Потребовалось четверть века, чтобы приступить к промышленной разработке богатейшего месторождения. Как ни парадоксально, главным препятствием стало не отсутствие капитала или инфраструктуры, а предрассудки местных жителей. Они наотрез отказывались наниматься на работу, свято веря, что в реке Луаншья, протекавшей через медные залежи, живет огромный многоголовый змей по имени Сангуни. Каждый несчастный случай на шахте, каждая смерть от малярии в глазах африканцев были проявлением магической силы легендарного чудища.

Помогли случай и трезвый расчет. В Ндолу после долгого отсутствия заехал англичанин, женатый на дочке местного вождя. Нетривиальный, между прочим, случай. В отличие от португальцев и, в определенной степени, французов, британские колонизаторы брезговали близко общаться с местными женщинами, строго блюдя статус «белого человека». С помощью зятя вождя администрация организовала красочную церемонию изгнания духа Сангуни. В ней приняли участие верховный вождь племени ламба, вожди многих других племен. Население призадумалось, но до конца недоверие побороть не удалось. Церемонию почтили присутствием представители разных племен, и каждый взывал к собственным предкам, с сомнением качали головами люди. Кто знает, может, некоторые из них в прошлом враждовали друг с другом. А если так, то жди новых неприятностей.

Сангуни все же удалось победить. Только не заклинаниями, а с помощью науки. Англичане провели крупные земляные работы, выпрямили извилистое русло реки Луаншья, понизили уровень воды, осушили заводи и болотца, лишили комаров удобных мест размножения и искоренили малярию.

– Вот теперь понятно, – смекнули африканцы. – На мелководье Сангуни стало неуютно, и он уполз из Луаншьи в другую реку, поглубже.

23 октября 1931 года состоялась первая плавка меди, добытой на шахте «Чалая антилопа». Романтическое название шахта сохранила вплоть до независимости. В 1964 году ее переименовали в «Луаншья», и к тому времени она дала уже больше двух миллионов тонн меди. Слово «мукуба» («медь») и поныне остается синонимом богатства. Про обеспеченного человека англичане говорят: «Он родился с серебряной ложкой во рту». Замбийцы же скажут: «Он родился с медной ложкой».

В лучшие годы компания «Замбия консолидэйтед коппер майнз» выплавляла свыше 700 000 тонн металла в год, большую часть которого закупала Япония. В ней трудились больше 50 000 человек, медь обеспечивала стране почти все валютные поступления. Благодаря горнорудному гиганту, в Медном поясе действовали лучшие клиники, играли сильнейшие футбольные клубы. Последнее обстоятельство – очень важный показатель, ведь футбол – спорт номер один. Самозабвение, с которым все замбийцы, включая женщин, детей и стариков, болеют за своих любимцев, в нашей стране выдержит сравнение только с эмоциями самых преданных фанатов «Спартака».

Вслед за «Чалой антилопой» возникли новые шахты. Вокруг них росли поселки с каменными домами, больницами, школами, стадионами, пабами. Крестьяне, соблазненные рассказами соплеменников о красивой и легкой городской жизни, тысячами стекались к шахтам.

Жизнь африканского горняка контролировалась колоколом, как у нас когда-то заводским гудком. По колокольному удару он начинал работу, по удару уходил на обед, состоявший из грубой лепешки и какао, по удару возвращался в забой, по удару завершал смену. Любителей особенно сладко спать по утрам будили специальные часовые чанга-чанга. Они обходили поселки, яростно колошматя по пустым кастрюлям.

Другого способа начинать смену вовремя в ту пору не было. Африканцы не могли позволить себе дорогостоящие будильники. Но уже в конце 1940-х годов у некоторых из них завелись первые радиоприемники. Да еще какие!

После Второй мировой войны в Северной Родезии появился энтузиаст-радиолюбитель Гарри Франклин. Человек наблюдательный и деятельный, он быстро смекнул, какие широчайшие возможности открываются перед радио в Африке, где устный фольклор издревле заменяет литературу, а передаваемые из поколения в поколение предания – исторические хроники.

Радиоволны дают африканцам возможность узнать последние новости в стране и мире, расслабиться под любимую румбу или регги. Когда заходишь в африканский квартал, в любую, самую отдаленную деревню, где до сих пор пищу готовят на кострах, а электричества нет и в помине, каждый раз убеждаешься: радио прилежно слушают и там.

Так обстоит дело сейчас. А тогда в колонии влачила жалкое существование одна-единственная радиостанция. Она работала пару часов в сутки, передавая сухие официальные сводки, а располагалась в здании аэропорта. Чтобы шум моторов не заглушал голос диктора, комнату, оборудованную под студию, задрапировали ватными одеялами.

Франклин предложил создать специальную радиостанцию для коренных жителей, которая вещала бы на их родных языках. Власти колонии, покоренные его логикой, красноречием и знанием местных реалий, согласились, решив, что так им станет легче доводить до сведения населения приказы и распоряжения. И все бы хорошо – говорящие и поющие волшебные ящики мгновенно завоевали фантастическую популярность среди чернокожих жителей – да только приемники оказались им не по карману. Они стоили почти полсотни фунтов стерлингов, то есть тысячу фунтов на современные деньги. Откуда такая сумма у африканца, если только он не сынок верховного вождя?

Колониальная администрация пошла было по пути, проторенному советской властью. В христианских миссиях, дворцах вождей, домах деревенских старост оборудовали радиоточки. По вечерам вокруг громкоговорителей собирались толпы. Люди часами, затаив дыхание, слушали голоса, которые, казалось, нисходили с неба.

Но по-настоящему массового и постоянного слушателя так не завоюешь. Несколько лет Франклин вел бурную, но безуспешную переписку с радиозаводами, добиваясь от них снижения цен и предлагая способы экономии. Помог случай. В отпуске Гарри встретил в Англии старого приятеля, ставшего совладельцем компании по производству батареек. Узнав о проблеме, тот обещал подумать.

Несколько дней спустя Франклина пригласили на завод. Там ему показали целых две действующих дешевых модели радиоприемника! Одна была квадратной. Другая – круглой.

Гарри выбрал круглую. Такую труднее разбить, если ненароком уронишь, пояснил он приятелю. Тот в ответ хмыкнул и поинтересовался, из чего изготовлен экземпляр.

– Похоже на кастрюлю, только без ручек, – неуверенно предположил Гарри.

И… попал в точку. Выполняя социальный заказ из Африки, его друг для круглой модели использовал алюминиевую кастрюлю (благо фабрика по их производству стояла на той же улице), а для квадратной – жестяную коробку из-под печенья. Однако истинной гордостью изобретателя была батарея – большая, тяжелая, рассчитанная на сотни часов работы. И самое главное: несмотря на объем и вес, цена народного радио составила всего пять фунтов.

Окрашенные в синий цвет, дешевые «радиокастрюли» быстро завоевали сердца чернокожих подданных Британской короны. Конечно, с наступлением эры транзисторов алюминиевые мастодонты канули в лету. Но и сейчас радио на батарейках прочно удерживает позиции среди предметов первой необходимости африканца.