Одна мысль теперь билась в голове: а не подписала ли онасама себе смертный приговор, открыв похитителям, что совершенно бесполезна дляних и надо начинать опасную игру с самого начала?

Она не помнила, как забылась в слезах, не знала, сколькоспала. Проснулась внезапно – показалось, что-то больно ударило по глазам. Веки,чудилось, были залиты раскаленным металлом, их было даже страшно поднять. Черезнесколько мгновений ужаса Александра сообразила, что это не металл, а яркийсвет. Отвернулась, кое-как разлепила веки, проморгалась.

Все правильно: знакомая переноска, знакомые фигуры. Опятьпришли с очередным дурацким обращением к «дорогим»? Значит, «электрик» никомуничего не сказал…

Александра лежала на боку, чувствуя, как слезы медленновытекают из глаз и жгут щеку. Бесполезно. Все бесполезно! Она умрет здесь, иникто никогда не узнает… А может быть, они пришли именно затем, чтобы убитьее?!

Села рывком, прижала к груди руки… именно руки, а не однуруку! Ее оковы были сняты, и Александра заметалась глазами по неразличимым вполутьме лицам, ловя каждое движение своих мучителей, не зная, бояться илинадеяться.

– Вставай, – мрачно сказал «человек со шрамом». – Пошли.

– Ку-да? – испуганно выдохнула Александра, послушновскакивая и нервно тиская куртку.

– Тебе есть разница, да? – хмыкнул «человек со шрамом». –Ну, топай!

Александра несколько раз попыталась сунуться в рукава, нобесполезно – слишком руки тряслись. Тогда она просто накинула куртку на плечи ис готовностью шагнула вперед.

– Погоди-ка, – пробурчал «оператор», с треском разматываяпластырь. – Ишь, понеслась сломя голову!

Лицо у Александры было мокрое от слез, пластырь прилипалплохо. Но вот наконец болезненная процедура была закончена, и «оператор»,обмотав еще и запястья и придерживая под локоть, повлек ее из комнаты.

– А на посошок? – раздался негромкий голос «электрика».

Кто-то вцепился Александре в волосы, больно рванул так, чтоголова ее запрокинулась, и в то же время к губам приткнулся край стакана иликружки, издающий резкий водочный запах.

Она стиснула рот, с отвращением мотнула головой, однако заволосы снова рванули – раздраженно, яростно.

– Пей! – рявкнул «человек со шрамом». – А то…

Александра разомкнула губы, глотнула, но тотчас спазмстиснул горло и остальная водка пролилась на грудь.

– Ну, чем добру пропадать… – усмехнулся «человек со шрамом»,и Александра почувствовала, что ей на свитер щедро льют пахнущую спиртомжидкость.

«Они что, экономят воду и умываются спиртом?» – мелькнуламысль, и от этой нелепости ее вдруг затрясло в приступе нервического хихиканья.

– Ну, вот мы и повеселели, – усмехнулся «оператор». –Ладненько, тогда пошли дальше.

Через несколько шагов начались ступеньки. Выводят изподвала, что ли? Голова слабо кружилась, и Александра была занята только тем,чтобы удержаться на ногах, и тем не менее внезапно споткнулась, когда еепотрясла мысль: а если ее пристрелят на улице, забросают прелой листвой, потомснежком присыплет, ну а весной… Однако ее уже погладило по лицу сырым ветром,она уже успела глотнуть чистого воздуха, с ужасом оценив, в какой духоте исмраде находилась все это время, и ноги сами понесли, понесли ее наверх, покачто-то не захрустело вокруг, не разразилось невыносимой свежестью и прохладой.

– Снег! – шепнула Александра.

– Да уж, понасыпало, – проворчал рядом «оператор», потомзаставил Александру сделать еще несколько шагов и помог сесть в машину.

Она с ненавистью вдыхала острый бензиновый запах. Сразузатошнило, и все время, пока длился путь, Александра с трудом подавляла спазмыв желудке. Это заглушило страх перед неизвестностью.

У нее создалось впечатление, что на заднем сиденье она сидитодна. Поводила туда-сюда связанными руками и в самом деле ни на кого ненаткнулась.

– Тихо сиди! – рявкнул «оператор», очевидно бывший заводителя, и Александра забилась в уголок, склонила голову, начала шарить языкоми зубами по запястьям, пытаясь подцепить уголок пластыря и освободиться отнего. Нескоро, но все-таки ей это удалось сделать, однако водитель, видно,почуял неладное, потому что вдруг прикрикнул:

– Передвинься на середину, руки вытяни вперед! И сиди тихо,если не хочешь, чтоб я тебя пристрелил! Дура, вот же дура!

Александра послушалась. Сидела, напрягшись, чутковслушиваясь в малейший шум. За окнами слышалось движение транспорта, звенелтрамвай.

«Куда меня везут? Зачем? Неужели отпустят?»

Она боялась верить, она даже дышать боялась!

Вдруг автомобиль притормозил, а потом и остановился.

– Дай-ка руки, да не дергайся, а то порежу! – послышалсяголос, а вслед за тем что-то острое чиркнуло по пластырю на запястьях.

– Так, – удовлетворенно пробормотал «оператор». – Теперьподвинься направо и протяни руку.

Александра повиновалась, зашарила дрожащими пальцами потисненой коже с какими-то металлическими выступами. Да ведь это дверцаавтомобиля! А выступы – ручки!

Мгновенно потеряв голову, она с силой нажала на первуюпопавшуюся, рванулась навстречу ветру, свежему воздуху и то же мгновениевылетела вон из машины, повинуясь мощному толчку в спину. Упала на землю,вернее, в снег лицом, услышала, как сзади взревел мотор, а потом шум его затих.

Вскочив на четвереньки, Александра слепо поползла куда-то,упала, приподнялась, нашаривая склейку пластыря на затылке, и принялась срыватьего с головы, вырывая волосы, но боли она почему-то не чувствовала. И вотнаконец-то пластырь слетел с лица, она увидела огромный, невероятно белый, весьусыпанный снегом двор, отчетливый след автомобильного протектора, но самамашина уже скрылась.

Александра растерянно огляделась.

Двор был пуст. Около мусорных баков возилась кошка. Поднялаугольно-черную голову, уставилась на Александру раздраженными зелеными глазами.

Господи, как далеко, как отчетливо, как живо все было видно!

Слезы наплывали, мешали смотреть. Александра смахнула их – ивдруг поняла, где находится.

Это был тот самый двор дома Золотовых, откуда ее похитилинесколько дней назад.

* * *