- Вот он!

Я оставил его слова без внимания, изучая старика в черно-серебряном. Роскошная седая борода, черные проницательные глаза, крупный семитский нос, но в углах губ притаилась насмешка над всем и всеми... Помесь библейского пророка с отощавшим Фальстафом. А он, в свою очередь, разглядывал нас - недолго. Потом он заговорил:

- Изя? А что Изя? Все ходят и просят - Изя, сделай то, сделай се... Вы считаете, Изя - пророк Авраам и может все, что его просят? А я всего старик. Вы пришли от Хромого, и значит, опять будете просить...

Ого, вот это номер - выговор классический, самый настоящий одесский. Как у него еще акцент сохранился?.. И фразу свою он выпалил прямо-таки в пулеметном темпе, от чего мои товарищи совсем ошалели. Ну, уж "там"-то я в Одессе побывать ухитрился, причем не раз...

Наконец Старый вымолвил:

- Изя, нас прислал Хромой. Он сказал, что ты можешь показать вход в Цитадель.

- Ой-ей, это он вам так сказал? Кто ж не знает входа в Цитадель, когда он находится на самой главной площади Столицы, так зачем же для этого лезть под землю и меня беспокоить?

Мы все, как по команде, посмотрели на Малыша, но тот понял, что его блатняцкие замашки здесь не помогут, и тоже молчал. Так, похоже, пускать в ход актерские способности придется мне.

- Послушайте, Изя, мы с вами деловые люди, так не будем размазывать кашу по столу и размахивать руками, как пьяные биндюжники. Будем уже говорить, как деловые люди. Мы хотим попасть в цитадель и готовы за это заплатить.

Глаза старика сузились, он усмехнулся - едва заметно:

- Да вы, молодой человек, кажется бывали в Одессе? Только не говорите мне, что вы там родились и жили... А не приходилось ли вам встречать там такого Яшу Хейфеца, пианиста?

Да, его на кривой не объедешь... Меня, впрочем, тоже.

- Может и встречал, только не знал, что это он... Изя, мы с вами вполне можем найти общих знакомых, только сейчас нет на это времени - нам необходимо попасть в подвалы цитадели.

- Какой торопливый юноша... Могли бы выкроить минутку, чтоб поболтать со стариком. Сколько вам пришлось заплатить, чтоб попасть сюда? - неожиданно осведомился он. Я покосился на Малыша, тот сообщил:

- Один золотой.

- Да, вы умеете жить. Но так для чего ж вы так торопитесь умереть? Соваться в пасть Секретникам - верная смерть, поверьте старому человеку. Так зачем же вам, деловые люди, это надо? Не отвечайте, - протестующе вскинул он руку, - я сам могу вам сказать: вашего товарища сцапали Секрктники, - иллюстрация жестом, - и вы боитесь, что он вас заложит. Так я вам скажу, напрасно вы боитесь, он вас уже заложил, Секретники даром хлеб не едят. А вам, если вы останетесь здесь, , ничего не грозит, вы крепкие молодые люди, бойцы - так без хлеба вы не останетесь.

Странно, он не хочет даже платы... Наверно, вполне понятное человеческое желание - придержать у себя земляка...

- Спасибо за предложение, Изя, но тем не менее нам надо попасть в цитадель.

- Так надо, что вы не боитесь подставить шеи под оригинальный галстук?- изящный жест маленькой бледной руки вокруг шеи.

- Именно так, к сожалению.

- Так почему б вам не пойти и не сдаться Секретникам?

- Понимаете, Изя, мы рассчитываем выйти оттуда живыми.

Старик на долю секунды изумленно вскинул брови, потом словно преобразился.

- Хорошо. Если вам так не терпится подставить головы под петлю, кто я такой, чтобы вам мешать? Я всего старик... Но вы упоминали, что готовы заплатить за это удовольствие. Итак, сколько?

Я посмотрел на Малыша - как-никак, роль коммерческого директора выполняет именно он, - тот некоторое время соображал, потом произнес:

- Ну... Я полагаю, мы будем в состоянии заплатить тридцать золотых.

Изя насмешливо присвистнул и откинулся к стене. Нет, мне так продолжать торг не нравится... Малышу, вероятно, тоже:

- Назови свою цену.

Изя невозмутимо сообщил:

- Моя цена - сто золотых.

Малыш со стуком захлопнул рот, Роджер гулко сглотнул слюну. Я тоже ошарашенно заткнулся. Сотня золотых - сумма громадная. Для сравнения, лошадь в Столице можно купить за двадцать, причем породистую.

Малыш опомнился первым:

- Сорок.

Изя в упор смотрел на меня:

- Вы, молодой человек, только пять минут назад уверяли с пеной у рта, что вам смерть как надо в цитадель, а сейчас торгуетесь, как на Привозе. Моя цена - сотня золотых, и ни рыбешкой меньше. За ваше неуемное желание это не сумма.

- Слушайте, Изя, за такие деньги я сам пророю ход отсюда до цитадели.

- Начинайте, я заплачу.

Я снова заткнулся. Какое там - мелкий хищник! Акула. Никакой он не Фальстаф, а самый настоящий сатана, деловой и предприимчивый адский администратор.

Наконец Малыш медленно произнес:

- Если мы отдадим шестьдесят, все, что у нас останется, это оружие, а без него нам внутри делать нечего.

- Это ваше дело. Еще раз повторяю: моя цена - сотня золотых, а если вас не устраивает, попытайте счастья в другом месте.

- Послушай, это ж выгодная сделка,- попытался урезонить его Старый.- Всего за шестьдесят золотых и делать ничего не придется, и получить цитадель на разграбление.

Изя все так же усмехался:

- Разграбление цитадели, когда там полно Секретников - вы считаете, что это весело?

- Да, но делать-то ничего не придется,- продолжал настаивать Малыш.- Только дорогу показать.

Изя снова повернулся ко мне:

- Послушайте, молодой человек, объясните вашему другу, что я могу получить ваши деньги, не показывая никакой дороги.

- Хромой будет недоволен,- подал голос Роджер, Изя только плечами пожал:

- В результате сделки всегда кто-то недоволен... Если вы выйдете отсюда вперед ногами, Хромой поймет только, что сделка не состоялась, и будет требовать свой долг по другим статьям.

Вот оно даже как... Предположим, разобрались мы с Изей и его телохранителями, которые, кстати, придвинулись поближе, явно не понимая, как это мы, дерзнув с паханом торговаться, еще живы. Так вряд ли нам удастся пробиться через остальных и выбраться отсюда, а главное - в Цитадель мы не попадаем...

И тут я решился:

- Послушайте, Изя, тот человек, которого мы хотим вытащить оттуда, он... Он тоже был в Одессе.

Изя некоторое время смотрел на меня, потом неожиданно резко приказал:

- Выйдите отсюда. Все, кроме Чародея.

Малыш подпихнул меня локтем и вопросительно посмотрел, я негромко бросил ему:

- Иди.