— Агась, — кивнул я. — Кстати, Ольга Дмитриевна, мы провели беседу с Ульянкой, как Вы просили. Все ажур-бонжур.

Ольга хихикнула и, махнув рукой, направилась к выходу. Маша взяла Зою за руку, и скоро все посторонние поочередно покинули здание медпункта. Когда за ними захлопнулась дверь, я обреченно застонал:

— Дурдом какой-то!

— Да не сказала бы, — безразлично ответила Виола. — Совершенно типичная картина. Это еще, пионер, хорошо, что Оля у них за старшую. Она хоть и улетает в крайности порой, но с детьми обращаться все же умеет. А представь такого, как Кольцов, старшим вожатым поставить. Он же дальше своего носа не видит.

— Это Никита который? — спрашиваю.

— Он самый, — подтверждает мою догадку Виола. — Закроешь дверцу изнутри?

— Как скажете, — слишком уж я старался казаться равнодушным в этот момент.

Как только раздался щелчок, Виола тут же встала из-за своего стола и удалилась в соседнее помещение, откуда вскоре вернулась с бутылкой, наполненной интригующей желтоватой жидкостью, и парой стаканов. «Советское виски»: гордо гласила этикетка. Не знал даже, что такое существует.

— Плеснуть тебе, пионер? — и смотрит так, с нескрываемым интересом.

— Что-то у меня какое-то чувство дежавю, — усмехаюсь ей в тон. — Опять реакцию мою проверяете?

— В этом уже нет необходимости… пионер, — ответила Виола. — Мальчик ты уже взрослый, так что думаю, что небольшое количество не сделает тебя буйным, в результате чего тетя Виолетта получит по шапке. Так что бери вон тот стульчик и садись напротив. Будем с тобой долгие разговоры разговаривать.

Дела, думаю. Вроде как и отказываться неудобно, а с другой стороны, может все-таки и стоит? Я мысленно прикинул в голове все возможные дальнейшие варианты развития событий. Подвоха не чувствовалось. Дверь я только что сам закрыл, так что внезапных ситуаций тоже не предвидится. Эх, беда-бедовая.

— Что ж, — говорю наконец. — Мальчик, увы и ах, действительно давно уже вырос. Так что, Виола, почту за честь с Вами разделить этот необычный напиток.

— А ведь грустно, если так подумать, — вздохнула медсестра, наливая виски в толстое дымчатое стекло. — Мальчики вырастают, а девочкам только и остается, что начинать готовиться к старости.

— Опять Вы кокетничаете, Виола, — улыбнулся я, присаживаясь подле нее. — Только вот не особо понимаю, зачем. Вы же о себе-то всяко получше меня знаете.

— Знаю, — ответила та, мягко растягивая слоги. — В том-то и дело, что знаю, пионер. И то, что в свои под сорок выгляжу от силы девчонкой двадцатипятилетней, знаю…

Тут уже настала моя очередь поперхнуться.

— Простите… — растерянно прошептал я. — Славя же говорила, что Вы чуть старше Ольги…

— Вот пусть и думает так дальше, — хохотнула Виола. — Так вот… И то, что мальчики, типа тебя, готовы влюбляться и страдать, тоже понимаю прекрасно. Но, пионер, я и еще кое-что понимаю. И сколько мне лет на самом деле, и сколько таких вот полноценных лет осталось, представь себе, тоже догадываюсь.

Она подняла бокал, я проделал со своим ту же нехитрую операцию. Чокнувшись, я быстро опрокинул в себя это так называемое виски. И, признаться, ожидал худшего. Не строю из себя сомелье, но на вкус действительно было неплохо.

— Ох, — выдохнул я, прислонив кулак к носу. А вот о закуске или запивке медсестра не позаботилась. Ладно, черт бы с ними.

Виола, чуть склонив голову набок, пристально наблюдала за моим поведением:

— Легче стало?

— Легче мне может стать только в том случае, когда я думать перестану, — быстро ответил я, все еще силясь подавить алкогольное послевкусие. — Обычной перезагрузкой в моей ситуации, к большому сожалению, не обойдешься.

Медсестра криво, одними губами улыбнулась. А глаза вот серьезными остались.

— Так что мне конечно очень льстят твои слова, пионер, — продолжила Виола после небольшой паузы. — Да только вот чушь это все собачья. Надеюсь, что это не прозвучало сейчас как претензия в твою сторону.

— Ничуть, — мотнул головой я. — Однако, с Вашего позволения, я продолжу Вам нагло льстить всякий раз, когда Вы будете так или иначе говорить о себе в таком ключе. Просто потому что я лично считаю это правильным. И это мое последнее слово.

— Интересную формулировку ты подобрал, — заметила Виола, откидываясь на спинку кресла.

— Сначала просто думал ляпнуть что-то по типу «Вы будете так или иначе говорить о себе плохо», но потом подумал, что это как минимум бестактно, ибо получается, что Ваш возраст это плохо, что не соответствует истине. Ну и вообще, может, стоит этот все же довольно деликатный разговор плавно перекатить во что-нибудь другое? Чувствую себя уже неуютно.

Тут Виола уже рассмеялась. Искренне так, весело. А я сижу и просто глупо улыбаюсь. Сказать мне тут уже больше решительно нечего.

— Ладно, в другое, так в другое, — отсмеявшись, Виола плеснула себе еще немного. Мой бокал остался нетронутым. Все правильно, думаю. Все же для нее я, как бы она ко мне не относилась, в первую очередь пионер. А уже только потом собеседник, с которым можно и по две, и по три. Обидно, на самом деле. Сугубо со стороны двадцатисемилетнего.

Виола залпом осушает стакан, пару раз выдыхает и вновь сначала внимательно смотрит на меня своими глазами, словно проверяет в чем-то. И только потом уже спрашивает:

— Так что, Максим, нравится тебе здесь?

Не «пионер»? Интересная рокировочка. Думаю, что не стоит спрашивать, с чего вдруг она меня по имени назвать решила. Сейчас это кажется лишним.

— Ну-у… — тяну с ответом я. Ибо сам до их пор не до конца определился. — Думаю, что больше «да», чем «нет». Не все устраивает, но это сугубо потому что я… не привык к постоянному контролю…

— Да кто ж его любит? — хмыкнула Виола. — Ну, за некоторыми исключениями. Тут ты не одинок.

— Да, определенно… Но в целом тут классно. По крайней мере, эту поездку я точно еще долго буду помнить.

Если не всю жизнь, ага.

— И девочки красивые… — промурлыкала Виола.

— Так они везде красивые, — держу удар я. — Просто для кого-то больше, а для кого-то меньше.

— Хороший ответ, — поправив упрямый вороной локон, медсестра уставилась в окошко, где, несмотря на тихий час, так и норовили прошмыгнуть силуэты в белых рубашках. — Только я не к этому у тебя спрашивала. Понравился уже кто? Только честно.

Я неожиданно икаю. Видимо, от напряжения.

— Да как Вам сказать… — неуверенно начинаю я.

— Как есть, — не дает мне договорить Виола.

Ай, ладно. Сам тут говорил, что душой кривить не люблю, да только это почему-то и делаю с завидной регулярностью.

— Подружился с одной. Та еще бомба замедленного действия, скажу я Вам. Причем фитилек у которой уже