— Роман! — громко позвал декан. — Маргарита уезжает. Вызови ей такси.

В коридоре показался встрепанный Ромка.

— Такси? — он что-то спешно прикидывал в голове. — Оно будет ехать сюда целый час! И денег запросят, небось…

— Верно, — согласилась я. — Слишком дорого, лучше на электричке. Ходит четко по расписанию, и есть скидка для студентов.

— На дворе ночь, какая электричка, — старший Верстовский закатил глаза. — У тебя опять нет денег, Роман? Тогда давай его вызову я.

Да пусть вызывает. Сил для споров не осталось. Хоть такси, хоть электричка, хоть пешком или на перекладных — скорей бы покинуть этот дом и оказаться у себя дома, в своей постели… Наверное, провидение услыхало мою немую молитву и послало мне водителя “убера”, как раз проезжавшего мимо элитного поселка из далекой области и решившего захватить на обратном пути пассажира. Всего десять минут ожидания, и я вышла во влажный вечерний сад, благоухающий спокойными ароматами палых листьев и намечающегося дождя. В глубине зарослей бузины и шиповника все еще клубились отголоски фиолетовых осенних сумерек, сочных, завораживающих, хранящих в глубине своей неизбывную печаль по лету, но уже напитанные тайным знанием угасания жизни.

— Напиши, как доберешься, хорошо? — Рома проводил меня до ворот и быстро чмокнул в щеку, кутаясь в толстовку. — Извини, что так получилось. Я правда не ожидал…

— Ладно, — я потрепала его по голове и села в машину. Оно и понятно, что не ожидал. Вид у университетского ловеласа был виноватый и немного жалкий.

7. На ковер!

Мне этого и враг ваш не сказал бы,

И слух мой не насилуйте и вы,

Чтоб он поверил вашему извету

На самого себя.

(“Гамлет”, У. Шекспир)

Ничего страшного не случилось. Ну, кроме того, что я в очередной раз попала в дурацкое положение, и снова — в присутствии Ромкиного отца.

Пора бы уже привыкнуть, но как-то не получалось. Мало того, что первая ночь с Романом опять накрылась медным тазом, так еще и застали чуть ли не за самым непотребным делом…

Ужас, а если бы декан заявился чуть позже — когда мы бы уже вовсю предавались страсти на его столе, например?..

Я чувствовала себя неважно весь тот час, что ехала до дома. К стыду добавилась легкая паника — заметив мое нестабильное душевное состояние, водитель такси… нет, не приставал в открытую, но активно набивался в утешители. И Ромка так и не позвонил и не спросил, нормально ли я доехала, что совсем никуда не годилось. И на следующий день опять прогулял все занятия. Всю ночь стоял в углу за дурное поведение и потому проспал?..

— Разве может одному и тому же человеку так стабильно и капитально не везти? — пожаловалась я Юле после занятий. — Мистика какая-то… Может, я и правда не с тем Григорием связалась?

— Эгрегором, — подруга, не вполне оправившаяся от шока после моего рассказа о вчерашнем вечере, оживилась. — Думаю, дело именно в этом. Хочешь, я почитаю, что можно сделать в этом случае? Может, обряд какой провести?

— К черту обряды, Юль. Но Ромка… Как он мог? Он ведь пообещал мне больше не пропускать!

— Это то, что тебя больше всего волнует сейчас? Декан факультета и по совместительству отец бойфренда видел тебя практически голой, а ты переживаешь из-за того, что Ромка не пришел на занятия?

Я внутренне поморщилась.

— Я была не голой, а в лифчике, и лифчик был достаточно закрытым. И вообще, что в этом такого? С тем же успехом я бы могла предстать перед ним в купальнике… Визуально разницы никакой! — я придумала сей довод еще ночью. Сначала он показался притянутым за уши, но чем больше я размышляла о нем, тем более разумным он представлялся.

— Даже не знаю… — Юля вертела в руках листок бумаги, в пятый раз сворачивая-разворачивая многострадальный "самолетик". — Все равно это как-то…

— Декан даже глазом не повел, уж поверь! — разозлилась я, доставая из рюкзака бутерброд. — Ты представляешь, сколько Верстовскому лет? В его возрасте не до обнаженки! О вечности думать надо!

— Да вроде не так много ему… А правда, сколько? — девушка перестала издеваться над бумагой, скомкав ее и запустив в урну. Она задумчиво (и, как мне показалось, даже мечтательно) уставилась в потолок. — Тридцать восемь? Сорок?.. Сорок три?

— Не знаю и знать не хочу! — отрезала я. — И тебе думать об этом не советую. Попахивает извращением…

— Извращением? — рядом с нами материализовался Стасян, верный друг прогуливающего Ромы. — Что ты вчера натворила, Красовская? Почему Верстовский не пришел?

“Черная полоса” продолжалась. Только этого балбеса не хватало для полного счастья! И так настроение ни к черту, так еще самый раздражающий персонаж Ливера вдруг решил одарить меня своим вниманием. Хорошо, Рома ничего ему не рассказал. Постыдился или просто не успел?..

— Не твоего ума дело, — я царственно выпрямилась и откусила от бутерброда, хотя руки так и чесались отыграться на Стасе за мои неудачи. — Почему что-то обязательно должно было случиться?

— Ну, иначе его отец не вызывал бы тебя сейчас к себе…

Приготовленный мамой сандвич перестал казаться хоть сколько-нибудь вкусным. Кусок хлеба встал поперек горла, и если бы не своевременное вмешательство Юльки, отдубасившей меня по спине, лежала бы я, задохнувшись, поперек коридора.

— Меня вызывают в деканат? — утерев набежавшие на глаза слезы, переспросила я.

— Нет, конкретно к Вениамину Эдуардовичу.

Я приуныла. В деканате мне бывать приходилось: тамошние тетушки — очень милые и понимающие. А вот чтобы у самого декана… Бог как-то миловал до сих пор.

— Не пойду, — слабым голосом заявила я.

— Значит, совесть и правда нечистая! — обрадовался друг моего парня.

А, черт бы их всех побрал — Стасяна, декана, генетику, которая наградила их с Романом одинаковыми голосами… Мало того, что засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ночном телефонном разговоре, так еще и днем никакого спасу!

— Думаешь, это из-за лифчика? — встревоженно спросила Юля, тоже забыв о перекусе. Стас к тому времени убрался восвояси, вдоволь напившись моим шоком, но так и не разведав причины того, почему я впала в немилость у сурового препода.

— Или из-за такси? — выдвинула спасительное предположение я. — Дорого, наверно, обошлось… Может, и правда не ходить, а?..

— Иди обязательно! — подруга замахала руками. — Иначе он решит, что ты не только распутная, но еще и безответственная…

— Ладно. Не поминай лихом. Наверно, не донесла какой-то документ, когда переводилась, только и всего.

Прозвенел звонок на пару, и коридоры Ливера быстро опустели. Стало довольно тихо. Будущие писатели, поэты, рецензенты,