это очень много. В математическом смысле. Вот даже если нынешний возраст Киры, Пыха и самого Яниса вместе сложить, там до восьмидесяти еще жить и жить. Да, длинный путь, и многое на нем может случиться. Кстати, товарищ Выру теперь «путешественник во времени»! Э, звучит не очень гордо, а как-то глуповато. Наверное, «путешественник» – это сознательный человек-исследователь, а если бессознательно путешествовать, просто попадать, так-то иначе должность называется. «Попадюк» какой-нибудь.

Янис наполнил чайник водой, включил для испытания. Вот, загудел-забулькал. Ничего, может и попадюк, но с руками.

— Янис, чего забился-то и затих? Иди, познакомлю.

— Я не забился, я чайник чинил.

— Вот же полезный ты человек! Иди, иди сюда без церемоний…

Оказалось, напрасно Янис так неуважительно о карантинной дисциплине думал. Жена переводчика была военнослужащей – тоже сержантом. Эффектная девушка: рыжая, летняя форма подогнана по фигуре, красивые шевроны, погоны, воротничок, всё этак… изящно. Сначала показалось, что совсем юная, не старше Анитки, но это было не совсем так – видимо, девушки в здешнем будущем намного дольше девушками остаются. Это в смысле внешнего вида, а не в вульгарном.

Своего спортивно-маечного вида Янис стесняться перестал. Выяснилось, что Ирина в здешнем Отделе и числится, повидала всякое. Сейчас переведена «на усиление» в штабную связь, боевые дежурства практически сутки через сутки.

…— Месяц уже в реале пересечься не можем, – горько пожаловался Земляков. – То я на карантинах-командировках, а случилось «окно», вышел на волю – Иришка на дежурстве.

— Ничего, придет наше время, – рыжая красавица из-под ресниц глянула на мужа.

Янис несколько поуспокоился за будущее. Что-то здесь осталось и нормальное, вполне естественное, пусть и немного, э-э… вольное.

Снова зазвонил телефон.

— Психолог подъезжает. Это, Янис, по твою душу, – уведомил Земляков.

— Всё, разбегаемся. Муж, я завтра до смены наведаюсь. Янис, вы там будьте живы-здоровы, пожалуйста. Мне про ваши задачи и задания знать сейчас не положено, но присматривайте друг за другом.

— Ира, насчет этого какой разговор? – удивился Янис. – Непременно присмотрим.

Дал попрощаться супругам наедине, заварил чай. Вот курад свидетель, а права ярковолосая Иришка: прошлое, настоящее и будущее – это если их в развинченном состоянии оценивать. А если в целом – получается, война одна на всех, и на удивление длинная, хотя и с перерывами. А если война одна, так и мир один. Об этом еще Лев Толстой писал. Нужно будет, кстати, начало романища прочесть, а то в госпитале только второй том болтался.

Пришел грустный Земляков, взял печенье. Янис налил старлею чаю в кружку с непонятным рисунком.

— Не огорчайся, Евгений. Повидались все-таки.

— «Огорчаться» – совсем не то слово. У меня предчувствие, что я до Победы запертым в этом аквариуме просижу. У меня и так полное ощущение, что я там – у вас – да в компьютере только и живу. Но жена-то у меня все-таки здесь, за стеклом.

— Очень понимаю. Замечательная девушка.

Земляков многозначительно поднял палец:

— И не только внешне! Между прочим, Иришка имеет боевую награду. Не за штабное сидение, а за точную стрельбу на поражение. Инцидент, считай, прямо рядом с нашим расположением произошел, тут, на Комсомольском. Я не хвастаюсь, просто поясняю. У нас тут жизнь с хорошим электрическим освещением и горячим водоснабжением, сытая, но до Победы далековато. Я как про Иркину пальбу узнал, так крепко охренел.

— Тут вдвойне понимаю. Слушай, а нельзя ли мне узнать, когда война закончится? Я про нашу войну.

— Да это не секрет. Только потом поговорим – вон, психолог идет.

В коридоре приглушенно, но четко постукивали каблуки.

— Докторша? – Янису вспомнилась реакция Иришки насчет прибытия психолога.

— Очень докторша, – подтвердил Земляков, слегка ухмыляясь. – Не волнуйся, мучить тебя не будет, ее наши девушки по иным причинам недолюбливают. Так-то очень хороший специалист. Она, собственно, не тебя изучать будет. Материал собирает по подготовке контактов, мы же с тобой не первые и не последние.

Про психолога Янис сразу понял. С первого взгляда просто не верилось, что живая женщина – уж очень безупречно выглядела. Но стоило начать говорить, оказалось – серьезный специалист, и шикарная внешность сразу на второй план ушла.

Долго говорили. Уже и ночь была, Янис у себя чайник ставил, Наталье Юрьевне помощник дежурного с КПП кофе и бутерброд приносил, тоже чуть в беседе поучаствовал. Земляков от своего компьютера отвлекался, давал «отдых глазам и повороту мыслей», высказывался от лица «посредника».

…— Нет, всё, мне пора, – сказала психолог, в очередной раз глядя на часы. – Два часа сна – это мой минимум, без этого на службе буду никакая. Огромное вам спасибо, Янис. Очень помогли. На редкость спокойный, уравновешенный и терпеливый вы человек. Очень повезло вашей жене и начальству.

— Думаю, ваши начальники тоже не жалуются, – заметил Янис. – И спасибо. Нужно дело делаете.

Психолог улыбнулась:

— Стараемся. Махните там, пожалуйста, Жеке – попрощаюсь...

Постукивали, удаляясь, за стеклом высокие каблуки. Военнослужащие задумчиво смотрели вслед.

— Удивительная дама, – пробормотал Янис.

— Уникальная и сверхъестественная. Хорошо, что мы с тобой счастливо женаты, а то глянешь, и кончено, никакая кираса сердце не спасет.

— Не, Наталья Юрьевна особо глядеть не даст, остановит. Слушай, а у вас все психологи такого уровня?

Земляков хмыкнул:

— Куда там. Говорю же – уникальная. Так-то в основном, психологи у нас – лохи и жулье. Еще хорошо, что в основном откровенно туповатые.

— Жаль. Я не выспрашивал, но масштаб задачи осознаю. Мы такие разные, прямо во всем-всем разные. Да как нас, наши общества, вообще можно свести? Ну, если массово.

— Сам удивляюсь, – признался переводчик. – С другой стороны, а какой выход? Как ни крути, мы один народ, пусть и разновременной. Нужно же как-то помогать друг другу. В нормальных, серьезных масштабах. Понятно, сразу такое не получится, подготовка годы, а может, и десятилетия займет. Но контакт есть, нужно его расширять и углублять. Вот ты вдумайся, вдумайся. От нас же – будущих и ущербных – тоже польза будет.

— Что тут вдумываться. От вас – тебя, Ирины, Робина, товарища психолога – польза очевидна. Вы, по сути, и так наполовину наши. Но есть же и другие.

— Можно подумать, у вас других вообще нет, – тактично, но справедливо напомнил Земляков. – Справимся как-нибудь. Общими усилиями. Но пока нужно довоевать, победить фашистов и иных внешних врагов.