– Можно поговорить с тобой? Выйдешь к нам? Или, может, мы зайдем?

Неужели они собирают сведения о пропаже Энцио? Или хотят взять у нее интервью как у главной героини торжества? Интуиция подсказывала, что к празднику это не имеет никакого отношения.

Приглядевшись, Франческа узнала в гостье журналистку с пятого канала, занимавшуюся криминальными расследованиями. Сердце глухо забилось, захотелось убежать и спрятаться.

– Я сейчас выйду! – Франческа изо всех сил пыталась сохранять спокойствие.

Вернувшись в дом, она тихо опустилась на стул.

«Что же делать?.. Отца рядом нет, и посоветоваться не с кем. Понятно, что они пришли поговорить об Энцио. Затаиться дома? Подождут-подождут и уйдут… Нет, правильнее будет повторить все, что я уже сказала полиции…»

Она одернула бежевый свитер, сменила домашние шлепанцы на короткие мягкие сапожки, быстро налила воды, сделала два глотка, остальное выплеснула на руки, провела ладонями по волнистым волосам и, сразу почувствовав себя увереннее, шагнула за дверь.

– Проходите в сад! – Франческа открыла калитку и подвела телевизионщиков к столу, стоявшему под гранатовым деревом, и расставленным после грозы стульям.

– Привет! – весело повторила журналистка.

– Привет! – как эхо, повторил мужчина, не отрываясь от камеры.

«Они даже не спрашивают разрешения на съемку! Или совсем меня за дурочку держат?.. Хотя… может, так и лучше, пусть расслабятся…» Франческу всегда злило, когда ее принимали за недалекого подростка.

Все расселись под деревом.

– Ну что, расскажешь нам о празднике? – Журналистка поставила сумку на край стола и открыла блокнот.

– О каком? – изобразила наивную мину Франческа.

– А что, их у вас тут много? – как показалось, с легким сарказмом парировала телеведущая.

– Самый главный – праздник Святой Анны, когда инсценируют пожар, случившийся когда-то очень давно в замке. Мой папа принимает участие в его подготовке, а потом всю ночь дежурит со своей командой на случай возгорания. Следующий – фестиваль неаполитанской песни, потом…

– Нас интересует праздник монашки, в котором ты принимала участие, – прервала ее разглагольствования Лола.

– А, ну да, конечно. – Франческа заметила, что журналистка начинает раздражаться. – Когда меня выбрали на роль монашки, я, конечно, обрадовалась. Между прочим, репетировала целую неделю, ведь совсем не просто по крепостной стене ходить!

– Ты действительно шла по стене замка или существует какая-то техническая хитрость? – напрямую спросила Лола. Она вспомнила свою недавнюю попытку просто подняться и распрямиться под порывами ветра, едва не подкосившего ее ноги и чуть не столкнувшего в море.

– По стене, конечно! – с гордостью заявила девушка. – Только под одеждой к талии мне прицепили лонжу для подстраховки. Также дежурили на всякий случай два полицейских. Да и место выбрали самое широкое.

– И где же оно находится?

– Если отсюда смотреть, то слева, с самого края.

«Однако монашку я видела справа, где стена сужается так, что даже стоять страшновато», – отметила про себя Лола.

– А мы в другую сторону ходили! – вдруг откликнулся Стефано.

– Потом об этом поговорим, – оборвала его Лола. – Итак, ты походила по стене, спустилась на дорогу, вышла на площадь и пригласила на танец Энцио. Ты сделала все, как было запланировано, или в чем-то сымпровизировала?

Этим вопросом Лола коснулась самого сердца Франчески, и оно гулко забилось в груди.

– Я могла выбрать любого… – Франческа постаралась скрыть волнение.

– Почему именно Энцио, можешь объяснить?

Ответ Франческа с отцом подготовили заранее, для полиции, поэтому девушка просто повторила то, о чем говорила прежде, стараясь при этом казаться естественной:

– Да это случайно получилось! Местных приглашать я не хотела, думала подойти к кому-то из туристов – мне на это намекали устроители праздника, но в итоге я постеснялась. Тут-то мне и попался на глаза Энцио: он сидел рядом за столиком. Я вспомнила, что он хоть и родился здесь и школу окончил, но живет в Риме и стал совсем чужим. Так что вроде как и не совсем местный…

– Вы с ним потанцевали и ушли вместе, так? Насколько я знаю, после этого его больше никто не видел. – Лола утвердительно произнесла эту фразу и намеренно сделала продолжительную паузу. Создавалось ощущение, что она ждет, чтобы Франческа все рассказала сама.

«Ну и хитрющая эта журналистка! А уставилась как! Как будто и впрямь допрос мне учиняет, а не интервью берет!»

– Вы прошли по набережной, свернули в ближайший переулок и направились к лимонному саду. Я права?

«Она действительно что-то знает! – Франческа запаниковала. – Откуда ей известно о том, что мы через сад проходили?!»

– Ну да… вроде… – Она не выдержала пристального взгляда Лолы и опустила глаза.

«Боже, идет съемка! А на крупных планах обычно так заметно, когда человек что-то недоговаривает!» Сама Франческа часто угадывала, когда кто-то говорил неправду в репортажах этой журналистки.

– Пересекли сад, вышли к церкви и…

Франческа еле владела собой. «Откуда она все знает? Откуда?! А что, если ей рассказал кто-то из… Нет, не может быть!»

– …направились к кладбищу, – продолжала Лола. – И там, между кладбищем и церковью, что-то произошло… Что? – Лола впилась глазами в девушку.

«Собаки!.. – вдруг осенило Франческу. – Грация говорила, что полиция привезла ищеек, и они до грозы успели взять след. Ну конечно! А журналистка просто пронюхала об этом, или в полиции сказали! А может, сама видела, как работали ищейки».

– С Энцио я только по саду прогулялась, а потом домой пошла, – решила наивным голоском ответить девушка.

– Одна? – не сдавалась Лола.

– Да. Он прилично выпил, поэтому даже провожать меня не пошел. Если бы я знала об этом заранее, на танец его не пригласила бы.

Профессиональный нюх подсказывал Лоле, что она нащупала какую-то болезненную для Франчески точку, потому что девушка сначала дрогнула и заволновалась, но теперь ее речь снова стала сдержанной и спокойной.

– А дома ты одна была? – Лолу не оставляла уверенность, что от нее что-то скрывают.

– Нет, с папой. Он как раз с работы вернулся.

Лола переглянулась со Стефано.

– Хорошо, спасибо тебе. Смотри наш репортаж по розыску Энцио! Там будет и это интервью.

По опыту Лола знала, что молодые девушки шли на многое, чтобы только оказаться на экране телевизора, но Франческа не проявила ни малейшего интереса, и закономерный вопрос, который Лола готовилась услышать: «А когда будет эфир?», так и не был задан.