Значит, он увез ее куда-то далеко, если ему требуется автомобиль, чтобы сюда добраться, и какое-то время на дорогу. Кстати, о времени, интересно, который сейчас час? Надо будет попросить его повесить электронные часы или хотя бы дать наручные. День-то, очевидно, следующий. Не могла она проспать сутки. Да и биоритм тела подсказывал, что сейчас примерно обед нового дня, то есть понедельника. Как там на занятиях без нее? Хватился кто-то? Наверняка еще нет. Записали в прогульщицы.

Нина настолько не волновалась, вслушиваясь, как снаружи отпирают дверь, что даже не встала на ноги. Отложив книгу обложкой вверх, она легла набок, подперла голову ладонью и стала ждать появления виновника происходящего.

Незнакомец вошел в свою часть помещения, поддерживая у живота большой крафтовый пакет, доверху забитый продуктами. Сначала он поставил его на стул, потратив порядка десяти секунд, чтобы придать конструкции нужное равновесие, и только потом нелепо обернулся. На нем были темные солнцезащитные очки, поэтому глазами встретиться не получилось, как и прочесть в них что-то.

В остальном это был обыкновенный парень навскидку от двадцати пяти до тридцати лет, худой, высокий до сутулости, жилистый, смуглый, черноволосый и не слишком опрятный. Тот самый водитель, который увез ее от входа в кампус. И вчера он тоже был в темных очках, хотя на дворе стояла почти ночь, но подозрений это не вызвало.

Пока Нина наблюдала за ним, сдерживая улыбку (от этого человека не шло совершенно никакой угрозы), молодой мужчина приблизился и опустился рядом с решеткой в позу лотоса, прямо на пол. Это приятно удивило Нину.

Обычно плохие парни ведут себя иначе: перед врагом или пленным они садятся на корточки или вообще остаются в полный рост, дабы не утратить власти и не замарать одежду. Но этот был другим. Гораздо важнее для него было оказаться на той же высоте, что и лежащая на матрасе Нина. Точно так же люди присаживаются, чтобы поговорить с маленькими детьми.

– Смотрю, ты уже освоилась, – дружелюбно заметил он. – Это радует.

Вещи на нем выглядели так, будто их носили, не снимая, лет десять. Черные джинсы в разводах и грязный темно-зеленый джемпер с растянутыми рукавами, замызганными до затвердения. Нечесаные волосы растрепались и блестели жиром, а на вытянутом подбородке сочились желтым несколько бритвенных порезов. Вблизи он выглядел гораздо моложе, несмотря на жутко неухоженный вид.

– Над образом злодея тебе стоит поработать.

– А я не злодей. Наоборот, я действую против зла.

– Похищая людей?

– Все относительно. Тебе ли не знать?

Парень снял очки и повесил на круглый разрез джемпера за одну дужку. На истощенном лице блестели жалкие, как у побитой собаки, карие глаза. Только они придавали унылому виду искорку жизни и человечности. А также вызывали безотчетное сочувствие: заплывший кровью левый глаз выглядел ужасающе, словно каждый сосуд в нем решил устроить фестиваль багровых гейзеров.

Нина поймала себя на том, что отводит взгляд. А вот парень смотрел на нее с умилением, трогательно поджимая обветренные губы.

– Между прочим, это ты меня так. – Он лукаво погрозил ей. – Отбивалась и зарядила пальцами прямо в глаз.

– А чего ты, мать твою, ожидал, действуя против чьей-то воли?

– Да все в порядке, заживет. Я зла не держу. А знаешь, я удивлен, что ты не просишь выпустить тебя, не зовешь на помощь и все в этом роде. Такая спокойная, будто не в первый раз.

– Не переживай, ты у меня первый.

Она заметила, как парень скривился от нарочитой двусмысленности этой фразы, и поняла, что шутка не удалась. Что-то его в ней смущало и смешным вовсе не казалось. Нине стало неловко за неуместную похабность.

– А толку звать на помощь? Мы явно где-то за городом. Я не слышала ровным счетом никакого шума, пока ждала тебя. Да и требовать освобождения после всего, что я тут обнаружила, максимально тупо. Ты так тщательно подготовился, что очень вряд ли меня отпустишь, если я попрошу.

– Рад, что ты оценила! Небанальная реакция, хотя сравнивать мне не с чем.

– Первое похищение?

– Первое удачное, – уточнил парень.

– Ты привез поесть? Я нашла только воду и сладкое. Не могу есть сладкое на пустой желудок.

– Знаю, тебя начинает тошнить. Это у тебя с детства. – Он обернулся и указал на пакет. – Там куча продуктов, которые ты любишь, в том числе готовые блюда. Буду привозить через день. Жары сейчас нет, так что холодильник не потребуется.

– Что насчет горячих напитков? Чай, кофе. Конец октября, мне надо будет согреваться.

– У меня есть электрический чайник.

– И нужно больше туалетной бумаги.

– Будет все, как ты скажешь, – Он сделал паузу, разглядывая ее. – И все-таки я ошеломлен. Я ожидал… иного.

– Мне пока больше интересно, кто ты такой и зачем я тебе понадобилась. Выбраться отсюда я всегда успею.

Брюнет сочувствующе улыбнулся, как бы давая понять, что в этом она сильно ошибается. На чем Нина не стала заострять внимание. Она слишком привыкла к ощущению некого всемогущества, с которым жила годами. Если я захочу что-то сделать, говорила она себе, я это обязательно сделаю. И неважно, как много людей попытаются мне помешать.

– Я хочу, чтобы ты сама меня вспомнила. Это важно. В этом смысл твоего пребывания здесь. Если вспомнишь меня, все вопросы отпадут сами собой, и ты поблагодаришь, что оказалась здесь.

– Очень в этом сомневаюсь. Значит, имя свое ты мне не назовешь?

– Пока что нет.

– Это нечестно, ведь ты мое знаешь. И как мне к тебе обращаться, если что-то потребуется?

– Ты сама своего настоящего имени не знаешь, так что какой в нем смысл? Нам тут больше не с кем говорить, кроме как друг с другом, так что можно обойтись и без обращений.

– Это логично. А знаешь, что нелогично?

– Что?

– Что я должна вспомнить того, кого не знаю.

– Ты ошибаешься.

– Я вижу тебя впервые в жизни.

– Здорово же они промыли тебе мозги.

– Они – это кто?

– Те, кто забрал тебя, дал новое имя и внешность.

– Ла-адно. – Девушка терпеливо кивнула, уже прикидывая, что разговаривает с ненормальным. – А что со мной будет, если я тебя так и не вспомню?

– Ты будешь находиться тут, пока этого не случится. Есть вещи, которые я не могу сделать против воли. Они зависят только от твоей памяти. Но я обещаю помогать изо всех сил. Рассказывать и показывать. Я собрал кучу материалов, чтобы доказать тебе, что прав. Ты сама во всем убедишься.

Какое-то время Нина молчала, разглядывая его, а он разглядывал ее, все еще сидя на