов. Встатье насайте TechCrunch написано, что разработка мобильного приложения, помогающего общаться детям саутизмом, принесла Джереми целое состояние.

Ума неприложу, почему такой блестящий разработчик объединился стаким неудачником, какКристоф, ипочему заинтересовался «ЭверДрим», проектом, вприбыльность которого мне верится сбольшим трудом. Более того– безсущественных доходов илипривлечения новых средств компания продержится наплаву неболее шести-семи месяцев. Яупомянула обэтом Кристофу, нотот заверил меня: беспокоиться неочем! Ктому времени мы все будем миллионерами!

Я волнуюсь примысли овечеринке, которая затянется неизвестно насколько, осюрпризе, который обещал нам Кристоф, иобо всевозможных непредвиденных обстоятельствах.

Я неумею справляться снепредвиденными обстоятельствами, неговоря уже осюрпризах.

Выключаю компьютер иоглядываю опустевший опенспейс. Моим коллегам удалось сделать свои рабочие места по-настоящему «своими». УВиктуар настоле фотография ее парня, крем длярук, зарядка длятелефона ипачка «Твикс». УРеда– кружка снадписью «Я люблю Нью-Йорк», целый ассортимент чая марки «Кусми» иблокнот «Молескин», украшенный красной наклейкой Всеобщей конфедерации труда. Виктуар сРеда ушли, носледы их присутствия остались. Уменя сжимается сердце примысли: аведь когда-то ябыла творческой девушкой снастоящей целью вжизни. Разбрасывала вещи какпопало, могла забыть овстрече, опаздывала, любила, мечтала, жила навсю катушку…

Вспоминаю письмо Анджелы. Сколько раз она просила меня сходить кпсихотерапевту илихотябы психологу? Яхотела объяснить, что мне нужен непсихолог, асвященник илисам Бог, который отпустит мне грехи… нодаже Анджеле яне могла рассказать всей правды. Вконце концов она сама записала меня кпсихологу, чтобы понять причину моих панических атак идать имя моим неврозам. Анджела оплатила три сеанса ивыкроила время, чтобы сходить сомной. Она– самая уравновешенная женщина, которую якогда-либо встречала!– пыталась понять, какмне помочь. Это она объяснила, что яприбегаю копределенным ритуалам, чтобы справиться сострессом, ичто мне нужно учиться жить безних. Это она посоветовала найти дорогую моему сердцу вещь, скоторой связаны приятные воспоминания, иприкасаться кней, когда чувствую приближение кризиса. Явыбрала браслет. Благодаря Анджеле мне стало лучше, нопотом прошлое выплыло наружу, имне пришлось бежать надругой конец света. Анджела всегда принимала меня сраспростертыми объятиями, она смогла вернуть мне то, что япотеряла: ощущение, что я– часть семьи.