Если бы не Дегтярев, ни за какие коврижки не стала быпомогать Ивану. Интересно, почему Александр Михайлович так хочет перетащитьувальня к себе в отдел?.Федосеев совершенно не производил впечатлениясуперпрофессионала. Самый обычный, уставший от рутинно-тягомотной службы мент.И, похоже, жадный – так долго охал и причитал над испорченным телефоном, явноожидая от меня слов: «Не расстраивайся, сейчас сгоняю в магазин и приволокутебе современную радиотрубку. Я девушка обеспеченная, даже не замечу подобнойтраты».

С одной стороны, верно: покупка стоимостью в сто долларов непробьет брешь в моем бюджете. С другой – не я роняла телефон. А мужчина – на тоон и мужчина, чтобы самостоятельно справляться с любыми трудностями. Парни,пытающиеся перевалить бремя ответственности на хрупкие женские плечи, никогдане вызывали у меня восторга. Федосеев не понравился мне сразу, а сейчас я былапросто уверена: следователь идиот. Но ведь помочь ему просил Дегтярев, так чтоделать нечего, придется впрягаться в телегу. Представляю, какой крик подниметприятель, узнав, что я совершенно случайно поспособствовала побегу Розалии!Конечно, я не хотела подобного поворота в развитии событий, но поди разъясниситуацию толстяку… Ладно, в запасе имеется как минимум пара дней, очень вовремяполковник улетел в Екатеринбург.

Полная энтузиазма, я выскочила из отделения, пробежаланесколько метров и увидела… Хуча.

Бежево-палевый мопс с сопением обнюхивал стену дома.

– Ой, – притормозила я, – миленький Хучик! То есть нет, этоне он, конечно. Хуч сидит дома… А тебя как зовут?

Более идиотского вопроса по отношению к собаке и непридумать. Вряд ли можно ожидать, что пес встряхнет головой, протянет правуюлапу и с достоинством ответит: «Разрешите представиться – Полкан, к вашимуслугам».

Но подавляющее число любителей животных при встрече с милымчетвероногим повело бы себя так же, как я.

– Это Зифа, – послышалось сбоку.

Я повернула голову и в непосредственной близости увиделасимпатичную девочку лет четырнадцати, одетую в короткую джинсовую юбочку иярко-красную футболку.

– У нас тоже мопс, – мигом вступила я в разговор, – мальчик,Хуч.

– Полное имя Зифы – Жозефина, – заулыбалась незнакомка. – Яфанатка Жанны Фриске, у ней тоже мопсиха живет, Зифа, вот я и назвала свою вчесть нее. Супер?

– Супер, – ответила я. – Можно погладить мопсиху? Хотя лучшене надо, руки грязные.

Девочка засмеялась:

– Зифа тихая, скромная, не бойтесь.

– Просто опасаюсь заразить собачку, – объяснила я своюпозицию. – Лично мне не нравится, когда посторонние люди ласкают моих псов.

– Трогайте сколько хотите!

Я наклонилась, Зифа подняла темную мордочку и со стономвздохнула:

– А-а-а-ах…

– Мопсиха, похоже, чем-то расстроена, – отметила я.

Девочка засмеялась:

– Точно. У нее течка, а свадьбу играть злые хозяева неразрешают. Не хотим щенков.

– В этом случае гуманнее стерилизовать животное, –подсказала я.

– Мы поэтому и гуляем на улице, – пояснила девочка. – Водворе стая бродячих песиков поселилась, они милые, их кормят, но сегодня, какЗифу увидели, просто офигели.

– Кобелей можно понять, – усмехнулась я.

– Ой! – воскликнула девочка. – Вот блин!

Хорошенькое личико незнакомки вытянулось.

– Что-то случилось?

– Да вы про кобелей сказали, и я вспомнила, что муж как разсейчас звонить должен, а я мобильный дома забыла!

Я вздрогнула. Муж? Сколько же лет владелице Зифы? И потом,что у них за взаимоотношения в семье, если при упоминании слова «кобель» женамигом думает о супруге?

– Сделайте одолжение, подержите Зифу, я за мобилой сношусь,– говорила между тем хозяйка мопсихи.

– Ну… хорошо, – после некоторого колебания согласилась я. –А собачка не станет нервничать?

– Она даже не заметит отсутствия Лерочки, то есть моего.Сгоняю за секунду, только вверх-вниз, трубка в прихожей валяется. Ой, спасибо!– воскликнула собеседница и унеслась.

Я осталась с Зифой. Очень не люблю женщин, которые, поджимаягубы, бубнят: «Ох уж эта молодежь… Несерьезные, безответственные, ничего делатьне хотят… Да я в их возрасте…»

Ну, не надо про возраст! У Машки когда-то была учительницарусского языка, Раиса Ивановна, она старательно мучила девочку и довеланесчастную почти до нервного истощения. Один раз Раиса Ивановна, постукиваякарандашом по столу, привычно завела:

– Маша, ты наш позор! В диктанте у тебя целая одна ошибка!Как не стыдно? Ужасно! Два! Нет, кол. А еще лучше – ноль. Отвратительно! Пушкинв твоем возрасте учился на одни пятерки!

И тут Маруська, долго терпеливо молчавшая, не выдержала.

– А в вашем возрасте Пушкина давно застрелили, – заявилаученица. – И он, кстати, успел все написать. Я-то, может, еще и сумею егодогнать, в творческом плане, а вам точно не удастся!

Мой вам совет: никогда не щеголяйте прожитыми годами вприсутствии подростков, лучше гордиться чем-то вполне конкретным: написаннымитрудами, построенными домами, сшитыми платьями. Я, конечно, не одобряюМашкиного хамства, но и не уважаю людей, считающих себя образцом для подражаниятолько потому, что они дольше жили на свете.

Однако сейчас, крепко сжимая поводок, на другом концекоторого меланхолично сопела Зифа, я, словно вредная бабка, подумала: «Ну и ну!Какая нынче молодежь пошла – девчонка совершенно спокойно всучила собакунеизвестной женщине и ушла. Вопиющая безответственность, безалаберность,безголовость, бездумность и беспечность!»

– Безобразие! – рявкнули за спиной.

– Абсолютно с вами согласна, – живо кивнула я, – подобноеповедение отвратительно.

– Еще издевается! – с полнейшим негодованием продолжил бас.

Я подняла голову и обнаружила около себя крепкого мужика вмилицейской форме.

– Немедленно прекратите это, – заявил он.

– Простите, вы ко мне обращаетесь?

– К тебе!

– А почему так невежливо? Мы с вам близко не знакомы.