— Да это все ерунда, скорее всего, — неуверенно пробормотала Летова. — После твоих баек я со своей проблемой как дура буду выглядеть.

— Ой, прекрати. Выглядеть как дура — это твое обычное состояние. — Алина Рябкина не удержалась от маленькой мести. — Ладно, выкладывай уже. А то мои орлы скоро прилетят, не поговоришь толком.

Летова кратко поведала ей о недавнем анонимном звонке и несостоявшемся наезде и по скептическому выражению лица подруги поняла, что беда ее не стоит и выеденного яйца.

— Нет, ты не думай, что я несерьезно настроена, — объяснила ей Рябкина. — Но просто пока зацепиться особо не за что. Тебе разве первый раз звонят идиоты?

— Бывало, конечно, — вынужденно согласилась Марина.

— И кулаками трясли, когда ты отказывала очередной бездарности, да?

— Угу.

— Но дальше сотрясания воздуха дело не шло?

— Не шло, — снова согласилась Летова.

— Давай так. В следующий раз, когда (и если) этот аноним позвонит, сразу же включи диктофон, договорились? Если он в открытую станет тебе угрожать, тогда начнем суетиться. Ты, главное, не переживай. Я вообще не понимаю, чего ты так завелась. Это я тебя обычно накручиваю, а не наоборот.

— Сама не знаю, — уныло проговорила Марина. — Неделя нервозная: сначала не могли подобрать фото на обложку, потом группу одну… — Она осеклась, увидев взгляд подруги. Та смотрела на нее так, как узник Бухенвальда мог бы смотреть на шеф‑повара, отбраковывающего форель.

— Ладно, затыкаюсь, — Летова встала. — Куда нам, плебсу, до ваших великих дел…

— Вот за что я тебя уважаю, подруга, так это за адекватную самооценку, — Рябкина рассмеялась и поцеловала ее в щеку. — Спасибо, что зашла. Я хоть дух перевела, а то совсем закопалась с этой работой.

Уже давно стемнело, комната тонула в сумраке, который в крупном городе никогда не бывает абсолютным. Марина сидела на диване и потягивала из бокала вино, глядя в окно. Торговый центр переливался огнями, на стоянке бесконечно парковались и отъезжали автомобили, и эта однообразная монотонная суета успокаивала. Когда Марина только купила квартиру, она первое время могла подолгу сидеть вот так у окна, медитировать, предаваясь собственным мыслям.

Но сейчас ее голову занимал лишь один вопрос: как добиться согласия «Waterfall» на выступление в сочинском клубе? Очень хотелось дать возможность ребятам из «Арктики» немного заработать и почувствовать вкус выступлений перед большой аудиторией. Рано или поздно она придумает, как издать их альбом, и у них наверняка найдутся поклонники, но до того момента может пройти много времени. А Марина отлично знала, как время способно убить любой энтузиазм. Сколько талантливых людей бросали творчество, не получив хоть каплю одобрения и поддержки! Тяжело выворачиваться наизнанку и понимать, что это никому не нужно.

Летова отставила бокал с вином на журнальный столик и взяла мобильный. Продюсирует «Waterfall» жена солиста, Марина Крестовская. Договариваться нужно с ней — и это самое противное. Странная дамочка. Летова пересекалась с ней несколько раз, и с каждым разом неприятное впечатление лишь усиливалось.

Летова понятия не имела, с чем оно связано. Крестовская вела себя профессионально, хорошо управляла делами группы. В фанатской среде говорили, что это именно она однажды убедила Илью всерьез заняться музыкой и собрать коллектив. Она же добилась того, что новоявленную группу записал один из крупнейших российских рекорд‑лейблов. В деловом плане упрекнуть ее было не в чем. Неприятие шло на эмоциональном уровне. Каждый раз, когда Летова видела Крестовскую в окружении парней из «Waterfall», создавалось впечатление, что эта дама — вежливая, даже отрешенная — запросто перережет тебе горло, если посчитает это полезным для группы и особенно для ее солиста. В том, как она смотрела на мужа, сквозило что‑то нездоровое.

«Чего только не нафантазируешь о другом человеке, лишь бы избежать неприятного разговора! — упрекнула себя Летова. — Звонить надо, и ты это знаешь».

Она нашла в телефоне контакт Крестовской и несколько секунд взирала на ее номер. Сегодня уже поздно. Летова пообещала себе, что позвонит завтра утром.

* * *

— Слышь, Шурик, заканчивай уже. — Леха постучал по капоту гаечным ключом. — Одиннадцатый час ночи. От работы кони дохнут.

Торчащие из‑под автомобиля ноги выехали вперед, затем показалось туловище и, наконец, Сашкина голова:

— Меня‑то дома никто не ждет, а вот ты какого черта здесь торчишь? Подчиненных контролируешь?

— Ага. — Лешка заржал. — Некоторых подчиненных если не проконтролируешь, они тут до утра будут зависать. На, держи. — Он протянул бутылку пива.

Сашка открыл крышку и сделал несколько жадных глотков, пиво было ледяным.

— Ты как? В порядке? Отошел немного?

С Лехой они дружили последние пару лет. Сашка искал работу по специальности и устроился в автосервис, специализирующийся на старых, раритетных автомобилях. Механиком он был неплохим, условия предложили хорошие. Да еще и начальник оказался практически его ровесником — на три года старше. Своеобразный, надо сказать, парень — отец его, чиновник мэрии, подготовил сыну теплое местечко со всеми вытекающими бонусами, а тот заупрямился.

— Понимаешь, Шурик, несправедливо получается, — объяснил ему однажды Леха. — Мой отец начинал с нуля и успеха добился сам, без чьей‑то помощи. А я чем хуже? Почему мне надо на все готовенькое приходить? Я тоже хочу себе дорогу самостоятельно пробить. Отец за голову хватался, когда я решил автосервис открыть. Но мне с тачками возиться всегда нравилось, почему бы не сделать это своей карьерой? Тем более что умело организованный процесс обязательно принесет прибыль. Тут главное — учесть еще один важный момент: надо правильных сотрудников нанимать, которые соображают.

В целом Сашка Лешкину позицию разделял, хотя не давал гарантий, что на его месте поступил бы так же. Отца он потерял еще в детстве и многое отдал бы, чтобы вернуть его. Если бы только его отец был жив, Сашка сколько угодно шел бы у него на поводу… Но тут уж как в пословице: сытый голодного не разумеет. Обласканному родителями Лехе хотелось свободы и самоутверждения, а Сашка был бы счастлив просто иметь семью.

— Отошел немного, спрашиваю? — повторил Леха, отхлебывая пиво. — Ты там не узнавал у следователя, как дело движется? Нашли уродов, что девчонку прикончили?

— Мне никто о ходе следствия не отчитывается. — Сашка вытер лоб рукавом рабочего комбинезона и уселся на табуретку, переводя дыхание. В последние дни он вкалывал как одержимый, чтобы поменьше вспоминать о страшной находке.

— А чего ты не порасспрашиваешь? Имеешь право. Ты им морды убийц на блюдечке преподнес. Дело раскрыл фактически.

— Может, порасспрашиваю. Попозже. Сейчас не до этого.

— А до чего? Этот старичок «Форд Бронко» шестьдесят седьмого года от тебя точно никуда не убежит. По крайней мере, пока ты его не реанимируешь.