неким волшебным образом, если оба собеседника захотят. Моя сестра молча смотрела в ответ исподлобья, и в конце концов люди сдавались, качали головами и уходили. Кроме «да», «нет» и «спасибо» у нее не было ни малейшей возможности проявить себя. В результате никто не просил ее помочь или сделать что-нибудь, а потом и вовсе оставили в покое. Так что большую часть времени она просидела на стуле из розового дерева, свернувшись калачиком, играя в Game Boy своей кузины или смотря мультфильмы по телевизору. Если она хотела выйти на улицу, чтобы поиграть в маленьком дворике, посмотреть каменного льва, поставившего тяжелую лапу на мяч, ей выдавали пару розовых изношенных шлепанцев, на два размера больше, чем нужно, и от долгого использования принявших форму чьих-то ног. Иногда ей, правда, поручали промывать рис, то есть много раз наливать и сливать молочно-белую воду, пока она не становилась прозрачной. С таким делом вполне мог справиться и ребенок. Ночью она лежала без сна, прислушиваясь к шуму вентилятора и разговорам взрослых, доносившимся из большой комнаты.

Самих похорон сестра тоже не запомнила. Кладбище находилось на вершине холма, к нему вели ступени, и там стояли вокруг серые каменные плиты. И вообще всю поездку она словно плыла по течению. За ней наблюдали, относились к ней по-доброму, но с такой снисходительностью, с которой относятся к маленькому животному, не способному на осмысленные действия. Она и правда не знала, как себя вести, как разобраться в сложных семейных взаимоотношениях, особенно учитывая множество незнакомых людей. Даже в нашей маленькой семье и то не всегда удается побыть одной, а тут кругом такое многолюдье. Все всегда чем-то заняты, из-за этого сестра чувствовала себя бесполезной. Она понимала, что семья скорбит, но непонятно же, кто этот мужчина, чья фотография стоит в доме на семейном алтаре и к могиле которого все отправились. Покойник так и остался для нее незнакомцем. Она помнила бумажные деньги, которые родственники принесли с собой, да и то потому, что ей понравилась яркая пурпурная упаковка, почти цвета фуксии, с золотыми иероглифами. На фоне серых камней и бетонных ступеней яркие цвета выглядели красиво. И деньги тоже были красивыми, как будто предназначались для игры. Вместе с остальными сестра стояла в очереди, а потом бросила деньги в огонь, и только порыв ветра, понесший дым в ее сторону, заставил ее прослезиться. Все остальное показалось скучным; когда ей вручили миску с ритуальной едой, она быстро и небрежно поставила ее на каменный выступ. Наверное, этот ее небрежный жест смутил мать, стоявшую в толпе своих друзей и родственников. Потом кто-то купил ей мороженое, она присела на корточки и съела его среди высокой травы, под влажным ветром.

На следующий день они поехали в ювелирный магазин в соседнем районе. Там сестре попались еще один каменный лев и статуя богини милосердия с добрым лицом и длинными пальцами. А еще перед входом стояла чаша из нефрита, наполненная водой. Сестра рассказывала, что на дне чаши среди тростника и водорослей плавали два вырезанных из камня сома. Они были так здорово сделаны, что казались живыми. Потом она поняла, что семья хочет купить ей подарок, чтобы она взяла его с собой, и ей стало почему-то стыдно. Взрослые перебирали украшения из белого и темного нефрита, и все они, на ее взгляд, мало чем отличались от потемневших «столетних» яиц, которые подавали за обедом пару дней назад. Были и другие украшения, насыщенного кремово-зеленого цвета, напоминавшие вершину горы или кладбищенский мох. В конце концов она выбрала не украшения, а что-то больше похожее на игрушку. На прилавке лежала стопка красивых, напоминавших книги коробочек, зеленых и синих, перевязанных красной ленточкой. Под крышками за стеклом сидела на красивом камне маленькая золотая черепаха. Как только коробочку открывали, лапы черепахи начинали двигаться, а крошечная головка поворачивалась из стороны в сторону. Сестра сразу влюбилась в эту безделушку, а когда стала ее хозяйкой, черепашка примирила ее со странностями этой поездки. Они вернулись в дом, и во время первого же многолюдного обеда она украдкой выскользнула из-за стола, открыла коробочку и долго смотрела, как крошечная черепаха неторопливо плывет куда-то, оставаясь на месте. Перед возвращением она тщательно упаковала коробочку, переложив своими футболками, но уже дома обнаружила, что стекло, закрепленное дешевым клеем, сместилось, и черепаха больше не шевелится.

Еще раз она попала в Гонконг, уже став врачом. Приехала на медицинскую конференцию, которая проходила в отеле в Коулуне. Она с трудом узнавала места, и ей действительно казалось, что она здесь впервые. По ее словам, она не ожидала контраста серых небоскребов и пышного субтропического леса, зеленых горных вершин и залива. Красота необыкновенная! Тем более не верилось, что она бывала здесь и раньше. К тому времени сестра окончила медицинский институт и стажировалась в загруженной государственной больнице; зато здесь можно было собрать сколько угодно материала для той специальности, которую она для себя выбрала. Вообще все пока складывалось удачно, вот даже пригласили выступить на серьезной конференции по эндокринологии в чужом городе. Неуклюжий, упрямый ребенок, каким она была в первый свой приезд, забылся. Не мелькнуло даже тени воспоминания о том, как она небрежно бросала подношения на могилу. Для конференции она выбрала серый приталенный пиджак, широкие свободные брюки и блузку с круглым вырезом. В залах было темновато. Выступления интересные. Народу много. В фойе ей вручили бейджик с ее именем и названием больницы. В общем, ей понравилось.

Вечером она отказалась от коктейлей и разговоров. Ей хотелось посмотреть город. Она решила не пользоваться метро, поймав такси. На пароме, пересекая бухту Виктория, она сняла куртку и осторожно пристроила ее на релинге на носу.

Ветер трепал волосы, распущенные пряди трепетали возле щек, а внутри растекалось чудесное чувство свободы. Море волновалось, и она, опершись руками о сложенную куртку, смотрела на город, окутанный тонким золотистым вечерним туманом.

Сестра вспоминала, что у нее было намерение навестить семью, но работы оказалось столько, что она не успела. Наверное, время можно было бы выкроить, но сначала она хотела побыть одна. Позади была довольно тяжелая учеба, потом – работа, так что она вполне могла позволить себе небольшое развлечение. На конференции она познакомилась со своим будущим мужем, молодым человеком, трудолюбивым и способным, как и она сама. Оба оказались выпускниками университета, придерживались сходных взглядов. Его семья жила на Тайване; как и она, он все еще не планировал навещать их. Теперь, пожив уже достаточно долгое время, сестра никак