и животный, сотряс помост и пространство перед ним, Сергею даже показалось, что дикая, первобытная энергия, кипящая в этих криках и разлитая в густом воздухе, сейчас подбросит его вверх, к верхушкам пальм и далее, к самым небесам. И одновременно с этим он ощутил, как сам тоже начинает наполняться этой первобытной яростью, как она взбухает в жилах подобно тому, как совсем недавно кипел в его крови алкоголь, но это новое чувство заводит несравнимо сильнее, а вызываемый им экстаз, и близко несравним ни с одним другим ощущением, которое ему доводилось с момента рождения переживать.

На деревянное возвышение, пошатываясь, поднялся еще один человек, точно так же, как первый, с густой черной бородой и в начищенных стальных доспехах, но, при этом, почему-то без оружия. Судя по всему, он был сильно пьян или здорово не в себе, темные глаза бессмысленно шарили вокруг, до тех пор пока их взгляд не натолкнулся на кучу из тел – тогда человек шарахнулся было обратно, но тот, у которого был меч, ухватил его за плечо, удержал на месте, а потом одним сильным движением развернул лицом к толпе.

– И с этой минуты, января первого числа, первого дня нового, одна тысяча пятьсот шестьдесят первого лета Господня, наше предприятие возглавит благородный дон Фернандо де Гусман из древнего дома Гусманов, в чьих жилах течет истинно королевская кровь. С ним вместе мы достигнем цели!

Толпа восторженно завывала, а Гусман затравленно оглядывался по сторонам, его сделавшиеся абсолютно безумными, глаза едва не вылезали из орбит.

– Вот увидишь, нескольких недель не пройдет, как Агирре надоест весь этот спектакль с марионетками и он зарежет Гусмана точно так же, как сегодня утром зарезал Урсуа. А потом уже, без всяких глупостей, объявит главным самого себя. В общем-то, это с самого начала было понятно, просто ни у кого духу не хватало признать. Делали в штаны от одного взгляда Агирре, что угодно, лишь бы с ним не связываться. А Урсуа действительно всегда был идиотом, реально с первого дня, – человек, помогший Сергею подняться, наклонился к его уху и быстро, сбивчиво, словно боясь что-то упустить и, одновременно, не желая сказать лишнего, свистяще шептал, – Главное, сейчас, быть подальше от Фернандо и не упустить момент, когда Агирре окончательно решит закончить комедию. В общем…, – шепчущий запнулся, на несколько секунд прервался, видимо, сомневаясь, стоит ли продолжать, но затем, все-таки, забубнил дальше, – В общем, вот я тебе скажу, Серхио, думаю, сейчас у нас будет последний шанс остановить этого психа. Если вообще уже не поздно, конечно. Надо либо кончать его как можно скорее, кончать любой ценой, либо бежать отсюда к черту. Пока он не завел нас всех в такие дебри, откуда это будет сделать уже невозможно…

Чернобородый человек с прозрачными кристаллами вместо глаз, которого таинственный собеседник Сергея назвал Агирре, медленно воздел руки к небу, а точнее, к закрывающему его, мохнатому пологу тропических растений. Потом повернулся туда, где склон, утопая в стелющимся тумане, шел под откос. Из нагромождения рваных, влажных клочьев торчали, тонкие, неестественно ровные, острые деревянные пики, которые Сергей опознал, как верхушки мачт, поднимался едва заметный дымок, слышался тихий плеск воды и поднималась удушливая волна сырости.

– Эта река, – произнес Агирре, указывая мечом в туман и медленно чеканя каждое слово, – Возможно она ведет в самые глубины Преисподней. Возможно, нас ждет встреча с самим Сатаной. Но могу сказать вам лишь одно – в конце пути всех ожидает исполнение любых желаний, воплощение мечты, какой бы она не была! И я покажу вам эту мечту, я дам вам ее!

Сергей опустил глаза вниз и ничуть не удивился, обнаружив, что точно так же, как и его собеседник, Агирре с Гусманом, а так же большинство собравшихся на этой, кое-как расчищенной от первозданного буйства поляне, он облачен в грубую кожаную одежду, стальную кирасу и высокие сапоги. И точно так же, на широком кожаном поясе у него с одной стороны подвешены меч и кинжал, а с другой – нечто вроде примитивного пистолета.

Сергей такого никогда раньше не видел и понятия не имел, как из подобного стрелять, но, почему-то, ничуть не сомневался, что очень скоро в этом разберется. Точно так же, как и быстро поймет, что это за затерянное посреди первородного небытия место, настолько страшное и потаенное, что даже от неба и солнца его закрывает плотная завеса дьявольских растений, почему он без труда понимает явно незнакомый язык, а люди, которых он, вроде бы, видит впервые, общаются с ним как с равным, определенно давно и хорошо его зная, что здесь, вообще, происходит, какую роль во всем этом сейчас играют Агирре с Гусманом. Да и помимо этого, ему, в самом ближайшем будущем, предстоит узнать многое, очень, очень многое.

Но вот почему он сейчас здесь, как сюда попал, и куда указывает меч Агирре, куда, зачем и почему они должны плыть, это ему узнавать не придется. Потому как это, он уже и так прекрасно понял.

– И вы знаете, что я не вру вам, знаете, что отвечаю за каждое произнесенное здесь слово! – крикнул Агирре, размахивая мечом, – Потому что я – князь правды! И вам это известно! Я – ГНЕВ БОЖИЙ!!!

Стоящий рядом человек опять подался к Сергею.

– Видишь, он окончательно спятил. Вообще не удивлюсь, если завтра провозгласит себя вице-королем Индий… а может быть и просто королем всего мира. Или самим Господом Богом.

Сергей медленно положил правую ладонь на рукоять меча и поразился, насколько же это приятно – ощущать под пальцами прохладную мощь оружия. Понимать, что сейчас при его помощи можно сделать. Подумал, что, за исключением комаров и тараканов, ни разу в жизни еще никого осознанно не убивал.

– Не время для разговора, но я должен знать главное. Прямо сейчас. Серхио, когда придет время, ты будешь с нами? – не отвечая, Сергей медленно повернулся к говорившему и встретился с ним глазами – они были горчичного цвета и в глубине зрачков полыхал страх. Сергей подумал, что ему это нравится.

– Знаешь, за всю жизнь у меня не сбылось ни единого желания, – медленно проговорил он, – Вот вообще ни одного. Вот чтобы чего-то сильно захотел, а потом именно так и случилось. Пожелал и получил. У тебя было такое?

Рука Сергея поудобнее перехватила рукоять и медленно потащила меч из ножен. Меч оказался восхитительно тяжелым, но вместе с тем ощущался как естественное продолжение руки.

Собеседник Сергея глянул вниз, увидел сталь, и отшатнулся будто ужаленный. Страх