— Хорошо, поскольку я вряд ли буду успевать к каждому указанию добавлять «пожалуйста», — хмыкнул Гордеон, отвечая на поцелуй.

«Ах ты, язва, не мог не припомнить, да?!» — возмутилась Таня, но возмутилась про себя, так как губы были заняты, а руки впивались в широкие мужские плечи, изо всех сил прижимая её к телу любимого.

Таня почти жалела о том, что поинтересовалась в Большом Словаре смыслом слова «пара» у оборотней. Оказалось, что никакого однозначного сакраментального значения это понятие не несёт: парой могли именовать и любимую жену, с которой прожили вместе целый век, и случайную приятельницу на пару ночей. Как на Земле выражение «моя девушка» может иметь множество истолкований, так и в мире оборотней слово «пара» могло значить и всё и ничего.

— Не трясись, рыжая, всё будет хорошо, — прошептал Кольти.

Они стояли перед занавесом в ожидании, когда прозвучат первые такты музыкальной композиции и бархатные шторы раздвинутся, открывая вид на переполненный зрителями зал. Слова «всё будет хорошо» напомнили Тане о Гордеоне и нервная дрожь угасла. Гордеон всегда держит данное слово, если он сказал, что всё будет хорошо, то непременно так и будет!

— У меня есть опыт публичных выступлений, я не боюсь сцены, — заверила Таня партнёра по танцам.

— Знаю. И давно понял, что под хрупкой, почти детской внешностью скрывается стальной стержень. Шеф недаром потерял от тебя голову, вы с ним на удивление похожи в этом, — бесстрастно констатировал Кольти, принюхиваясь и прислушиваясь. — Если Люкиэль здесь, то гарантированно изменил свой запах, ауру и внешность, так что мигом опознать его можешь разве что ты — по вашей связи. Раз приворот односторонний, то нить притяжения должна ощущать лишь ты.

— Да, так оно и было раньше, — подтвердила Таня и расправила плечи: зазвучала вступительная мелодия.

— Выше голову и вперёд! Почувствуешь присутствие Люкиэля — сразу дай знать, как условились, — выдал последнюю дозу инструкций Кольти, и они выдвинулись на сцену.

Приветственное слово, шутки конферансье, ответные реплики Тани и Кольти — вызубренные наизусть и отскакивающие от зубов — каждый жест заранее отрепетирован. Напряжение первых минут не давало Тане сосредоточиться на поставленной перед ней задаче. Зрители в зале виделись общей тёмной массой, обилие запахов сбивало с толка чуткий нюх. Только дождавшись начала первой композиции Таня смогла перевести дух и сразу почувствовала её — тонкую, невидимую нить притяжения, уводящую в зал… Отчётливую связь с красавцем-эльфом, обеспеченную некогда негодяем Набарром…

«Нельзя отвлекаться от танца и оглядываться, выискивая в зале моего бывшего хозяина», — напомнила себе Таня. Она пристально взглянула в глаза Кольти, обнимающего её в вихре вальса и дважды медленно опустила и подняла ресницы.

— Он здесь, — еле слышно отрапортовал Кольти в микроскопическую гарнитуру связи. На Тане микрофонов и камер не было, чтобы при худшем раскладе их наличие на ней не раскрыло в ней агента полиции. Она просто случайно вспыхнувшая на небосклоне эстрады мелкая звёздочка, волей судьбы занесённая в этот мир и на эту сцену в тщетном поиске своих родных.

Волнение нарастало с каждой секундой вальса. Казалось, связь приворота искрит и дрожит, как линия высокого напряжения. Начинало удивлять, что этого не чувствуют и не замечают другие: Тане представлялось, что от тонкой нити, ведущей от неё к Люку, летят искры, озаряющие зал.

«Гордеон был прав: Люк не сможет не подойти ко мне, приворот — страшная сила», — ясно осознала Таня.

— Направление указать можешь? В какой части зала его искать? — прошептал Кольти на вираже, тесно прижимая её к себе.

При этом манёвре кота нить приворота полыхнула жаром, и Таня выдохнула:

— У самой сцены, в центре, первые ряды.

— Принято. Сейчас мы его опознаем, рыжая, и возьмём в крепчайшие сети…

А дальше, как писал великий классик русской литературы, «всё смешалось в доме Облонских». Зал заполнил густой непроглядный туман, который сразу взрезали красные лучи прожекторов в стремлении увеличить видимость. Вместе с туманом поплыл дурманящий запах, вмиг поваливший с ног людей и крылатых «ангелов». Оборотни и эльфы еще держались, а музыкальная мелодия сорвалась на визг и умолкла, когда померкло всё освещение в зале. Электрические огни сменились магическими, зрители кричали, барахтаясь в энергетических сетях, с помощью которых полицейские утаскивали их от эпицентра действия под растянутый ими защитный полог. Дальнейшее разглядеть не дал Кольти, рявкнувший:

— Беги!

Блестящий костюм на нём затрещал по швам, опадая на сцену рваными лохмотьями, и перед Таней возникла мощная чёрная пантера, яростно хлещущая по бокам толстым хвостом. Зверь грозно заревел на неё, из наплывающего на сцену тумана надвинулись какие-то тени, и Таня бросилась к тайной дверце, лихорадочно думая на бегу:

«Ничего себе, котик! Ты, собачка моя, пояснее в следующий раз объясняй, на кого мы нос презрительно морщим! Мало ли, другой „котик“ окажется сильно обидчивым, а мы не успеем продумать пути побега!»

Дверца за ней захлопнулась, отрезая шум битвы на сцене. Свет в коридоре мигнул и погас, как в зале. Темнота заставила Таню испуганно сжаться, но она волевым усилием распрямилась, вглядываясь во мглу зоркими глазами оборотня. Знакомый коридор виделся в темноте несколько иначе, но был хорошо узнаваем, отсутствие света не мешало видеть очертания стен и боковых ходов.

Таня побежала.

Тихий звон известил об отключении коммуникатора. Сигнальный идентификационный маячок, встроенный в браслет на запястье, мигнул зелёным датчиком и погас. Воспоминание о предупреждении Горда всплыло в памяти, пустив по спине капельки холодного пота: «Если Люк подберётся близко, то он загасит сигнал маячка…»

Связь с внешним миром оборвалась, оставив её в полном одиночестве среди каменных стен. Стены будто надвинулись на беглянку и угрожающе нависли над ней. Померещилось, что со всех сторон на неё смотрят глаза затаившихся врагов.

«Не отклоняться от курса!» — скомандовала себе Таня, быстро продвигаясь вперёд.

На пороге бокового коридора лежал большой объект, которого точно не было здесь вчера во время обхода. Таня обогнула его по дуге и споткнулась о… вытянутую человеческую руку. Задавив крик в зародыше, Таня присела перед лежащим — это был мужчина в форме охранника клуба. Вглядевшись в лицо, Таня узнала одного из сотрудников Гордеона.

«Только бы живой!» — с этой мольбой к высшим силам она нащупала на шее лежащего слабый пульс и возблагодарила Небеса.

«Что бы ни случилось — беги! Выходи в заданную зону!» — вспыхнули в памяти указания Гордеона.

«Оставить пострадавшего тут? С собой мне его не утащить… Или утащить? Я же оборотень!»

Наверняка она отступила от инструкции, но пункт «как быть, если обнаружила нуждающегося в помощи» в указаниях Гордеона отсутствовал, и Таня решила действовать на свой страх и риск. Взвалив на плечи тяжелого мужчину, она поспешила дальше. Её новое тело восхитило её своей силой и выносливостью, недаром она была уверена в нём.