Поэтому Джефферсон и Джексон сделали то, что нужно было сделать, чтобы создать единую континентальную державу. Осознавая особенности географического положения Америки, они за семьдесят лет создали территорию, которая будет доминировать в мире.

Созерцая союз

Джордж Вашингтон понимал, какие силы могут разорвать Соединенные Штаты, и отметил это в своем «Прощальном послании» 1796 года:

Север, постоянно контактирующий с Югом, защищенный равными законами единого правительства, находит в существовании последних громадные дополнительные ресурсы морского и торгового предпринимательства и драгоценные материалы обрабатывающей промышленности. Юг, поддерживая такой же плодотворный контакт с Севером, видит рост своего сельского хозяйства и расширение торговли. Заимствуя частично мореходные пути Севера, Юг видит, как развивается его собственная навигация; и, хотя он различными путями способствует росту и увеличению объема национального судоходства, он рассчитывает на поддержку морской мощи, на которую в одиночку не способен. Восток, также поддерживая отношения с Западом, уже находит и в процессе постепенного улучшения внутреннего сообщения по суше и морю все больше и больше будет находить ценный выход для товаров, которые он ввозит из-за границы или производит у себя. Запад исходит из поставок с Востока, необходимых для его роста и комфорта; и, что, возможно, имеет еще большее значение, – в силу обстоятельств надежными необходимыми рынками сбыта для своих собственных товаров он обязан весу, влиянию и будущей морской силе атлантической части Союза, ведомого неразрывным единством национальных интересов. Любая другая ситуация, в которой Запад имеет это существенное преимущество, независимо от того, получено ли оно благодаря собственной силе или из-за отступнической и неестественной связи с какой-либо иностранной державой, должна быть по сути ненадежной. (…) В этом смысле ваш союз должен считаться главной опорой вашей свободы, и любовь должна побуждать вас беречь друг друга.

Вашингтон разделил страну на три части: Север, Юг и Запад. Сегодня мы можем добавить к этому и Дальний Запад. Он стремился связать эти регионы вместе двумя способами. Во-первых, он отмечал взаимодополняющие экономические интересы, которые связывали их вместе. Во-вторых, он подчеркивал, что только сообща они могут дать действительно ощутимый государственный отпор державам Восточного полушария. Такая оборона требовала сильного флота. Если страна раздроблена на части, то попадание одной территории под влияние иностранной державы разрушит всю стройную систему. Для Вашингтона экономические связи, которые держали страну вместе, гарантировали также и национальное единство, необходимое для взаимной защиты.

Вашингтон понимал, какие различия раздирают страну, и опасался их. Юг и Север имели различные экономические модели и нравственные принципы. Запад состоял из переселенцев-мигрантов: шотландских ирландцев, немцев и других, – не чувствовавших ничего, кроме неприязни, по отношению к англичанам, жившим на Востоке и смотревшим на них свысока. По мере того как в общую картину государства добавлялись новые географические подробности, появлялись трения, грозившие распадом страны.

Истока проблемы два. Институционально США – единая страна. Однако особенности менталитета в различных регионах были слишком очевидными, что постоянно вызывало разобщенность. Сегодня прибрежные регионы, с их высоким технологическим и финансовым развитием, обладают примерно одинаковым пониманием чувства собственного достоинства и справедливости, пренебрежительно относясь к тем, кто отличается от них. На промышленном Среднем Западе, некогда бывшем средоточием американского роста, с раздражением воспринимают те условия, в которых теперь находится этот регион, и неуважение, с каким относятся к его ценностям. В политическом смысле в стране всегда чувствовалась разделенность, которая, конечно же, привела к Гражданской войне. Однако и в менее напряженное время – к примеру, как сейчас – отношение к Дональду Трампу на Северо-Востоке и Тихоокеанском побережье страны разительно отличается от отношения на Юге и Среднем Западе. Аналогичная разделенность существовала и в 1960-х годах. Во времена же потрясений и смены циклов возникает географическое разделение, подмеченное еще Джорджем Вашингтоном.

Америка обладает пылким единством, но в то же время в ней есть глубокие различия, которые во времена потрясений переходят во взаимное презрение. Подобная напряженность имеет и положительную сторону. Глубокие различия в культуре и мировоззрении, как это ни удивительно, становятся силой, ведущей страну вперед, но и оставляющей что-то позади. Через 35 лет после Гражданской войны, когда Юг после своего поражения стагнировал в нищете, на долю США приходилась половина мирового промышленного производства. Гражданская война – это крайний случай, но в Америке всегда были победители и проигравшие. Детройт в упадке, Атланта на пике. Происходят географические изменения, жители мигрируют, но США остается на плаву. Вашингтон в своем «Прощальном послании» указал как на слабые стороны США, так и на фундаментальные – сплоченность и живучесть, которые будут ее направлять.

У большинства народов национальность определяется через общую историю, культуру и ценности. У американского народа нет ничего из этого, даже единого языка. Прибывая в страну, поселенцы были чужими друг другу и не имели ничего общего. Однако удивительным образом за дело взялась эволюция. У иммигрантов появилось по две культуры: одна – семейная, напоминавшая им о прошлом, а другая – культура нации, в которую они влились, но не растворились полностью. Вся американская культура пронизана этой дихотомией, поэтому «американский народ» – понятие одновременно и весьма реальное, и искусственное.

Американский народ сложился подобным образом не только благодаря иммиграции. Американцы создали себя сами. В поисках того, чего у них не было на родине, они оказались на потрясающих землях и применили на них форму государственного устройства, которой не было аналогов. Попав на новый континент, они вынуждены были изобретать свою жизнь. Задача была не в том, чтобы выбирать из множества возможностей, а в том, чтобы пока еще не существующие возможности создать. Изобретатель – от Бенджамина Франклина до Стива Джобса – это метафора всей американской жизни. Изобретенные люди изобретали мир и себя самих. А чтобы такое случилось, американец должен был верить в собственные силы и обладать отвагой, которую он уже проявил, просто приехав сюда. Американцам, как и остальным народам, присуще множество пороков, но указанные выше черты являются добродетелями, совокупность которых вызвала к жизни единый народ.

Сложно полноценно описать любой народ, но еще сложнее описать тот, которого не существовало еще несколько веков назад. Американцы – это нация, чья история насчитывает лишь несколько последних столетий и зиждется как на иммиграции, так и на трансформации. Иммигранты привнесли динамичность в американскую модель отношений, ведь началось неуклонное радикальное преобразование повседневной жизни путем географических и технологических изменений, а также войн: все это непрестанно меняло понимание того, что значит быть американцем. У всех американцев была одна общая черта: они расстались с привычным миром у себя на родине и пожелали приехать в Америку. С каждым последующим поколением желающих было все больше, а память о том, какой когда-то была их семья, тускнела, хотя редко растворялась полностью. Для выходцев из Англии, Ирландии или Польши связь с корнями была ощутимой. Даже те, кто приехал из Африки, помнили, кем они были когда-то. Возможно, они цеплялись за свое прошлое больше, чем другие, поскольку приехали сюда вопреки собственному покорному намерению жить в нищете у себя на родине.