почти что догорел. Так что я в нашей с ней дружбе исполняю роль самого что ни на есть сапера. Или минера, хрен знает, как это правильно назвать. Но меня это, идиота, почему-то устраивает. Не то, что я не знаю, а моя роль, разумеется… И, знаете, даже интригует. Короче, если уж прямо отвечать на Ваш вопрос, то более или менее.

— Что-то такое я и предполагала, — хитро прищурилась медсестра. — У тебя это «более или менее» на лице чуть ли не жирным шрифтом написано. Если даже не что-то большее, чем это. Только вот одного понять не могу — откуда у тебя такая тоска-то в глазах, а, Максим?

— А Вы, — спрашиваю в ответ. — Хоть раз нормального человека, у которого хотя бы время от времени не появляется эта вот самая тоска в глазах, видели?

— Нет, — говорит с каким-то сожалением. — Не видела. Только обычно это проявляется чуть попозже, годам эдак хотя бы к тридцати. А не в твоем счастливом пубертатном периоде.

Я тихо смеюсь в ответ. Ну да, чуть ближе к тридцати. Все логично, чего тут говорить.

— А Вы очень даже ничего в этом плане, — сказал я, когда полностью подавил смешок. — Я имею в виду, хорошо держите взгляд.

— А какой выход? — жмет плечами, подливая себе в стакан еще виски. — Это мне, извини меня за цинизм, нужно, чтобы люди выглядели болезненно и несчастно. А вот им от меня этого как раз-таки нужно в последнюю очередь. И, знаешь, иногда это давит.

— Вы всегда можете позвать меня и выговориться, — выпаливаю я почти машинально.

— Я знаю, Максим, — кивает Виола. — И за это от меня тебе простое человеческое «спасибо».

Она опрокидывает третью стопку и убирает бутылку вместе со стаканами под стол.

— Ладно, — говорит. — Посидели и будет. Поработать тоже не мешало бы. В Райцентр нужно завтра несколько отчетов отправить — справимся с ними до полдника?

— Да какой там до полдника, — довольно улыбнулся я. — Вы еще успеете даже пару рюмочек пропустить. А я на Вас, так уж и быть, завистливо посмотрю. Приступим?

Комментарий к ДЕНЬ 4. ФЕОДАЛ

Уважаемые читатели, с сегодняшнего дня функционирует группа ВК, посвященная фанфику)

https://vk.com/everlasting_summer_second_chance

Отныне, дабы не отвлекать вас своими офигительными историями от повествования, вся актуальная информация касательно выхода глав, дальнейшей судьбы фанфика и моей нервной системы в целом, а также прочие ништяки, связанные с данной работой, будут публиковаться там.

Так что добро пожаловать!)

========== ДЕНЬ 4. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ ==========

Цифры, это, безусловно, хорошо, но не когда тебе приходится с ними работать. Особенно при условии, что тебе это ну вот ни капельки не интересно. Я поэтому у себя в клинике постоянно и норовил спихнуть отчетность на кого-нибудь другого. Моя рука принадлежит только скальпелю, и изменять ему со всякими ручками она не собиралась. Она у меня дама честная. Поэтому я мог представить, с каким страдальческим лицом я уже сидел над этими отчетами примерно уже минут через десять после довольно бодренького начала. Ухмыляющееся личико Виолы было лишь ненужным подтверждением. Однако закончили мы все равно, как я и предполагал, еще до полдника.

— Для будущих поколений прошу заметить, что, по крайней мере, я не пал жертвой ошибки планирования, — выдохнул я, протягивая медсестре последний заполненный предельно аккуратным почерком бланк.

— Мне кажется, что ты немного перебарщиваешь с негодованием, — отметила Виола, не скрывая веселья.

— Да я столько не писал уже…, — так, сколько там получается? — Полтора месяца! Терпеть не могу всю эту долбаную канцелярию.

— А многие о ней только и мечтают, — Виола сложила все бумаги в аккуратную стопку и отодвинула на край стола. — Тихая, спокойная жизнь, лишенная всяких стрессов.

— Не буду их осуждать, но такие люди мне, как правило, не интересны, — отвечаю. — Я отношу себя к той категории, которая стремится переписывать реальность. И буду пытаться этому соответствовать.

— Ах, эти мальчишеские амбиции, — хмыкнула Виола, возвращаясь к своей тетради. И что она там постоянно пишет, интересно?

— Почему мальчишеские? — удивленно переспросил я. — Я действительно планирую оставить след в истории и сделать себя бессмертным. Фигурально, разумеется. Ибо вряд ли я действительно застану на своем веку бессмертие, да и, честно говоря, сомневаюсь, что оно человечеству действительно необходимо.

Потому что даже в таких условиях homo извернутся и найдут способ убивать или калечить друг друга. Не заслужили они бессмертия. Но такую щепетильную тему я не горел желанием поднимать.

— Ты неправильно меня сейчас понял, — мягко улыбнулась медсестра. — Я не говорила это с намеком на то, что то, что ты сейчас сказал — глупость. Просто это так… мило, когда человек искренне старается жить полной жизнью. Не то, чтобы это в твоем возрасте было каким-то редким явлением…

Ну, как сказать, в моем настоящем возрасте как раз-таки редкое. И я даже не знаю, от чего это зависит. Почему люди, из которых наверняка когда-то лилась энергия, все как один становятся как под копирку простыми обывателями, в неизменных серых костюмах и полосатых, туго завязанных галстуках? И ведь часть этих людей уже мои ровесники. Половина моих одноклассников, насколько я наслышан, в это дерьмо назаметненько эдак переродились. Вне зависимости от финансовой, карьерной и прочей удачливости. И я просто не понимаю, почему так.

— …но все равно я каждый раз не могу перестать этому умиляться и искренне радоваться.

В дверь постучали. Виола жестом попросила меня подождать, нагнулась, вытащила из-под стола виски со стаканами и быстренько исчезла в соседней комнате. Только после этого я пошел открывать входную дверь. Нашим неожиданным гостем оказалась Славя.

— О, привет, Максим, — улыбнулась девушка. — А ты чего убежал тогда так быстро после обеда? У нас же раздача писем была…

— Только не говори, что мне или Дэну кто-то весточку отправил, — я уже приготовился к интересным новостям, но…

— Нет, вам ничего не было, но ведь Ольга Дмитриевна же меня просила…

— Ай, все, не начинай вот это вот, — перебил ее я. Даже немного обидно стало, на самом деле. Некоторые вещи лагерь напрочь отказывается разъяснять. — У меня тут дела срочные были, не было времени всех дожидаться, уж извиняюсь.

— Я понимаю, поэтому тебя и не пилю… сильно, — хитро улыбнулась Славя. — Я вообще к Виолетте Церновне пришла, она на месте?

— Да, она здесь, — кивнул я. — А что, с тобой что-то случилось?

Повреждение мозга и обременение тем самым на пожизненное счастье, ага. Хотя, этот дефект присущ здесь отнюдь не только Славяне, исходя из общего лагерного настроения.

— Да не то чтобы… — внезапно замялась активистка. Даже непривычно было