— А что? Я не возражаю! — согласился Леня. —Местная общественность тебя уже как будто признала, так что с этой стороныпрепятствий не возникнет…

— Одно только плохо, — насупился Анатолий,разглядев огромный бар, оформленный в виде уменьшенной копии афинскогоАкрополя, — больно уж тут много всякого спиртного… как бы мне того… как быненароком не сорваться! Я уж сколько времени держусь, а тут боюсь не устоять…Главное, все такие напитки классные! Знаешь, как трудно будет воздержаться…

— Ну с этим мы быстро разберемся! — Маркизвыглянул в коридор и окликнул: — Эй, дядя Чирик, можно тебя на два слова?

Заинтересованный сантехник не заставил себя долго ждать. Онпоявился на пороге комнаты в окружении своего неповторимого профессиональногоаромата.

— Ну, в чем вопрос?

— Не вопрос, а предложение. Можешь взять на память онашей встрече все это богатство. — И Маркиз представил взору изумленногоМакаронова пару десятков разноцветных бутылок: коллекционного вина, дорогоговыдержанного французского коньяка, настоящего лиссабонского портвейна лучшихпроизводителей, двадцатилетнего односолодового виски, бельгийских ликеров…

— Я эти шампуни вообще-то не очень, — поморщилсядядя Чирик, — от них ничего хорошего, окромя отрыжки… мне бы чего попроще…беленькую или на худой конец портвешок… ну да ладно, коли задаром — так и быть,возьму… задаром, так отчего не взять… — И он оперативно переложилсодержимое бара в свой чемоданчик с инструментами. Половина бутылок туда невлезла, и дядя Чирик попихал их в допотопную авоську.

Пристроив старого приятеля на новую квартиру, Леня пошел посвоим делам. Собственно, дело у него было на данный момент одно — помочьАнатолию Зевако избавиться от смертельных неприятностей, а для этого следовалоразобраться в запутанном деле, куда Толька влез исключительно по собственнойглупости и легкомыслию.

Проработав в цирке несколько лет, Леня Марков приобрел многополезных навыков. Но важнее ловкости рук и умения не сдаваться в любой, самойнеприятной и неожиданной ситуации было чувство солидарности. Когда твоя жизньзависит от того, удержит ли напарник в зубах тонкий канат, на котором тывисишь, или сумеет ли помощник вовремя закрыть клетку с голодными львами, тыучишься доверять. Без доверия артист не сможет работать в цирке.

Анатолий доверился Лене, обратился к нему за помощью, а циркзаставил Маркиза твердо усвоить одну истину: брось все и помоги товарищу. И какможно быстрее. Так что следовало поспешить.

Немножко беспокоило Леню то, как посмотрит на делоЛола, — ведь Леня собирался работать даром, а Лола такого очень неодобряла. И вообще, она работать не любила, всегда норовила отлынивать ипритвориться беспомощной. Пока что Маркиз оставил свою боевую подругу в ванне сдушистой пеной. Она пила шампанское и подпевала арии Джильды из «Риголетто»,пытаясь таким способом залечить душевные раны от общения с шутником Анатолием.

Маркиз вошел в подъезд вслед за симпатичной девушкой стаксой на руках. Такса была не в духе и сердито тявкнула на Леню, когда онпослал ей одну из своих самых обворожительных улыбок. Девушка тоже была не вдухе и вообще его не заметила. Она прошла к лифту, Леня же притормозил возлестеклянной кабинки, в которой, как рыба в аквариуме, обитала консьержка.

Консьержка не обратила на него никакого внимания.

Это была энергичная особа пенсионного возраста с короткостриженными обесцвеченными волосами, в полосатом свитере домашней вязки,обтягивающем пышные формы, и в круглых очках, съехавших на кончик носа.

Она жила полной и разносторонней жизнью, подобно ЮлиюЦезарю, делая одновременно четыре важных и увлекательных дела: перед включеннымна полную громкость телевизором читала «желтую» бульварную газету, прихлебывалаиз большой фаянсовой кружки фруктовый чай и разговаривала по телефону. На столеперед ней, кроме стопки газет и журналов, лежали несколько детективов в яркихобложках и пакет с дешевыми конфетами.

По телевизору шла передача про торговлю живым товаром.

— Прошу прощения! — вежливо обратился Леня к стользанятой особе и постучал по стеклу согнутым пальцем. Та даже не повернулась вего сторону.

— Пардон, мадам! — повторил Леня значительногромче и снова постучал в стекло.

На этот раз его заметили, реакция консьержки была дажеслишком бурной. Она всем корпусом повернулась к посетителю, отвесила челюсть иокруглила глаза. Однако чай не расплескала и кружку поставила на стол вполнеаккуратно.

— Ой! — вскрикнула она неожиданно высокимголосом. — Как вы меня напугали!

— Прошу прощения, это не входило в мои планы! —ответил Леня, послав ей точно такую же обворожительную улыбку, как таксе минутуназад.

— Вы ваще кто? — От испуга консьержка мгновенноперешла к подозрительности. — Вы как сюда вошли? Я вам конкретно дверь неоткрывала!

— Пресса проникнет куда угодно! — отозвалсяМаркиз, продемонстрировав бдительной особе подходящее к случаю служебноеудостоверение. — Собственный корреспондент еженедельной газеты «Ужасы икошмары».

Название он прочел на той газете, которую перед егопоявлением читала консьержка.

— Да что вы говорите?

От подозрительности женщины не осталось и следа. Теперь еелицо выражало живейший интерес. Должно быть, она вообще отличалась быстрымисменами настроения.

— Это моя любимая газета! — сообщила она Лене икокетливо поправила бесцветные волосы. Тут же у нее снова произошла сменанастроения, и в глазах опять загорелась подозрительность. — А вы конкретнок кому? Конкретно с какой целью? Конкретно в какую квартиру?

— А я конкретно к вам! — сообщил ей Леня,продолжая лучезарно улыбаться.

— Да что вы? — Взгляд консьержки опять потеплел, иона придвинулась к стеклу. — А по какому конкретно вопросу?

— По вопросу убийства, — проговорил Леня,таинственно понизив голос. — Конкретно — по вопросу убийства МаргаритыМихайловны Окунь. Если вы владеете достоверной информацией, я запишу с вамиинтервью. Для первой полосы.

— И с фотографией? — Женщина плотояднооблизнулась.

— Непременно!

— Ой, только не причесана я… я же не знала, что такойслучай… — Консьержка высунулась в окошечко и громко зашептала: — Насчетинформации — это я не знаю, а только я вам всю правду скажу! Это он ее убил!

— Кто? — таким же громким, взволнованным шепотомосведомился Маркиз.

— Муж! — выпалила консьержка.

— Вы уверены? — Маркиз позволил себе добавить вголос крошечную дозу сомнения.

— Еще как!

— А откуда у вас эта уверенность?

— Поверьте мне, молодой человек! — Консьержкавыразительно подняла брови. — Уж я-то знаю жизнь! Я знаю людей! Убийца —всегда муж! Да вы просто любую передачу поглядите! Хоть ток-шоу, хоть сериалкакой-нибудь про криминал — первым делом подозревают мужа! Да вы хоть моегоВикентия возьмите, покойника! Ведь только и мечтал, как бы от меня избавиться!