Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нам в другую сторону! А ресторан, к счастью, сегодня не работает. – Неутолимая любовь Стефано к еде часто раздражала Лолу, поскольку мешала сосредоточиться на работе. – А вот в монастырь Святой Клариссы нам заглянуть придется. По преданию, именно туда была отправлена девушка, влюбленная в конюха, и там же пострижена в монахини. – Лола заглянула в план замка, который успела открыть на экране телефона. – Кажется, это здесь…
Они вышли на панорамную террасу монастыря. Потревоженные чайки с возмущенными криками снялись с места и нехотя закружились под куполом.
– Иди сюда! – Лола потянула Стефано вниз по лестнице.
– Только на простор вышли, и опять в подвал! – проворчал тот, прилаживая камеру на плечо.
Пройдя два пролета, они оказались в полутемной комнате.
– Вот оно! Отправить девочку из богатой семьи в такой ужас!
– Я здесь ничего особенного не нахожу. Это же античный общественный туалет, я такие в Помпеях видел. Вот каменные скамейки с дырками одна за другой по периметру, вот… – Он осекся и уставился на изображение на стене. – А при чем здесь кресты около каждого сиденья, не пойму?
– Когда кто-то из монахинь этого ордена умирал, их тела приносили сюда и прислоняли к стене так, чтобы в отверстие стекала вся жидкость с усыхающих трупов, – назидательно проговорила Лола.
– Я о таком обряде первый раз слышу! – Стефано попятился к выходу.
– Сестры приходили сюда помолиться и сами заболевали в атмосфере смрада и гниения, – продолжала она.
– Но зачем все эти ужасы?!
– Ритуал подчеркивал бесполезность человеческой плоти как простого вместилища души.
– Ты так живо рассказываешь, что я даже запах разложения почувствовал!
– Нет никакого запаха, успокойся! Четыре века прошло. Здесь все вычищено давно, – утешила его Лола. – Я своими глазами хотела увидеть это помещение. Теперь понимаю, почему девушка не просто умерла, а, как говорят, сиганула в пучину.
– И парня за собой утащила, – добавил Стефано.
– Не совсем так. Ее любимый просто пропал в день ее смерти.
– Испарился, как Энцио!
– Во-первых, с этой башни никто не бросался. А во-вторых, Энцио, как я узнала, вовсе не был влюблен во Франческу, – возразила она.
– А вот это ты зря! Для зрителей надо подать все максимально приближенно к легенде. Ты видела монашку на стене, вот с этого и начинай, – убежденно посоветовал Стефано.
– Но я же не сказочница, а журналистка и ведущая криминальной программы, причем вполне серьезной! – Лола никак не хотела соглашаться.
– Лол, ты лучше меня знаешь, как можно преподнести материал, нигде не солгав, но лишний раз многозначительно промолчав. Народ все за тебя додумает и преувеличит так, что мало не покажется! Считаю, что упускать такой случай нельзя! – кипятился Стефано.
Наверху что-то грохнуло, и чайки снова взлетели, тяжело хлопая крыльями. Стефано и Лола одновременно вздрогнули и бегом бросились вверх по лестнице.
– Что это было? – задыхаясь, спросил оператор, выбежав на поверхность и беспрестанно оглядываясь.
– По звуку похоже на брошенный камень. – Лола закрутила головой.
Солнце било в высокие узкие окна, заходило через отверстие в куполе, кругом было светло и чисто. Лола выдохнула полной грудью, как будто и вправду надышалась смрада в подвальном помещении. Вот что творит с человеком самовнушение, когда заранее знаешь, какие нечеловеческие ритуалы проводились в этом зловещем месте!
– Наверное, птицы смахнули камень сверху. Видишь, там еще стену реставрируют, – успокаивающе проговорил Стефано, продолжая снимать.
Они вышли на воздух.
– Смотри, вон наша гостиница! Мне со стороны Искьи казалось, что она ближе. – Стефано подошел к самому краю.
– Кажется, где-то здесь я и увидела монашку. – Лола разглядывала неширокую стену. – Тут вполне можно стоять.
– Это так кажется. А если попробуешь, голова тут же закружится.
– Ну вот и попробуем! – Лола закинула ногу.
– Эй, даже не вздумай! – остановил ее Стефано. – Все же ясно: вот стена, вот земля. Следов никаких, но забраться можно.
– Дай мне руку, я все-таки залезу. Подержи меня за щиколотки, вот здесь. – Она встала на выступавший камень.
– Но зачем, Лол?! – Он схватил ее за руку.
В два приема Лола забралась наверх.
– За ноги держи! – Она медленно разгибалась.
Ветер взвился и налетел внезапно, дунул в затылок, набрасывая волосы на лицо. Лола раскрыла руки.
– Держи крепче!
Уходившая в море стена показалась совсем узкой, а ветер, окончательно осмелев, ударил в спину. «Вот черт! А ведь Стефано прав: здесь одной не устоять!» Она чувствовала руки оператора, крепко державшие ее у ступней.
Внизу билось темное, даже несмотря на ослепляющее солнце, море; горизонт закрывал высокий зеленый остров с гостиницами и домами, возвышающимися друг над другом; на площади все еще возились маленькие фигурки, очищая подход к магазинам и лавкам. «Интересно, кто-то из них меня видит? Надо бы потом узнать…»
Она медленно начала слезать.
– Ну, как ощущения? – полюбопытствовал Стефано, когда Лола была уже в безопасности.
– Даже не представляю, как здесь можно во время грозы находиться и не слететь вниз. Если бы ты не держал меня, я бы распрямиться не смогла, так осталась на четвереньках сидеть.
– Вывод?
– Человек, который залез сюда ночью во время дождя, был своего рода профессионалом, возможно, цирковым артистом. Другого на ум пока не приходит. Мистику я исключаю.
– А зря. – Стефано взял общий план острова.
– Опять ты за свое! – возмутилась Лола.
– Главный вопрос – зачем?!
– Мне почему-то кажется, что если мы разгадаем этот мотив, то поймем и все остальное, что здесь произошло, – подытожила она.
– А если это какой-то знак?
– Знак чего?
– Ну, для начала каких-то действий… Или подтверждения чего-нибудь…
– «Каких-то», «чего-нибудь»! – передразнила его Лола. – Чушь какая-то!
– Я просто размышляю вслух. Чем больше предположений мы накидаем, тем больше будет из чего выбирать, – не согласился Стефано.
– Ладно, давай возвращаться. Но спустимся другим путем.
Они обошли оливковый сад и, войдя в следующий туннель, зашагали вниз, обходя лужи и грязевые наносы.
– Все-таки не зря мы сходили! Я бы, не попробовав, не догадалась, что это так трудно. А если учесть стихию, которая бушевала вчера, то…
– Человек рисковал жизнью! – вставил Стефано.