почесала плечо, но скорее по привычке. Оно больше не зудело, а только странно тянуло. Но как ни рассматривала я свою кожу, ничего обнаружить так и не смогла.

А еще я узнала о том, что главная задача избранных семейств заключалась в том, чтобы защищать разлом и жителей Четырёх Земель от теней. Что именно это значит, я так и не поняла, потому что автор не заострял внимание на этом моменте, словно это было само собой разумеющимся. Зато все было испещрено сложными заклинаниями и связками со Зверем, чтобы этому самому разлому противостоять.

Собирая книгу по кусочкам и поглаживая каждый лист, я буквально прикасалась к прошлому, почти ощущая, как где-то там строгий мужчина водил пером над пергаментом.

— Вы выглядите так, словно любите эту книгу, — в голосе послышались ревнивые нотки.

Я выпрямилась по струнке, ощутив сбившееся от страха дыхание и увидела перед собой Артейда.

И когда только успел подобраться так бесшумно?

— Люблю читать, — отозвалась я, поднимаясь. — Время вышло?

Этот вопрос почему-то развеселил его:

— Откуда вы знаете, если часов в библиотеке нет, а солнце сюда не пробивается?

Я пожала плечами:

— Вы зажигаете магические лампы обычно дважды, а потом переносите меня в Тракс. Сегодня вы сделали это всего раз, но свет слишком тусклый, — я указала рукой на светильники, и Артейд внимательно проследил взглядом за этим движением, — Значит, не смогли или не захотели прийти во второй раз. Но время вышло, и по контракту вы не можете меня задерживать, поэтому и пришли.

Инквизитор поднял брови вверх, судя по всему, впечатлённый этой нехитрой логикой, а потом вдруг приблизился и, внимательно заглянув в глаза, спросил:

— А вам бы этого хотелось, Алена? Задержаться здесь?

От его хриплого шёпота в комнате резко стало жарко. И нечем дышать. Я присмотрелась внимательнее и только сейчас поняла, что на Артейде нет жёсткого камзола. Мощный торс был прикрыт только белой, очень дорогой на вид, рубашкой. Температура в комнате взлетела ещё на несколько градусов. А я вдруг отчётливо поняла, что мы с ним находимся совершенно одни в полутёмной библиотеке, и Артейд, кажется, даже не намеревался поднимать уровень освещения.

Или он не страдал от этого, или…

Додумывать, что «или» я совершенно не собиралась. Вот ни капельки…

И поэтому подняла на него глаза, уже готовая ответить какую-нибудь колкость, стабилизировать ситуацию и вернуть её в понятное русло, но…

То, как он смотрел на меня заставило осечься на полуслове.

Какой-то дикий, первобытный голод сквозил в его взгляде, от чего мне казалось, что кожа плавится, а воля подтачивается. Захотелось сбежать, спрятаться, а вместе с тем остаться и почувствовать, что предложит мне этот голод.

— Алена…

Моё имя на его губах прозвучало так, что внизу живота зародилось какое-то чудовище. Страшно горячее и извивающееся.

Артейд протянул руку медленно, будто давая мне шанс отбежать и избежать прикосновения, но мои ноги словно превратились в камень и срослись с полом. И когда костяшки пальцев инквизитора провели по моей щеке, а потом пальцы скользнули по пересохшим губам, я едва не потеряла сознание, сделав рваный вдох. Тёмные глаза позвали в свою глубину, но я оттолкнула её от себя усилием воли.

— Мне пора домой, — проговорила я, каким-то чудом разрывая наваждение и заставляя включиться разомлевший мозг. Но то, как слабо и неуверенно прозвучал голос не убедило даже меня саму. А потому я добавила уже увереннее, — Меня там ждут.

На мгновение показалось, что Артейд шагнет и сломает все хрупкие преграды. Не отпустит. Не после того, как его зрачки почти полностью затопили тёмно-синюю радужку, а дыхание сбилось похлеще моего.

— Я провожу, — произнёс он, отстраняясь.

И я выдохнула, испытав облегчение, приправленное легким разочарованием.

По коридорам до зала с драконами шли быстро, не разговаривая, оба потрясённые тем, что там произошло. Точнее тем, что чуть не произошло.

И лишь когда Артейд перенёс нас в Тракс, и я увидела рассветное солнце, почувствовала утреннюю прохладу и вдохнула знакомый аромат диких трав, сознание постепенно вернулось на место.

— Кто ждёт вас дома?

— Что? — повернувшись, я поняла, что инквизитор всё ещё стоит на месте и между бровей залегла уже привычная складка.

— Я спросил, кто вас ждёт дома, госпожа Алена?

Почему-то это прозвучало приказом, а не вопросом, и на мгновение мне захотелось брякнуть «жених». Но что-то в лице Артейда предостерегало от этого.

— Мама, — ответила я.

Лицо инквизитора тут же разгладилось и даже появилась, кажется, лёгкая улыбка.

— Передавайте ей моё почтение. Доброй… Доброго дня, госпожа Алена, — хмыкнул он и шагнул в воронку перехода. — До нашей ночи…

Нет, он не мог сказать «нашей». Мне точно послышалось! Точно. Это всё моя фантазия и разыгравшееся воображение, подогретое драконьим очарованием.

В любом случае, я не собиралась думать об Артейде. Вот ни капельки. Не собиралась прокручивать в голове раз за разом обжигающее прикосновение к нежной коже на щеке, не собиралась до сих пор ощущать шершавые пальцы на губах… Не собиралась, но никак не могла перестать всего этого делать.

Поспала всего пару часов, испытывая сильный тремор во всём теле и, бросив попытки уснуть снова, приняла холодный душ, от которого не стало легче.

В доме по-прежнему царила тишина, нарушаемая только чириканьем птиц из близлежащего леса — ещё одна причина, почему дом, выделенный нам Освальдом, казался идеальным. Если бы за нами пришли, мы смогли бы сбежать, затерявшись среди деревьев. Выиграть хотя бы немного времени. Дома в центре города такой роскоши бы нам не позволили. Двухэтажные длинные постройки тянулись унылыми рядами вдоль главной улицы. Дома богачей высились особняками с лепниной и собственными ухоженными садиками. Никаких лекарственных трав, разумеется, исключительно одногодки, цветущие яркими лепестками.

Своим маленьким садиком я была довольна куда больше. В него-то я и скользнула, после того как заглянула к маме и убедилась, что она всё ещё спит, мерно вдыхая.

Сад-огород, как я его называла, был разбит на заднем дворе. Его невозможно было увидеть с дороги, чему я страшно радовалась. Не было риска того, что мальчишки или просто воры позарятся на него.

На открытых грядках тянулись кусты довольно простых растений: хадай и выручай-травы, зюзника блестящего, лаванды и пижника. Я любовно погладила их по сочным листьям, чувствуя росу на своих ладонях. В парнике же, укрытом мутным тентом, я хранила самые настоящие сокровища.

Осторожно отодвинула завесу и проскользнула внутрь, боясь понизить температуру. Цветы Симииды не росли в наших землях. Тут для них было недостаточно жарко и влажно. Даже Фог отдавал мне семена с сомнением, уверенный