— Ана, так нельзя, — укорила комендант. — Слушай внимательно, Макс. Поддержки Форта не будет, вся информация устная или из документов. Шогар — постиндустриальная планета, населённая генетически модифицированными существами милейшей внешности и безжалостной натуры. Как следует из данных Инсеков, более тысячи лет назад обитатели Шогара видоизменили свои тела и отказались от технологий и дальнейшего развития. Они обладают биологической волновой информационной сетью, напоминающей наши Гнёзда и Форты. Интереса к пришельцам не испытывают, но очень любят убивать и мучать. Это их забавляет. Кстати, бедность биосферы объясняется просто — лавли уничтожили все живые формы, кроме минимума, необходимого для существования биоценоза. У них нет страха смерти, вероятнее всего, по причине переноса сознания из одной особи в другую. Они знают, что тотальный геноцид запрещён Высшими, а гибель нескольких процентов популяции их не пугает. Единственный интересующий их товар — музыка. Спутники на стационарной орбите стимулируют продукцию кристаллов, которые скупают Продавцы. По соглашению с Продавцами, у нас право отбора смыслов для Инсеков, остальное торгаши продают любителям горяченького.

Она замолчала. Потом вновь заговорила.

— Вот и всё, если кратко. Мы находимся в центре большего обитаемого материка, на втором гарнизон был уничтожен, и его решили не восстанавливать. Забираем у Продавцов товар и отправляем Инсекам. Иногда происходят стычки. Лавли стараются убить нас, мы убиваем их.

— Позволишь выйти за периметр? — спросил Ана.

— Не в моей власти запрещать, — Сэм качнула головой. — Но мне жалко морфа. Он необычен, и лавли могут им заинтересоваться.

Мне показалось, что Ана на миг заколебался.

— Это будет небольшая вылазка. Морфу полезно увидеть этот народ.

— Как угодно, — сказала комендант. — Час назад к Продавцу на северо-востоке пошёл патруль за товаром. Можете попробовать их нагнать. В любом случае, идти по следам будет безопаснее.

Природа тут была райская.

Мы вышли за частокол, у которого дежурили стражи и старшие стражи, все с оружием. Видимо, строить какие-то современные заграждения тоже означало «обострять без необходимости».

Что внутри ограды, что за ней лес был зелёным, тихим и удобным. Да, слово «удобный» напрашивалось: деревья не загораживали небо, но давали лёгкую тень, никаких колючих кустарников, даже кочек не наблюдалось, словно поверхность вначале выровняли бульдозером, потом в живописном беспорядке посадили деревья и настлали искусственный газон.

— Они что, переделали планету, прежде чем отказаться от технологий? — спросил я.

— Молодец, — похвалил Ана. — Именно так они и сделали. Здесь очень упрощённая, но при этом крайне устойчивая экология. Русла рек стабильны, землетрясений нет, ураганы только над морями. Дожди идут в меру, снег как по расписанию. Самый минимум биологических видов, но все состоят в симбиозе. Новое дерево не вырастет, пока не упадёт старое. Сухостой и опавшие листья быстро уничтожают насекомые и бактерии.

— Листья опадают? — зачем-то спросил я.

— О, тут очень красиво осенью… — Ана шёл впереди, держа в руках универсальный карабин. — Красные, жёлтые, оранжевые листья на зелёной траве, а когда их ещё припорошит снегом… Они старались.

— Как можно обладать такой силой и отказаться от развития?

— Тебе правда интересно? — поинтересовался Ана после паузы.

— Конечно.

— Мало кому из стражи интересно то, что выходит за рамки повседневных обязанностей, — сказал Ана. — Да, они были сильные. В масштабах своего мира. Тут есть руины, ещё увидишь… А потом, вероятно, они узнали про то, что происходит в Галактике. Может быть, у них были космические полёты, может быть, к ним кто-то прилетел, может быть, какие-то дистанционные методы исследования космоса. Но они поняли, как всё устроено. Вероятно, трезво рассчитали свои силы. Противостоять Прежним, Инсекам или кому-то из конкурентов лавли не могли. Жить веками и тысячелетиями в качестве колонии, поставляя смыслы более развитым видам — не захотели. Некоторые цивилизации в такой ситуации уничтожают себя. Они придумали свой путь, стали максимально бесполезными и неуязвимыми.

— Но из них всё-таки доят смыслы, — заметил я.

— О да! Не так много, как могли бы, но… Лавли не сумели до конца побороть свою любовь к эстетике. Музыка их чарует, они готовы отдавать за неё кристаллы. А может быть… — Ана горько рассмеялся. — Может быть, они не хотят потерять возможность нас убивать. Умеренно, время от времени, чтобы мы не ушли с планеты. Очень тонко чувствуют баланс интересов. Однажды перебили половину гарнизона, встал вопрос о полной эвакуации. Так нападения сразу прекратились, зато кристаллы потекли рекой…

Ана остановился у ручейка, нагнулся, жадно напился, сложив широкую ладонь ковшиком и быстро черпая воду. Предложил:

— Попробуй. Тут очень вкусная вода. И это совершенно безопасно, бактерий и паразитов нет. Честно говоря, эта вода даже лечит.

Я присел, попробовал. Вода была хрустально-прозрачная, мягкая, прохладная. Ручей — неглубокий, неожиданно быстрый, дно выстилали опавшие листья, сквозь которые проглядывал жёлтый песок. Очень фотогеничный ручей, хоть на картинку.

— Очень вкусно, — сказал я. — Как в книжках про эльфийские леса.

— Да, их часто сравнивают с эльфами, — согласился Ана.

Мы двинулись дальше. Ана не пользовался компасом, на траве никаких следов тоже не было, но он то ли обладал превосходным чувством направления, то ли часто тут бывал.

— Идти примерно час, — сообщил он. — Патруль не догоним, но наши задержатся у Продавца.

— Продавцов не убивают? — спросил я.

— Один раз убили. Но это трудно, неинтересно, и у Продавцов свои методы наказания. Они продали лавли незаконченные музыкальные фрагменты и закрылись на несколько месяцев. Знаешь, как противно, если хорошая музыка обрывается посреди ноты? Говнюки с ума сходили, пока Продавцы не вернулись…

Он вдруг резко остановился.

Я тоже замер, положил руку на рипер.

— Жди, — сказал Ана.

Я ждал. От Аны буквально веяло напряжением, я даже ощутил лёгкий пряный запах пота.

— Никого… — прошептал я.

Ана не ответил и не тронулся с места. Секунда убегала за секундой, мы продолжали стоять.

Потом раздался тонкий мелодичный смех.

Из-за дерева метрах в десяти перед нами вышла девушка.

Я чуть не поперхнулся от неожиданности. Казалось, там и спрятаться-то негде…

Девушка была юная, милая и нагая. Взгляд отмечал какие-то неправильности, что-то несвойственное людям — отдельные чёрточки лица, вроде непривычного разреза глаз и формы ушей, очень тонкие пальцы и длинные кисти рук. Но, в общем-то, она выглядела как человек, как девчонка лет шестнадцати-семнадцати, светловолосая и белокожая.