Артемий заметил, как призрачная тень удивления мелькнула по непроницаемому до этого лицу незнакомца. Тот замялся буквально на несколько секунд. Топор, готовый сокрушить ни в чём неповинную голову, замер в воздухе.

– Стреляй! – вдруг крикнул Анатолий Захару. – Чего ты ждёшь!

– Пригнись! – так же громко произнёс Захар.

И все без исключения поняли, кому предназначались эти слова.

Артемий хотел было ответить, что ни за что не станет в храме кланяться душегубу, но не успел. Всё, что происходило дальше, было для него как при замедленном воспроизведении видео.

Топор начал опускаться вниз. Артемий прекрасно понимал, что головной убор, находящийся сейчас на нём, совсем не каска, и не в состоянии спасти от удара увесистым, острозаточенным предметом.

Сейчас, вот-вот, уже совсем скоро он превратиться в бездушный манекен, лежащий на полу без признаков жизни, испачкав собственной кровью и нарядную крещенскую одежду, и чистые, вымытые Клавдией с раннего утра половицы.

Выстрел охотничьего ружья прозвучал, словно ударившая совсем рядом молния. Грохот и треск, оглушивший до звона в ушах. И куски головы незнакомца, разлетающиеся в стороны. Похоже, дробь прямиком попала ему в затылок. От лица осталась только нижняя челюсть.

В ту же секунду рука с топором безвольно начала падать вниз, пройдя в каких-то миллиметрах от лица Артемия.

Вслед за рукой, к ногам священника, всем своим теперь уже безжизненным телом, рухнул его несостоявшийся душегуб.

– Не задел? – с округлившимися глазами, громким шёпотом спросил Захар.

– Вроде бы, нет, – так же шёпотом ответил Артемий.

– Убивают! Убивают! – хриплым голосом закричала Клавдий и кинулась прочь из церкви.

Тут же в двери вбежал участковый. Он находился в состоянии сильного возбуждения. Словно загнанный зверь он шарил сглазами по сторонам, пытаясь определить, откуда исходит больше всего опасности и угрозы.

– Что здесь происходит? – спросил Бориско, указывая рукой на лежащий перед священником труп.

– А то не видно, – спокойно ответил Захар, – готов гадёныш.

– Ты же его завалил, – словно не желая верить собственным глазам, произнёс участковый.

Сторож опустил ружьё, переломил его и аккуратно выбил две пустые, дымящиеся гильзы.

– Иначе он бы убил меня, – как-то отрешённо, немного растерянно сказал Артемий. – Господи, грех-то какой.

Поднявшийся с пола Анатолий, подошёл к трупу и, легонько толкнув его ногой, произнёс:

– Греха никакого нет. Не нужно волноваться. Это не человек. Посмотрите, крови нет. Видите?

Артемий, Захар и Бориско дружно поглядели на то место на полу, где лежала голова убитого. Под головой, или точнее под тем, что от неё осталось, не было и следа от какой бы то ни было кровопотери. Даже ни лужицы, даже ни пятнышка. Лишь что-то наподобие лёгкого дымка вырвалось через дыру на волю. Немного потрещало внутри, пискнуло и издало звук остановившегося электронно-механического устройства.

В ту же секунду тело начало сдуваться. Как надувная игрушка, повреждённая во время неосторожной игры. Контуры одежды стала расползаться, а цвета блёкнуть, переходя в однородный светло-серый.

Бориско почесал затылок одной рукой и, указывая другой на происходящее перевоплощение на полу, чуть сипло произнёс:

– Это что ещё за фокусы? Он почему сдувается? Его арестовать надо было, а вы его ещё и убили!

Анатолий еле заметно ухмыльнулся.

– Зачем же вам активный модуль арестовывать? Если и арестовывать, то того, кто им управлял, а его здесь нет.

– А где же он? – не унимался участковый.

– Вот в чём он сюда прибыл, там он, скорее всего, и находится. Вы видели на улице возле храма то транспортное средство, на котором он прибыл?

– На автобусе он прибыл. Возле ворот стоит, – кивнул Захар.

– Девятый номер? – решил уточнить участковый.

– Он самый, – подтвердил сторож, клацнув замком ружья.

– Как же такое может быть, – удивлению Бориско не было предела, – судя по всему, этот водитель с этим самым автобусом должен сейчас находиться совсем в другом месте…

– Вот ведь, Фома неверующий, – простодушно отозвался Захар, – говорят же тебе, что водитель этот вовсе не водитель. Так, кукла управляемая, орудие убийства. А автобус этот – и не автобус вовсе. Точно?

Сторож повернулся к Анатолию, понимая, что больше их всех знает именно он.

– Абсолютно. Так же, как и мой внедорожник – всего лишь видимость. Отличный камуфляж, имитация, мимикрия.

Захар его перебил:

– Да поняли мы, поняли. Что с этим-то делать?

И указал на полностью сдувшуюся оболочку модуля. Сейчас то, что когда-то двигалось и грозило расправой, напоминало собой серый водолазный костюм без швов и молний.

– Прибери куда-нибудь. Я потом заберу. Зачем он вам.

– Нам он ни к чему, – согласился Захар.

Перекинув ружьё на ремне через плечо за спину, сторож склонился к полу и принялся скатывать, словно старый рабочий комбинезон, то, что Анатолий называл активным модулем.

– А топорик я, пожалуй, приватизирую. Пригодится.

У Артемия как будто щёлкнул внутри невидимый тумблер, и он включился в реальность.

– Значит, это не убийство? Не случилось греха?

– Не случилось, батюшка, – спокойно подтвердил Захар, беря под мышку скатанную оболочку и топорик. И тут же обратился к участковому:

– Пойдём, товарищ лейтенант, поглядим на инопланетный корабль в земном обличии, – и, обернувшись лицом к образам, перекрестился и добавил, – прости меня, господи.

– Пойдём, поглядим, – согласился Бориско. – Даже интересно: выглядит как автобус, а на самом деле не автобус? Бред какой-то.

– Нет, это не бред, – уверенно ответил Анатолий, – это реальность сегодняшнего дня. И никто не сошёл с ума. Поймите: главное – это то, что вы остановили цепь убийств, мешающих естественному ходу событий. Только теперь всё встанет на свои места, и предсказание сбудется. Исполнится воля, предначертанная моей культурой.

– Какая воля? – сдвинув брови, недоверчиво переспросил Бориско.

– Обретение новой веры! Крещение нового народа!

– Какого именно? – не унимался участковый.

– Пойдём уже, – потянул его за рукав Захар, – а то наш автобус уйдёт.

– Народа далекой цивилизации единого космоса, – туманно уточнил Анатолий.

– С далёких берегов, – решил добавить Артемий, чтобы хоть как-то придать реалистичность ситуации.

– Понятно, – медленно проговорил участковый, хоть его выражение лица и говорило об обратном.

– Пойдём, пойдём, – Захар уже обнял рукой находящегося в задумчивом состоянии лейтенанта и повёл его из храма на улицу. – Тут таинство происходит. А ему мешать негоже. Один, видишь, помешал. Где он теперь? Здесь, у меня, – сторож кивнул на скатку у себя под мышкой. – Не будем мешать.

– Конечно, не будем. Я же понимаю. Просто не верится как-то. Как в кино…

Захар с Бориско вышли из храма, а Анатолий с Артемием снова остались наедине.

– Продолжим? – спросил Анатолий.

– Продолжим с божьей помощью, – устало проговорил священник и, обмочив кисть руки в святой воде, обтер ею вспотевший лоб. – Сам с трудом верю во всё, что видел.