–Засчет заведения!– объявил Джимми своим громоподобным голосом, вкотором звучало столько доброты, что он никогда никого непугал.

Я поделилась соСкарлетт карандашами иальбомным листом, мы потягивали горячий шоколад ирисовали, пока дождь нестих. Ядо сих пор помню ее удивленную улыбку идлинные влажные ресницы, которые затрепетали отудовольствия, когда она поднесла кгубам красную кружку. Япомню, каквода капала сее волос нарозовый свитер сшироким вырезом. Скарлетт всю жизнь донашивала замной одежду. Она всегда была немного меньше меня, имама считала, что покупать ей новые вещи– напрасная трата денег.

Потом Скарлетт показала мне свой рисунок, накотором был изображен пляж Наррагансетт, носголубым песком ирозовым небом, украшенным воздушными змеями. Ана месте кафе находился величественный дом сбашней иверандой.

–Что это задом?– удивленно спросилая.

Мои рисунки соответствовали реальности вплоть домелочей, мне ивголову неприходило изобразить то, чего несуществует.

–Я построю его, когда разбогатею, иподарю маме. Там будет огромный игровой зал ибассейн сшариками, его мы поставим внашей комнате. Аеще горка, ведущая прямиком накухню. Имы будем есть блинчики каждый день!

–Втаком большом доме укаждой изнас моглабы быть отдельная комната,– заметилая.

Задумавшись, Скарлетт пожевала кончик цветного карандаша инепреклонно ответила:

–Нет, яхочу спать стобой.

Вечером, когда мы вернулись домой, промокшие после езды навелосипеде, мама отправила нас вгорячий душ. Потом япришла накухню, откуда доносился дразнящий запах макарон ссыром. Мама внимательно рассматривала рисунок Скарлетт.

–Чудесный рисунок,– сказала она ивыглядела по-настоящему впечатленной.– Розовое небо, замок наберегу… Это один излучших твоих рисунков, Алиса. Думаю, его следует вставить врамочку.

Несколько секунд яошарашенно молчала, апотом выхватила рисунок умамы изрук.

–Нет, ненадо!

Я положила его вальбом, рядом сосвоим рисунком, накоторый мама даже невзглянула, ипошла наверх, хмурая исердитая донельзя.

Когда явошла внашу комнату, Скарлетт расчесывала мокрые волосы.

–Алиса, сегодня был лучший день вмоей жизни! Ятак люблю океан вовремя дождя…

Привиде ее сияющей улыбки яустыдилась своей мелочности.

–Да, было здорово. Амама сказала, что твой рисунок очень красивый.

Лицо Скарлетт посветлело, иот радости она выпустила прядь, которую пыталась распутать.

–Правда? Ты сказала, что этот дом длянее?– снадеждой спросилаона.

–Нет, яподумала, вдруг ты хочешь сделать ей сюрприз,– пробормоталая, чувствуя, что краснею.

Я убрала альбом скарандашами наполку ибольше никогда кним непритрагивалась. Думаю, яхотела наказать себя зато, что помешала маме вставить рисунок Скарлетт врамку. Япо сей день виню себя зато, что лишила свою младшую сестренку той крохи нежности, которой мама ненароком ее одарила.

* * *

Я жду уже сорок три минуты. Ксчастью, явзяла ссобой ноутбук итеперь нервно стучу поклавишам, пытаясь необращать внимание натиканье часов. Вконечном итоге ясдалась поднапором Анджелы исогласилась встретиться сСараньей, ее двоюродной сестрой, телефон которой она прислала. Спорить сАнджелой, когда она что-то вбила себе вголову,– всеравно что учить столетний дуб играть наукулеле. Попытаться, конечно, можно, нотолку… Моя цель– попросить уСараньи разрешения указать ее своим контактным лицом наслучай, если сомной что-то случится. Вот ивсе. Мне нужны недрузья, аорганизованная, размеренная жизнь. Нельзя привязываться клюдям, кместам, кпрошлому. Ядолжна защитить себя, окружить себя колючей проволокой, которая отпугнет любого, кто захочет приблизиться. Мне достаточно Дэвида; покрайней мере, он никогда меня неосудит ине бросит. Если Саранья предложит встретиться снова, яскажу, что уменя много работы. Проблема решена.

Кузина Анджелы назначила мне встречу вмаленькой чайной наулице Розье, всамом центре Марэ. Ядобралась сюда пешком: сделала крюк, чтобы прогуляться поживописным берегам канала Сен-Мартен, и, поскольку вышла сильно заранее, успела пройтись повымощенным булыжником узким улочкам самого романтичного района Парижа, где, какиполагается американской туристке, мечтаю однажды жить.

Я сижу вчайной. Наулице царит оживление, исо своего места явижу, какпрохожие останавливаются перед витринами разных магазинчиков. Меня окружают большие кожаные кресла, которые соседствуют сразномастными кухонными стульями, итакиеже разномастные столы, ниодин изкоторых непохож насоседний. Стены увешаны старыми рекламными объявлениями ипожелтевшими страницами «ELLE» пятидесятых годов. Наверное, все это придает чайной старомодное очарование– иощущение неряшливости, которое ужасно меня беспокоит.

Пытаясь отвлечься, смотрю навитрину, заставленную фарфоровыми тарелочками саппетитными сладостями. Вижу лимонный пирог столстым слоем безе, закоторый безколебаний продалабы душу. Нанебольшой табличке, свисающей надвитриной, мелом написано: «Унас только домашние торты» иниже: «Жизнь коротка. Неоткажите себе вдесерте!» Стоит кому-то изпосетителей подойти кстолику, какмужчина лет пятидесяти, вооруженный ножом, лопаточкой ирозовым фартуком, рассказывает, какой торт счем. Потом отрезает посетителю кусочек отвыбранной сладости ис энтузиазмом делится рецептом.

Дверь открывается, извон колокольчика сопровождает появление девушки индийского происхождения. Мужчина слопаточкой вприливе энтузиазма осыпает одного изпосетителей сладким дождем изпесочного печенья ибезе, нотот разговаривает потелефону иничего незамечает.

–Здравствуй, ангелмой!

–Привет, Леон!

Я собираюсь подать девушке знак, ноне успеваю.

–Я ищу Алису!– громко объявляет она, заставляя всех посетителей вздрогнуть.

Ошарашенная таким вступлением,я, какшкольница, поднимаю руку. Меня надолю секунды опередила юная девушка лет двадцати, которая удивленно отозвалась на«Алису». Саранья бросается кней, находу бодро извиняясь перед остальными посетителями. Саранья совсем крошечная, несмотря навысокие каблуки, ноулыбка, которая освещает ее лицо, согревает все вокруг.

Она расстегивает пальто иначинает разматывать трехкилометровый бежевый шарф крупной вязки, обмотанный вокруг ее шеи, одновременно выпаливая наполной скорости:

–Приятно познакомиться! Яопоздала? Да, наверняка опоздала, ясовсем забыла, насколько мы договорились. Надесять? Илиодиннадцать? Ябезнадежна! Незнаю, что Анджела обомне рассказывала… может, правду, аможет нет, кто знает? Зависит оттого, что именно она рассказывала…

Встаю из-за стола инаправляюсь кСаранье, чтобы рассеять недоразумение. Она тем временем сгромким вздохом падает настул напротив девушки.

–Вот яглупая! Ты наверняка предпочитаешь общаться наанглийском!– говорит она ипродолжает нафранцузском:– Вчера уменя было свидание содним французом. Ты ипредставить неможешь, какие французы психи! Он назначил встречу наполовину восьмого! Кто назначает встречу наполовину восьмого впятницу вечером? Кто?! Яскажу тебе, кто: полные неудачники! Яживу полной жизнью ине хожу насвидания вполвосьмого! Вэто время можно разве что чаи распивать! Флиртуя сдевушкой, разве приглашаешь ее начай? Нет! Мыже невдетском саду! Уэтого парня уровень хамства просто зашкаливает! Знаешь, что он сделал? Ты никогда недогадаешься!– Саранья недает собеседнику нисекунды, чтобы догадаться, иполностью игнорирует мое присутствие, хотя яоткашлялась уже трижды.– Он меня недождался! Япишу ему, спрашиваю: ты вообще где? Аон отвечает… Знаешь, что он отвечает?!