Последний участок нашего пути проходил по коллектору под авеню Жана Жореса: то был длинный коридор из тесаного камня, широкий и в целом непримечательный. Посередине с грохотом несся поток нечистот шириной с однополосную дорогу. По словам Стива, мы находились в основной водоотводной системе: в ней собиралась почти вся сточная вода Парижа.

Теперь, после тридцати восьми часов под землей, мы почувствовали, что цель близка. Нам подобало бы ощущать триумф, облегчение, удовлетворение от проделанного пути, — но вместо этого мы спотыкались, чесали красные глаза; мы были изнурены и, я подозреваю, немного не в себе от подземных миазмов, которыми надышались за прошедшие часы и пройденные мили.

«Предлагаю пилить дальше на север Франции», — сказал Стив.

Спускаясь по скользкому козырьку, я чувствовал, что мои глаза закрываются. Я старался держаться как можно ближе к стене и сосредоточился на том, чтобы шагать вперед. Каждые несколько сотен футов мы проходили мимо второстепенных трубопроводов, на которых сверху были нанесены названия улиц. Мо шел впереди с картой и выкрикивал каждое из них, а также расстояние до нашей цели.

«Пятьсот метров!»

С каждым шагом шум воды становился сильнее, нечистоты переливались через край козырька и в конце концов достигли наших ботинок. Подземелье выпроваживало нас.

МЫ ВЫБРАЛИСЬ НА ПОВЕРХНОСТЬ недалеко от границы города; мир снаружи освещало яркое полуденное солнце. Взобравшись по лестнице, мы вшестером вылезли через люк у входа в турецкий ресторан. Мы были чумазые и грязные, наши волосы слиплись от нечистот и земли; от одежды, мокрой насквозь, страшно разило. При нашем появлении пешеходы на тротуаре останавливались и отпрыгивали в сторону, официант в ресторане уронил вилку и нож. Пожилая женщина в розовом свитере, опершись на ходунки, смотрела на нас во все глаза, широко раскрыв рот от удивления. И буквально на несколько секунд — пока Стив накрывал отверстие, из которого вылезла наша веселая компания, после чего мы побрели в близлежащий парк и откупорили бутылку шампанского в честь нашего возвращения, — так вот, буквально на несколько секунд все, кто увидел нас на улице, инстинктивно подались немного вперед, как бы желая заглянуть в открытый люк.

В апреле 1818 года житель Огайо по имени Джон Клив Симмс-младший объявил о своем намерении возглавить экспедицию к центру земли. Симмс, отставной капитан от инфантерии тридцати восьми лет, руководивший торговым филиалом в приграничном городке Сент-Луис, отправил открытое письмо в адрес пятисот известных общественных деятелей. Список включал конгрессменов, ученых и профессоров вузов, редакторов газет, директоров музеев, а также нескольких европейских правителей. «ВСЕМУ МИРУ, — сказано там. — Я объявляю, что Земля полая и обитаема внутри. Она состоит из нескольких твердых концентрических сфер, помещенных одна в другую»[29]. Внутренняя поверхность Земли, полагал он, населена загадочными, неизвестными формами жизни — не исключено, что неведомыми расами людей, — а добраться до нее возможно через огромные, круглые отверстия на Северном и Южном полюсах. «Берусь доказать истинность сего высказывания и готов исследовать внутренность Земли, если мне помогут в этом предприятии»[30].

Письмо заканчивалось следующим призывом:

«Прошу предоставить в мое распоряжение сто отважных спутников с экипировкой, дабы этой осенью отправиться в путь из Сибири на оленьих упряжках по морскому льду. Верю, что достигнем теплых краев и плодородных земель, изобилующих спелыми плодами и тучными животными (а возможно, и людьми)».

Заявление капитана было встречено молчанием: ни один богатый правитель не выступил в поддержку ни один «отважный спутник» не заявил о себе. Но Симмса это не остановило, и он отправился в лекционное турне, чтобы убедить слушателей пополнить ряды сторонников «новой теории Земли». В старом пыльном экипаже он путешествовал по приграничным городкам, переезжая из одного в другой. Перед входом в салуны и административные здания он раскладывал разнообразный реквизит, «подтверждающий» его гипотезу: железные опилки и магниты, вращающиеся тарелки с песком, деревянный глобус, открывающийся сверху и снизу. Он часами развлекал публику историями о неизведанных странах, что простираются где-то под нашими ногами.

Впрочем, на какое-то время Симмс снискал славу и любовь сограждан. Этот невысокий нервный человечек оказался ярким оратором. Публике нравились картины полой Земли, нарисованные капитаном: перед зрителем представал неизвестный новый мир, который предстояло исследовать и включить в состав растущего Союза американских штатов. Симмса называли «западным Ньютоном». Его известность росла, и истории о тайных пространствах внутри Земли стали печататься в газетах и журналах. Именно тогда общественность заинтересовалась научными основами гипотезы Симмса — и поняла, насколько смехотворны его идеи.

Опираясь на то, что планета Сатурн обладает концентрическими кольцами, капитан сделал вывод, что концентричность является исконным природным свойством космических объектов, а потому «все планеты и небесные тела должны быть полыми» и состоять из сфер, помещенных одна в другую. Симмса ославили как шарлатана. «Гипотезу высмеяли, назвав продуктом расстроенного воображения или частичного помешательства, — писал один историк. — Еще долгие годы она давала богатую пищу для насмешек».

Несмотря на провал гипотезы, капитан продолжал читать лекции, отправлять петиции в Конгресс и искать источники финансирования для экспедиции. В 1823 году он убедил российского канцлера, одного из князей Романовых, стать спонсором экспедиции внутрь земного шара, однако в последний момент князь смалодушничал и изменил свое решение. В 1829 году, во время лекционного турне по Канаде и Новой Англии, сорокавосьмилетний капитан заболел; он умер на заднем сиденье своего экипажа, который продолжал путь на запад. В конце жизни он слыл безумным: все считали, что он впустую потратил жизнь на сказки о подземных странах и разумных существах, обитающих внутри земного шара.

Однако после смерти Симмса истории об экзотических жизненных формах поразили воображение западного мира. Гипотеза нашла отражение в творчестве многочисленных писателей и художников. Одним из ее пропагандистов был Эдгар Аллан По, посвятивший этой теме повесть «Рукопись, найденная в бутылке» (MS. Found in a Bottle, 1833) и роман «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» (The Narrative of Arthur Gordon Pym of Nantucket, 1833) — о моряке, который путешествует внутри земного шара. Жюль Верн опирался на идею о полой Земле в своем романе «Путешествие к центру Земли» (Voyage au centre de la Terre, 1864): главный герой, профессор Лиденброк, через исландский вулкан спускается в потаенный мир, населенный древними рептилиями. Писатели Герберт Джордж Уэллс, Эдгар Райс Берроуз, создатель Тарзана (цикл романов, 1912–1936), Лаймен Фрэнк Баум, автор «Волшебника из страны Оз» (The Amazing Wizard of Oz, 1900), и многие другие обращались в своем творчестве к историям о подземных мирах. В последнем десятилетии XIX века только в США было опубликовано более сотни произведений, посвященных формам жизни, что обитают под поверхностью земли.