Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда сгустившийся перед рассветом туман подкрасили пронизавшие облака холодные малиновые проблески зари, работа подошла к завершению. Протискиваясь сквозь уже собирающихся во дворе Лаэльнэторна растревоженных эльнарай, Наль молча поклонился Вальберу Кетельросу, которого видел впервые после дуэли. Последний опустил взгляд и ответил кивком, задумчивый и печальный. Словно единственное рукопожатие и вправду примирило его с Ядовитым Цветком из враждебного Дома, хотя цена перемирия читалась на гордом лице Вальбера довольно ясно. У лестницы Тироль, держа руки Эльтейи в своих ладонях, наклонился к ней, словно защищая, и в чем-то ласково, проникновенно убеждал. Из-за согнувшего его когда-то величавую осанку горба супруги были практически одного роста. Эльтейя слушала, ловя каждое слово с таким лучистым взглядом, какой может быть лишь у глубоко любящей женщины. Наль поспешно отвернулся. Это нужно просто перетерпеть. Однажды лицезрение чужой любви и ласки перестанет обращаться в пытку. Наверное, так и будет.
Наль был благодарен Тельхару с Меральдом и свалившимся на Фальрунн, как снег на голову, беженцам. Он не знал, что делал бы иначе всю эту ночь и начавшийся день. К утру глаза резало от продолжительного недосыпа и, видимо, соли. Однако, заснуть сейчас он все равно бы не смог, а для небольшого облегчения достаточно было умыться пронзительно леденящей водой Стролскридсэльвен. Вместе со спешно возвратившимися с охоты придворными он был приглашен к скромному завтраку в замке, чтобы после направиться в тронный зал. По сути, это был совет двух королей, наблюдать который допустили всех желающих.
— Ваши Величества Альдар и Нерейя, Ваши Высочества, — торжественно и властно заговорил Ингеральд. — Народ Скерсалора. В этот нелегкий день я рад видеть всех вас в целости и сохранности. Пусть день сияет вам! Добро пожаловать в родовой замок Лаэльнэтеров. Исналор приветствует вас.
В зале стояла напряженная, звенящая тишина.
— Надеюсь, прибытие ваше не омрачилось нашей неподготовленностью. Многим подданным моим уже известны некоторые обстоятельства вашего побега, но мы собрались здесь, чтобы узнать все.
Беженцы ловили каждое слово, но Амаранта несколько раз ощущала на себе растерянный взгляд скерсалорцев, а когда кто-то из лордов и леди, опустив глаза, обменялись короткими неслышными фразами, она прикусила губу, чтобы не рассмеяться, нервно и желчно. Сейчас они были как на витрине, на всеобщем обзоре скерсалорского Двора, лицезревшего невозможное во всех подробностях: Наль у трона короля, она в кресле супруги рядом с принцем Исналора.
Канцлер Сельвер приглашающе наклонил голову:
— Ваше Величество, вам слово.
Болезненная усмешка коснулась тонких губ Альдара. Король без королевства.
— От себя и от лица моей семьи, династии Чьярн-альдов и моего народа я благодарю Ваши Величества и Исналор за теплое гостеприимство и прошу прощения за доставленные хлопоты. Да не погаснет ваш очаг! Давно готовились мы к неизбежному, постепенно вывозили из Скерсалора ценные и дорогие нам вещи, а также те, что могли пролить людям свет на нашу суть. Однако, подобно грядущему концу мира, нашло оно внезапно, в день, когда не ждали, и даже труды Глаз не уберегли королевство от напасти. С седмицу назад, до зари, сторожевые лодки послали на берег сигнал: в нашу сторону движется линейный корабль Норег. Сомнения быть не могло, они распалены гневом и подозрениями в связи с собственной войной. Мы не знали, сколь в этот раз задержат их решимость рифы, и не высадятся ли они в итоге ниже или выше по береговой линии, дабы найти нас по суше. Поднялось смятение, какого не видели, верно, с Огненного Дождя. Самые отчаянные собрались и отчалили на судах. Что с ними сейчас, мы не знаем.
— Сколько душ? — почтительно спросил канцлер Сельвер.
— Четыре с половиной тысячи. — Исналорцы ахнули. — Они взяли с собой и часть скотины. Остальные же спешно покинули свои дома, забрав все, что еще могли, и бежали. Около трех тысяч осталось в лесах и горных укрытиях со скотиной и живностью. Почти три с половинй тысячи направились в Лаэльдрин.
И снова тяжелое молчание. Амаранта представила уютную пропахшую смолой прибрежную таверну со свисающими с потолка рыболовными сетями, в которых запутались морские звезды. Там они с Налем проводили много времени, натанцевавшись в волнах прибоя. Стены увешаны глиняной утварью и вышитыми полотнищами, с которых подмигивают и улыбаются в пустоту треска, палтус, камбала, морские окуни, зубатка. Не слышно больше менестреля, играющего на черепашьей лютне, не вьются у столов, выпрашивая лакомый кусочек, двуликие коты. Запах жареной рыбы и имбирного пирога выветрится еще нескоро, но некому теперь оценить его. Дверь тоскливо хлопает на ветру, а солнце, заглянув этим вечером внутрь через цветные слюдяные стекла, осветит лишь гладко выскобленные доски пола, одинокие столы да обороненную кем-то второпях ленту. Потом пол занесет песком… Девушка с трудом удержалась, чтобы не скрестить руки на груди, невольно защищаясь от болезненных образов. Среди эльнарай наконец раздались сдержанные шепотки, уточнявшие друг у друга, какой корабль считается линейным.
— Шли мы, разбившись на отряды, — продолжил Альдар. Сидящий на спинке его кресла Чернильник понуро нахохлился, чувствуя настрой хозяина. Ночекрыл за плечом кронпринца Ранальва по очереди поворачивал голову к каждому говорящему и временами пушил перья. — Когда наш остановился на закате на ночлег, а два других догнали нас, ощутили мы колебание земли и услышали вдали глухие и низкие звуки, идущие словно из скал.
— Тролли! — ахнул кто-то из исналорцев, прижимая к губам тонкие пальцы.
Альдар кивнул.
— Голоса их приближались, они еще не учуяли нас и говорили громко, но оставаться на месте нельзя было ни мгновения. Благодаря нашим сумеречным братьям преодолели мы и самые темные переходы и кручи, но дабы скорее остыл след, бежать пришлось всю ночь, пока не достигли внушивших утешение Горных ворот… — Следующая фраза далась ему с трудом. — За этот переход потеряли мы лишь пятерых.
— Да обретут они свет, — тяжело молвил Ингеральд.
Все присутствующие скорбным эхом повторили его слова.
Сбившиеся неподалеку в стайку твайлари почтительно поклонились королям, подавленные, изнуренные, потерянные. Из всех непрошенных гостей они — самая большая обуза.
Ингеральд опустил глаза на свои фамильные перстни, один из символов власти на руках, держащих Исналор. Тень, которую он так остро чувствовал над королевством все эти зимы, подобралась вплотную. В душе глубоко отозвалось сказанное и не сказанное Альдаром. Ради народа пришлось делать нелегкий выбор, и тот его сделал. В юности Альдар сам лихо бороздил окрестные моря и снискал славу в битвах со свирепыми морскими разбойниками. Однако неслыханная опасность разделила скерсалорцев, и место его было на
