На лбу у завуча, как канаты, вспухли жилы. Это был скверныйпризнак. Таня и Ягун переглянулись. Было ясно, что он закусил удила. Чтоделать? Неужели все бросать и отправляться к Сарданапалу, единственному, ктоможет надавить на Поклепа? Учитывая, что академик спит обычно допоздна, этоможет занять несколько часов, а там окажется, что и лететь сегодня поздно.Выход из положения нашел Ягун. Он послушно направился к Поклепу, но когда тотпротянул руку, пылесос странным образом взбрыкнул, взревел и рванулся всторону. Ягун едва удержался, вцепившись в трубу.

– А-а-а! Мамочка моя бабуся, спасите! Мой пылесос! Онсглажен! Я не могу его остановить! Спасите меня, люди добрые! Я слишком молод,чтобы умирать! – завопил играющий комментатор.

Повиснув на рвущемся из рук шланге, он стремительно умчалсяв сторону Грааль Гардарики. Поклеп, никак не ожидавший такой наглости, опешил.Таня взмахнула смычком и устремилась за Ягуном.

– Куда ты, Гроттер! А ну стоять! – опомнившись,закричал ей вслед Поклеп.

– Ягуна спасать… Разобьется ж человек! – отвечалаТаня.

– Мы еще вернемся к этому разговору, магспиранткаГроттер! Я ничего не забываю! – догнал ее яростный вопль Поклепа.

Вода плеснула. Из рва высунулась всклокоченная шевелюраМилюли.

– Нет, забываешь! Клепа, ты забыл принести мне завтракв болото! Я сегодня буду халтурить, целуя тебя в щечку! – сказала онатомно.

Пельменник не выдержал и гоготнул. Поклеп повернулся к немус такой яростью, что циклоп вытаращил глаз и, надув щеки, вытянулся по стойке«смирно».

Таня нагнала Ягуна уже у купола. К тому времени внуку Яггенадоело уже болтаться на шланге и он перебрался в седло пылесоса.

– Тебе не кажется, что мы нарвались? – спросилаТаня озабоченно.

– Не-а, не особо… Хотя вонь, конечно, будет… И вообще,Танька, ты все время забываешь, что мы уже не дети. Нормальные взрослыелюди! – сказал Ягун важно.

Таня посмотрела на этого «нормального взрослого человека»,который, болтая ногами, сидел на пылесосе, и вздохнула.

– А Поклеп, несмотря на все свои заскоки, не такой уж имерзкий. Даже где-то добрый. Немного психопат, но это уже издержкипроизводства. В школе нормальные люди не удерживаются! Одни мигом становятсябуйными психами, а другие заторможенными, – великодушно сказал Ягун.

– Скажи спасибо, что миляга Поклеп не влепил в твойпылесос пару боевых искр. Высоко пришлось бы падать, – улыбаясь,проговорила Таня.

Ягун не слишком испугался.

– Да ну. Он бы не стал нарываться. За каждый мойперелом бабуся сказала бы ему такое «спасибо», что он до конца жизни вздрагивалбы даже при слове «пожалуйста».

– Думаешь, сказала бы?

– Ты Ягге не знаешь. Я ее бзик. Даже так: «любимыйбзик». И вообще за смертью надо гоняться. Тогда она испугается и убежит, –решительно заявил Ягун.

Немного суеверной Тане, убежденной не без оснований, что всеслова материальны, это утверждение показалось слишком смелым.

– А если не убежит? Если скажет: «Ах! Какой милыймальчик! Ну пусть он меня догонит, если ему так хочется!» – заметила она.

Ягун не стал возражать. Небо впереди стало светлее. Солнцечуть расплылось. Это означало, что купол Тибидохса совсем рядом.

– Грааль Гардарика! – разом произнесли Таня иЯгун.

Семь радуг, разомкнувшись, пропустили их. И хотя внешне всеосталось таким же: небо, ветер, солнце, взлохмаченные воды неспокойного океанавнизу, – ощущения от окружающего стали иными.

«Внешний мир… Это внешний мир», – подумала Таня.

* * *

Контрабас скользил в воздушном течении точно челн, которыйнесется в быстром потоке. Но была в движениях контрабаса и некая неуверенность.Мудрый инструмент чувствовал нерешительность хозяйки, улавливая дрожь смычка вее руке. Таня никак не могла определиться, в какой последовательности будетразносить приглашения. К кому лететь первому? К Ваньке? Да, к Ваньке ейхотелось больше всех. Но ведь она там застрянет и как тогда быть с остальнымибумажками?

Ах, Ванька, ну и пенек же ты! Любимый, родной, единственный,но пенек пеньком! Ничего-то ты не понимаешь!.. Нет, к Ваньке она залетит позже,когда будет внутренне готова к встрече. Вначале стоит эмоционально разгоретьсяи войти в ритм. Слишком давно она жила только учебой и драконболом.

– Тогда к Склеповой! – решила Таня. Никто иникогда не мог взбодрить и протрезвить ее лучше, чем Гробыня.

Рука со смычком приобрела твердость. Перстень без подсказкивыбросил еще одну искру, и пришпоренный контрабас понесся вдвое быстрее. Вселишние мысли и сомнения умчались вместе с ветром. Теперь задача была одна –удержаться на инструменте и не дать ветру себя сбросить. «Что может быть лучше?Прекрасный способ очистить мозги от ненужной информации и тупыхзагрузонов», – мельком подумала Таня, прижимаясь к контрабасу грудью,чтобы ее не сорвало встречным ветром.

Ягуна рядом с ней уже не было. Вместе они летели только надокеаном, страхуя друг друга на всякий пожарный случай. Когда же внизупоказалась суша, играющий комментатор покинул ее, крикнув, что летит кСемь-Пень-Дыру. Его пылесос быстро набрал высоту в поисках другого, попутноговоздушного течения.

Соображая, где ей искать Гробыню, Таня вспомнила, чтоСклерова – вторая ведущая шоу «Встречи со знаменитыми покойниками». А раз так,то имеет смысл для начала заскочить на Лысую Гору и отыскать Грызиану. Ужта-то, как главная ведущая «Встреч», должна знать, где Склепова.

– Значит, для начала Лысая Гора… – сказала себеТаня, решительно разворачивая контрабас.

По наследству Тане передалось отличное чувство пространства,которому мог бы позавидовать даже вожак гусиной стаи. В тех же случаях, когдаона начинала сомневаться, перстень Феофила Гроттера, ворча (ну как же он могбез ворчанья-то?), выбрасывал направляющий луч, похожий на тонкую золотую нить.

Несколько часов спустя леса расступились и появиласьзнакомая гора. Ее лысая макушка морщилась складками оврагов, между которыми,как капельки пота, поблескивали крыши. Ощутив, что она своя, охранноезаклинание пропустило Таню без вопросов. Вскоре она уже шла по одной изцентральных улиц, волоча на себе контрабас, который здесь, на земле, сразу сталобузой. После десяти минут бестолковых и опасных расспросов (один раз она,обознавшись, едва не обратилась к мертвяку) Таня отыскала «Студиюзудильникового вещания».