25 января 1938 г. был арестован бывший военный атташе СССР в Испании, трижды орденоносец комбриг В.Е. Горев. «Были сборы недолги» – и уже 20 июня того же года приговором Военной коллегии он был признан виновным в том, что еще в 1925 году, находясь в Китае в качестве военного советника, якобы входил в состав контрреволюционной троцкистской группы и принимал участие в предательской деятельности, направленной на поражение народно-революционной армии Китая. Далее он обвинялся в том, что с 1935 г. является участником антисоветского военного заговора. И, наконец, находясь в Испании в 1936–1937 гг., будто бы принимал участие в предательской деятельности, направленной на поражение республиканской армии Испании. К этому еще добавлялось обвинение в шпионской деятельности в пользу английской разведки с 1935 г.110. При таком букете преступлений, да при признании Горевым всех этих нагромождений (сначала отрицал) в ходе следствия и подтверждения на суде, Военная коллегия все это дело вместе с написанием и оглашением приговора сумела провернуть за 15 минут. Приговор для 1937 и 1938 годов – стандартный и однообразный – ВМН. В октябре 1956 г. определением Военной коллегии в другом уже составе приговор этот «по вновь открывшимся обстоятельствам»111 был отменен, комбриг Горев полностью реабилитирован. Но все эти обстоятельства имели место и в 1938 году, просто тогда военные судьи не хотели обращать на них никакого внимания.

А вот еще одна человеческая судьба. Никифор Александрович Полянский (1894 г. р.), царицынский рабочий, в 1914 г. призван в армию и там в мае 1916 г. вступил в ряды большевистской партии. В 1917 г. активно участвует в революционной работе в родном Царицыне. Затем командируется в Астрахань. В годы Гражданской войны – начальник политотдела, комиссар дивизии в XI армии. Награжден орденом Боевого Красного Знамени. В 1924–1929 гг. служит комиссаром дивизии в Горьком, затем в Туле. Успешно заканчивает курсы марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б). В 1931 г. вместе с другими наиболее перспективными политработниками переводится на командную работу. В числе всего нескольких человек назначается командиром дивизии в Костроме. В 1932–1934 гг. слушатель и секретарь парторганизации Особого факультета Военной академии им. Фрунзе. Делегат X, XI, XIV, XV, XVI и XVII Всесоюзных партсъездов. С 1934 г. командир 82-й стрелковой дивизии в г. Молотов. В 1935 г. ему присваивается персональное военное (командное) звание комбрига. И вот его арестовывают, обвиняют в участии в «военно-фашистском заговоре», во вредительстве, шпионаже. 9 августа 1938 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговаривает его к ВМН. Приговор отменен 1 сентября 1956 г., а дело производством прекращено «за отсутствием состава преступления»112.

Почти всем без исключения представшим в 1937–1938 гг. перед судом Военной коллегии Верховного суда СССР лицам комначполитсостава инкриминировалось обвинение в участии (вариант: в активном участии) в «военно-фашистском заговоре в РККА», ставившем (по стандартной формулировке приговора) своей целью свержение диктатуры пролетариата и реставрацию капитализма путем террора, государственной измены и подрыва мощи РККА. Поскольку всех этих обвиняемых судили по установленному 1 декабря 1934 г. донельзя упрощенному варварскому порядку судопроизводства, то, естественно, на первое место ставилось обвинение в терроризме. Достаточно было прозвучать слову «террорист», и сразу «суду все ясно» – «вышка».

И вот ведь что странно и удивительно. Среди более чем двух тысяч изученных мною надзорных производств, мне удалось выявить лишь несколько лиц высшего начсостава, которые обвинялись в участии в терроризме по отношению к действительно убитому человеку, а именно – С.М. Кирову. Прошло уже почти три года после его злодейского убийства, убийца схвачен на месте преступления и скоропостижно расстрелян. Заодно по обвинению в убийстве расстреляны еще многие десятки совершенно безвинных, как теперь выяснилось, людей, сотни и тысячи полноводным «кировским потоком» брошены в тюрьмы, лагеря, ссылку, на поселение, высылку… А военная «юстиция» все еще рыщет и, представьте себе, отыскивает новых «злодеев». Судебным заседанием Военной коллегии был признан «участником антисоветской троцкистко-зиновьевской террористической организации, совершившей злодейское убийство С.М. Кирова» бывший начальник артиллерии Уральского военного округа беспартийный комбриг И.Э. Блюм113. А 12 и 15 сентября 1937 г. судебным заседанием Военной коллегии в одном и том же составе (председательствующий – Матулевич, члены: Зарянов и Жигур) точно по такому же обвинению приговариваются к расстрелу бывший начальник строительно-квартирного отдела ЗакВО комбриг Д.К. Забелин и бывший начальник АБТВ этого же округа бригинженер О.Д. Петров114. Как показала дополнительная проверка в отношении комбрига Забелина, это смертельное по тем временам обвинение «никакими материалами дела не подтверждено»115, но, очевидно, Матулевича и К° это волновало меньше всего. Им было важно, чтобы подобное обвинение прозвучало и было бы зафиксировано и подтверждено «признанием» жертвы. И, конечно же, всех их – к расстрелу. А потом оказалось, что безвинно…

Наиболее часто применявшимся «террористическим» обвинением было вменение участия в деятельности террористических групп, их организации, в подготовке террористических актов против здравствующих руководителей партии и правительства. Именно по таким обвинениям были в разное время в 1937 г. приговорены к расстрелу бывший заместитель начальника Военно-политической академии им. Толмачева дивизионный комиссар И.С. Нижечек, бывший начальник ЦДКА (с 1935 г. – директор Большого театра) бригадный комиссар В.И. Мутных («за создание троцкистской террористической группы в ГАБТе»)116, заместитель коменданта Московского Кремля и начальник Управления коменданта Московского Кремля дивизионный комиссар М.А. Имянинников (как участник «военно-террористического заговора в Кремле»), начальник кафедры военной истории Военной академии им. Фрунзе, член партии с апреля 1917 г. комбриг Н.Ф. Евсеев (как участник «антисоветской террористической казачьей организации»)117 и т. п.

Восемнадцатилетним юношей М.С. Дейч в октябре 1918 г. добровольно поступил на службу в Красную армию. Участвовал в Гражданской войне, в борьбе с басмачеством. С 1923 г. проходил службу в авиации на должностях пилота, командира отряда, эскадрильи, командира авиабригады. В 1936 г. в счет «1000» направлен для прохождения службы в Осоавиахим, на должность начальника Центрального аэроклуба СССР. 5 августа 1937 г. комбриг М.С. Дейч был арестован органами НКВД, а 28 октября этого же года по приговору суда Военной коллегии (Ульрих, Преображенцев, Рутман) был признан виновным в том, что якобы являлся участником контрреволюционной террористической организации и «готовил в системе Центрального аэроклуба СССР создание террористической группы для совершения терактов над руководителями ВКП(б) и Советского правительства 18 августа 1937 года»118 на Тушинском аэродроме в день воздушного парада. Дейч во всем «признался». Приговорен к расстрелу. Реабилитирован в апреле 1956 г.

По обвинению в подготовке террористических актов были осуждены в 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР бывший заместитель командующего войсками МВО комкор Б.С. Горбачев, бывший военный комиссар Томского артиллерийского училища С.И. Агейкин, бывший начальник 10-го отдела Разведуправления РККА бригадный комиссар А.П. Лозовский, бывший ответственный инструктор президиума Центрального совета Осоавиахима СССР член большевистской партии с 1904 г. комдив К.И. Калнин, бывший начальник штаба Военной академии механизации и моторизации РККА комбриг Н.С. Рудинский, бывший начальник Специального факультета Военной академии им. Фрунзе комбриг Ж.К. Ульман119 и др.