машина – автомеханику, порвется платье – в ателье, и они не просят нам помочь им с этим, это их работа», – возможно, думала автор той книги.

Если бы организм был машиной, такой подход работал бы чаще. С машиной не нужно разговаривать (хотя иногда мы это делаем), нужно просто ее отремонтировать. Найти проблему и устранить. Если бы медицина была точной наукой, как математика, существовало бы только одно правильное решение на каждую проблему со здоровьем. Есть эффективность и безопасность, клинические протоколы, плюс экономическая целесообразность. Нравится вам или нет, но холестерин 8 значит повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний. Цифры дают объективное представление о реальности, и это наука. Эффективность статинов – тоже наука, рекомендации, назначать их или нет, подробно описаны в протоколе лечения, и это наука. Бери и делай. Тогда мнение пациента о лечении было бы бесполезным. Только медицина – это не точная наука.

В 5-й главе мы говорили, что каждый из нас – это уникальная комбинация генетики и окружения. В 8‐й главе – что эффект лечения и вероятность побочных эффектов и взаимодействий с нашими уже существующими заболеваниями и препаратами может быть разной, как и то, как все это повлияет на нашу жизнь. Так же и путь сохранения или восстановления здоровья будет разным для каждого. Решение, на какие медицинские вмешательства вы согласитесь, чтобы разобраться с проблемой, и в какой очередности – уже искусство. Поэтому последнее слово все же за врачом и пациентом, а не за голыми цифрами, и возлагать 100 %-ную ответственность за состояние своего здоровья на врача или систему здравоохранения в целом по крайней мере неуместно.

Ваше мнение и предпочтение о лечении имеют значение. Это основа для правильного выбора, который подойдет вам и вашему образу жизни.

С одной стороны, да, вы платите врачу деньги (или государство за вас платит) в обмен на его знания, опыт и потраченное на консультацию время. Вы ему – квитанцию, он вам – назначения. С другой стороны, если сравнивать с бизнесом, это скорее партнерские отношения, где, возможно, у одного есть экспертность, а у другого нет, но важно, что у каждого есть зона ответственности и вместе вы двигаетесь к одной цели.

Врачебные рекомендации в первую очередь основываются на уровнях доказательности, о которых мы поговорили в прошлой главе. Но предпочтения пациентов могут отличаться от них. В такие моменты некоторые пациенты испытывают разочарование, будто их лечат по шаблону, который не учитывает их индивидуальные потребности. Однако именно совместное принятие решений позволяет привнести эту персонализацию. И она начинается с понимания самого себя. Вы минималист или максималист? Приверженец новых технологий или любитель естественного и натурального? Вы чаще верите или сомневаетесь?

Наиболее частая жалоба пациентов – врач их не слушает и не слышит то, что они стараются сказать, а значит, они не могут быть уверенными, что получили или получают необходимую медицинскую помощь. Нам хочется, чтобы врач «видел» нас, как говорили жители Пандоры в фильме «Аватар», подразумевая, что они могут разглядеть и почувствовать больше, чем видно на поверхности.

Вы можете посмотреть на картину «Исцеляющее прикосновение» Мишеля Петрона [8]. Что вы почувствовали при первом взгляде на нее? Какие мысли пришли? Как думаете, что хотел показать художник?

Художнику было 30 лет, когда у него диагностировали лимфому Ходжкина в 1994 году. Находясь в изоляции после курсов химиотерапии и пересадки костного мозга, Мишель начал рисовать картины, изображающие чувства, которые испытывал: страх, одиночество, любовь. Он писал: «Мне нужно знать, что это тело – мое тело. И мне нужно знать все, что происходит с моим телом. Но больше всего мне нужно знать, что вы знаете, что внутри моего тела есть я. Исцеление происходит не только медициной. Вас излечивают не только лекарства, но и все, что включает в себя человеческое прикосновение. Улыбка значит больше, чем инъекция антибиотика, объятия значат больше, чем переливание тромбоцитов. Лица – моих друзей, моей семьи, моих медсестер и – да – даже моих врачей выражают сочувствие, сострадание и понимание. Именно человеческое лицо так способствует исцелению измученной души» [8].

А еще более близкие и теплые отношения способствуют уменьшению влияния разных стереотипов в работе врача (помните, В 1-й главе мы насчитали их немало) и создают основу для доверительных отношений. Когда мы узнаем друг друга немного больше, чем просто медицинская история, легче проявить сочувствие и понимание – необходимые элементы хорошей коммуникации. И избежать фраз вроде: «Подумаешь, глупости какие, не придумывай себе болезни». Услышать подобное от врача совсем не хочется, но бывает. В своей книге про анемию врач Арсенева рассказывает, что порой пациентам приходится слышать, что «я живу с анемией годами, и вы можете с ней жить», или врачи стыдят пациентов, которые приходят с незначительными проблемами. Возможно, и вы сталкивались с такими медработниками.

Причин тому много. Сама Арсенева объясняет это так.

«В психологии есть такое понятие, как “выученная беспомощность”.

Оно было выявлено в жестоких экспериментах на животных: их сажали в клетку, по полу которой время от времени пропускали электрический ток. Спрятаться от разряда в клетке было негде. И через некоторое время животные привыкали к тому, что их бьют током, и просто терпели, не пытаясь найти выход. Потому что знали: выхода нет. И даже когда в клетку ставили платформу, где можно было укрыться от разряда, они не пытались этого сделать. Они выучили урок, они беспомощны против разряда тока.

Точно так же, по мнению психологов, которые изучают психологию нации через призму ее истории, русские люди выучили и продолжают передавать из поколения в поколение страх жить лучше. И предпочитают страдать, как страдали их предки. Привычка страдать и терпеть мучения, не пытаясь что-то исправить, по мнению психолога Михаила Лабковского, что-то вроде нашей национальной черты. И она распространяется не только на условия и образ жизни. Она так глубока в нас, что заставляет терпеть плохое самочувствие и смиряться с ним».

Еще одна причина – отстраненность как защитный механизм, который помогает справляться с эмоциональными переживаниями. Почему врачи становятся черствыми? Потому что каждый день сталкиваться с чужой болью и пропускать через себя страдания тяжело.

Все это приводит к тому, что пациенту начинает казаться, будто это правда. Что его проблемы качества жизни – это мелочь. А значит, бороться не за что. Все так живут, и я смогу, выучивая и перенимая беспомощность предыдущих поколений. Возможно, эта стратегия неплохо работала в годы коллективизации и голода в послевоенный период и позже в период перестройки. Но нам