— Извините, это все переутомление, — быстро добавила я. — Совершенно не мое дело, что вы делаете с вашей…

Демон засмеялся. Точно так же как тогда, когда я угрожала его арестовать. Жизнерадостно и неудержимо. Даже неловко стало. Что же это, я его так смешу?

— Вы просто чудо, мисс Дьюли! Не видел бы ваших эльфийских ушей своими глазами, посчитал бы маленьким демоненком. И, извините, я настаиваю, чтобы мы отправились к вашей матери. Может, и мне еще раз повезет увидеть вашу улыбку, а то сплошь только упреки и наставления.

Он словно подначивал меня своими шутками, проверял на смелость. И что это еще за чудо такое?!

— Проведаете маму и заодно обсудим похищенные артефакты, — в завершение сказал он, и это решило дело.

***

— Закройте глаза, крепко прижмитесь ко мне. Нет, не так… чтобы просветов не оставалось, — командовал демон, прижимая меня одной рукой. — Не робейте и не морщите нос, от меня уже давно не пахнет алкоголем.

— Я не робею, ваша борода щекочет мне нос.

— Мисс Дьюли, вы же понимаете, что портал — это серьезно, — в противовес словам, глаза его смеялись. — Щекотку можно потерпеть. А вот если вас оторвет от меня в процессе перемещения, боюсь вам это не понравится.

Мне уже вообще это не нравилось. Что за обжимания под луной?

— Пес, тебе придется добраться до дома самостоятельно, — сообщил он Рыжику, и тот одобрительно тявкнул, наблюдая наши тесные объятия. — Окно в коридор как всегда открыто. Будь молодцом! А вы, Эверли, раз мешает борода, уткнитесь мне в шею, зажмурьтесь и представьте дом вашей матушки. Иначе мы простоим так до утра.

Я послушно закрыла глаза, одновременно ткнулась носом ему в шею, туда, где жестких колючих волосков практически не было, и не успела удивиться приятному травяному аромату, как меня резко сжало, сплющило на пару мгновений, закрутило, будто затягивая в воронку, и я вцепилась в демона изо всех сил, впиваясь ногтями в грубую ткань рубашки. Однако все равно покачнулась и чуть не упала, вновь почувствовав твердую почву под ногами.

И тут же услышала смущенное покашливание. Сообразив, что мы на месте, я замерла на пару секунд, проверяя, держат ли меня ноги, отстранилась от демона, с трудом расцепив онемевшие пальцы, и повернулась в направлении звуков.

— Эви? — неверяще спросили из темноты.

При перемещении представила я отчего-то не гостиную, а свою детскую комнату. Мама сидела в полутьме, в моем любимом кресле-качалке, прижав руки к груди, и напряженно вглядывалась в нашу парочку. Наверное, ей казалось, что я — видение. А потом взгляд переместился на Ла Маста. Во глазах промелькнул ужас.

— Что случилось? — тревога за дочь перекрыла радость, и мама вскочила с кресла.

— Добрый вечер, миссис Дьюли, — демон учтиво поклонился, а я кинулась ей на шею.

— Все хорошо, мам, — только услышав мой голос, она расслабленно опустила плечи и крепко меня обняла.

***

— Это кто? — настороженно прошептали мне в ухо, когда мы перебрались на кухню и расселись вокруг стола.

Почему-то именно демон взялся организовать чай, давая нам с мамой возможность поговорить.

— Друг, — так же тихо ответила я.

— Интересные у тебя друзья.

Ну, что сказать… де Ла Маст даже для меня выглядел довольно необычно. Высокий, широкоплечий, с окладистой бородой, волосами, собранными в хвост, громкий и не знающий, что такое смущение, судя по тому, как по-хозяйски он двигался по незнакомой кухне.

— Чай готов, — возвестил демон, разом выставляя на стол три чашки, и присел на стул.

Мама коротко взглянула на него, вздрогнула и вновь посмотрела на меня. Она будто не могла наглядеться на блудную дочь… что-то делала, говорила, а сама не сводила с меня взволнованного взгляда.

— С праздником! — я в который раз поцеловала ее в щеку и улыбнулась.

Давно же я здесь не была.

— У меня по такому поводу заготовлена чудесная настойка, — подскочила мама и кинулась к высокому шкафу.

И я не сразу сообразила, что она сказала. Поняла только когда увидела, как темнеют демонские глаза.

- Нет, нет, мам! Это совершенно не нужно! — испугавшись за своего подопечного, я тоже вскочила на ноги, и бросилась ей наперерез, будто из шкафа она собиралась достать не бутылку, а как минимум взрывоопасную магическую смесь.

— Почему? — искренне изумилась она, скользнула взглядом по демону и нахмурилась.

— Нам еще нужно возвращаться, а портал — вещь сложная. С таким лучше не шутить, — пояснила я. — Обойдемся чаем.

Она настаивать не стала, но вот де Ла Маста как будто подменили. Он сидел, уткнувшись взглядом в свою кружку, и за весь вечер больше не проронил ни слова.

Несмотря на то, что я повидалась с мамой, на душе было неспокойно. Молчание тяготило. Даже когда мы с де Ла Мастом благополучно вернулись на ту же улицу, с которой началось наше путешествие, я не почувствовала облегчения.

— Я хочу, чтобы вы переночевали у меня, — твердо заявила я, как только мы подошли к моему дому.

— Не глупите. С чего ради? — поморщился демон. — Я позабочусь о себе сам.

— Нет уж, я вам доверилась, теперь ваша очередь.

— Я сказал, что справлюсь! — отчеканил он, вовсе на меня не смотря.

Развернулся и зашагал прочь. Ну, что за упрямец?!

Я еще несколько минул глядела ему вслед, на что-то надеясь, потом открыла дверь, вошла внутрь и уселась прямо на пол. Только сейчас поняла, что очень устала. И, кажется, за весь вечер у меня так и не прошла головная боль.

Настроение стремительно сигануло вниз. Что же я не настояла, не пошла за ним? Мы, кстати, так и не обсудили артефакты. Обойдя весь дом на несколько раз, я накинула на шею шарф, натянула куртку и решительно дернула дверную ручку. В голове вдруг резко что-то хлопнуло, в глазах полыхнули вспышки, жар бросился в лицо, и я так и застыла, вцепившись пальцами в холодный металл.

Вокруг вдруг стало темно и тихо. В животе тугим узлом скрутился ужас.

Глава 6

Я сразу же поняла, что произошло, но липкий страх сковал мой разум, мешая признать очевидное. Боясь отпустить свою единственную опору, я намертво вцепилась в дверную ручку. Поморгала, зажмурилась, надеясь разогнать плотную непроницаемую черноту вокруг, потрогала рукой уши, как совсем недавно делал мистер Превье. Но в оглушительной тишине не слышала ни собственных движений, ни дыхания.

Остались только чувства: боль, от впившихся в губы зубов, холод металла в ладони, тяжелое, раздувающее и опускающее грудь дыхание, дрожь в коленях и пол под ногами. А вокруг — пустота.